Курентзис, Терзопулос и критская лира: гид по Дягилевскому фестивалю — 2023 в Перми
Дягилевский фестиваль традиционно переплетает несколько линий. Доминанты этого сезона — Стравинский и Гендель, две театральные версии несценической музыки: «Персефона» / Симфония псалмов» и оратория «Триумф Времени и Разочарования». Вокруг сплетается множество программ: от самой старой до самой радикальной музыки, перформансы, мультиформатные проекты, концерты на рассвете и закате, камерные и симфонические.
Теодор Курентзис: Стравинский
Художественный руководитель фестиваля, дирижер Теодор Курентзис, в прошлом году предложивший апокалиптическую версию оратории Карла Орфа «Комедия на конец времени» (получила «Золотую маску» как спектакль-явление), в этот раз обратился к двум партитурам Игоря Стравинского — «Симфонии псалмов» и «Персефоне». Библейские тексты и древнегреческий миф о богине, ради утешения страждущих душ готовой спуститься в мир теней, строгая символистская партитура, восходящая к гению Баха, и эмпатичная, исполненная сочувствия: вариантов сопряжения этих текстов может быть множество. Какой сценарий предложит Курентзис и его женская сборная: режиссер Анна Гусева, художник Юлия Орлова и хореограф Анастасия Пешкова — станет ясно на фестивале.
Интригу, впрочем, приоткрывает кастинг: в концертном исполнении, которое весной прошло в Москве и Санкт-Петербурге, в партии Персефоны выступала актриса Ксения Раппопорт. В Перми на заглавную роль заявлена артистка балета и хореограф Айсылу Мирхафизхан. Ведь Стравинский писал партитуру по заказу Иды Рубинштейн, мечтавшей станцевать дочь Деметры и Зевса, символа весны, богиню плодородия и владычицу царства мертвых.
Теодор Курентзис: Вагнер и Чайковский
Две концертные программы Теодора Курентзиса и оркестра MusicAeterna посвящены Вагнеру и Чайковскому, точнее, малым формам симфонического творчества — увертюрам. Вагнеровские увертюры предваряют его могучие оперные полотна «Тангейзер», «Лоэнгрин», «Парсифаль». Отдельным блоком идет пара «Вступление и Смерть Изольды», которую Курентзис превращает в своего рода тройчатку: давний друг оркестра композитор Алексей Ретинский написал увертюру к увертюре из оперы «Тристан и Изольда» и назвал ее « У воды нет волос». Это сочинение уже прозвучало в европейских концертах Курентзиса, в Перми пройдет российская премьера.
Увертюры Чайковского: Итальянская, «Ромео и Джульетта», «Франческа да Римини» — не театральные по жанру. Но театральные по духу, а уж в исполнении Курентзиса тем более.
Дмитрий Синьковский: «Триумф Времени и Разочарования» Генделя
Нижегородский театр оперы и балета с приглашением новых руководителей, в том числе дирижера Дмитрия Синьковского, переживает творческий взлет. Оркестр La Voce Strumentale (по модели MusiсAeterna он стал одним из коллективов театра) и солисты выступят на Дягилевском фестивале. Синьковский — скрипач, певец с редким тембром контратенора и дирижер — сделал себе имя в барочном репертуаре, причем на международной арене. Прошедшей зимой он дебютировал в качестве дирижера-постановщика в Цюрихском оперном театре.
В программе Дягилевского фестиваля планируется три проекта. Это барочное гала с участием самого Синьковского, сопрано Диляры Идрисовой, меццо-сопрано Яны Дьяковой, тенора Сергея Година и баритона Константина Сучкова, где сочинения Генделя и Вивальди прозвучат в контексте музыки их современников, которых история «отодвинула» на второй план.
Другая программа представит музыку иного плана: это пьесы для струнного квартета чешских композиторов, которым не суждено было пережить Вторую мировую войну: Павел Хаас, Ханс Краса, Гидеон Кляйн и Эрвин Шульхоф погибли в концентрационных лагерях.
Наконец, Нижний Новгород представит и театральную работу — сценическую версию оратории Генделя «Триумф Времени и Разочарования», чья аллегорическая выпуклость так и манит к сценической реализации. Именно с «Триумфом Времени и Бесчувствия» дебютировал на оперной сцене режиссер Константин Богомолов, шокировав публику историей о детоубийце на генделевскую музыку. Для Дягилевского фестиваля над спектаклем работает Елизавета Мороз — режиссер нерадикального толка, но умный и смелый.
Олег Нестеров об Олеге Каравайчуке: выставка-концерт
Олег Нестеров, фронтмен группы «Мегаполис», в последние 10 лет занимается погружением в музыкальную историю советского кино. Первый его проект «Из жизни планет» дарил жизнь сценариям так и не снятых фильмов (в том числе Геннадия Шпаликова). Второй, посвященный киномузыке Альфреда Шнитке, представлял сочинения лидера советского авангарда как лабораторию его стиля. Изучив и «проявив» все, написанное Шнитке для кинематографа (то есть сняв голоса, шумы в фильмах, оставив только музыкальный подстрочник), Нестеров, кроме альбома, выпустил на «Ленфильме» что-то вроде спектакля-инсталляции, где был задействован акусмониум, или оркестр громкоговорителей. Это изобретение французского электронщика Франсуа Бейля используется и в следующей части проекта «Три степени свободы», которая посвящена enfant terrible советского кино, композитору Олегу Каравайчуку. В детстве Каравайчук подавал надежды как пианист, согласно многочисленным легендам, которыми неизменно еще при жизни обрастают удалившиеся от мира гении, играл для Сталина.
Мастер импровизации, Каравайчук практически не записывал свою киномузыку, нот осталось мало, а звукорежиссеры и музыканты киностудий вспоминают, что иных приемов он добивался методами крайне нестандартными, вроде стука куска сырого мяса о твердую поверхность.
В общем, в руки Нестерова попали архивные материалы, где Каравайчук рассказывает о себе. В пандан голосу — музыка, которая в неменьшей степени несет ответственность за то, что фильмы с ее трепетным участием назвали шедеврами. Олег Нестеров из фрагментов музыки Каравайчука создал композицию для акусмониума, а художник Михаил Заиканов — видеоинсталляцию для этого многофункционального проекта.
Панайотис Велианитис и София Хилл: «В память о Прометее»
В поддержку мифологической темы в программе фестиваля заявлена российская премьера перформанса «В память о Прометее». Его авторы — греческий композитор Панайотис Велианитис и ведущая актриса театра «Аттис» в Дельфах София Хилл, коллеги и соавторы известного в России режиссера Теодороса Терзопулоса (в Перми шла опера Дмитрия Курляндского «Носферату» с Аллой Демидовой в одной из ролей).
Миф о Прометее , боге, из сочувствия к живым (как тут не вспомнить Персефону, утешающую мертвых) пожертвовавшим собой, артисты мыслят как историю самого человечества, представляя разные, по большей части кровавые, моменты прошлого.
В музыкальной партитуре композитор использует чистую (созданную в студии) и живую (записанную извне и обработанную) электронику; путь артистки, как сообщается в аннотации, «пролегает по углям — это источник, из которого она черпает энергию, но в то же время это и ее наказание».
Петр Главатских: фольклор, Вивальди и Эдисон Денисов
Мультиперкуссионист Петр Главатских в проекте «Времена 300» неожиданным образом увязывает две даты: 300-летие Перми и 300-летие композитора Антонио Вивальди, автора знаменитых «Времен года» для скрипки и струнного оркестра. А в программе через призму диалога разных исторических пластов времен пытается объединить пермский фольклор, барокко (вместе с камерным оркестром Rosarium), авангард ХХ века (пьеса Эдисона Денисова «Черные облака») и собственные композиторские экзерсисы.
Фольклорная часть программы придумана в коллаборации с ансамблем «Репей»: его участницы собирают, изучают и исполняют современный фольклорный материал, в том числе и инструментарий. «Репей» владеет техникой игры на разновидностях флейты Пана, а изготавливают их из гигантских растений с полым стеблем.
Йоргос Калудис: старинная музыка на критской лире
Греческий виолончелист, композитор, импровизатор, исследователь Йоргос Калудис вывел в профессиональное поле один из самых древних инструментов — критскую лиру. К инструменту с тремя струнами, которые зажимают не подушечкой пальцев, а ногтем, на смычок подвешивали колокольчики, чтобы аккомпанемент танцам был более звучный и разнообразный.
Калудис модифицировал лиру, добавив четвертую струну, благодаря этому функциональные возможности и, соответственно, репертуар инструмента расширились.
Алексей Зуев: Бетховен и Стравинский
Пианист-виртуоз Алексей Зуев представляет в программе Дягилевского фестиваля академическое направление. Зуев исполнит две мощные транскрипции, подчеркивающие роль фортепиано как короля инструментов, каким его зафиксировал Ференц Лист, создав переложение всех симфоний Бетховена (Зуев взял Четвертую). Другое переложение — балет «Жар-птица» Стравинского в авторской редакции: любопытно, что именно в этой партитуре тембровые возможности оркестра задают тон, а фортепианная версия может открыть совсем иного Стравинского. Дополнил программу пианист еще одним сочинением Стравинского — циклом очень легких пьес на пяти нотах для фортепиано «Пять пальцев», чья заявленная композитором легкость весьма иллюзорна. Чтобы она ощущалась на слух, исполнитель должен владеть своим мастерством в совершенстве.
Московский ансамбль современной музыки: Сысоев, Раннев, Мустукис
Программа Московского ансамбля современной музыки (МАСМ) называется «Без слов», но парадоксальным образом представляет сочинения с текстами. Фокус в том, как композиторы, сегодня находящиеся на пике формы, узнаваемости и даже популярности, эти тексты интерпретируют. Так, Алексей Сысоев, чьи мировые премьеры в прошедшем сезоне прошли и в Московской филармонии, и в доме культуры «ГЭС-2», работает с текстом предсмертного письма русского поэта и этнографа, участника французского Сопротивления Бориса Вильде из немецкой тюрьмы (расстрелян в 1942-м). Владимир Раннев, лауреат «Золотой маски» за оперу «Проза», в своей пьесе «Вот такая любовь» (2014) использует анонимный текст из сборника «Рукописный девичий рассказ» социолога Сергея Борисова, на новый лад переложившего шекспировский сюжет о «Ромео и Джульетте». Кипрский композитор и резидент MusicAeterna Андреас Мустукис использует поэзию Аполлинера в техниках электронной композиции. Каким-то образом все трое обходятся без слов.