«Летят журавли» и «Вероника»: как два режиссера переосмысляют одну пьесу о войне

«Летят журавли» на Каннском кинофестивале

Завязка сюжета пьесы Виктора Розова известна большинству зрителей: 18-летняя Вероника, проводив осенью 1941 года жениха Бориса на фронт, в 1943-м, уже в эвакуации, оказывается замужем за его двоюродным братом Марком. Интересно, что в пьесе драматург никак не объясняет произошедшее, и только специально для фильма «Летят журавли» Розов дописал сцену изнасилования Вероники Марком во время вражеского налета. До сих пор именно это событие, а вовсе не любовь, считается объяснением ее предательства Бориса.

В книге «Длинная дорога в Канны» киновед Борис Криштул описывает, как в 1957 году на всемирный фестиваль молодежи и студентов приехал 19-летний французский оператор Клод Лелуш, будущий создатель фильма «Мужчина и женщина». Он оказался на «Мосфильме», где режиссер Михаил Калатозов как раз доснимал последние кадры «Летят журавли». Как потом писал Лелуш: «В этот день я решил, что буду не оператором кинохроники, а кинорежиссером».

Фильм получил разгромную оценку Хрущева и прохладную критику. Все осуждали героиню, изменившую ушедшему на фронт жениху. А вернувшийся во Францию Лелуш позвонил в дирекцию Каннского кинофестиваля — и директор Роберт Фавр Ле Бре отправился в Москву. Началась битва за «Журавлей». На международные кинофестивали от страны выдвигали три фильма: «Коммунист» Юлия Райзмана, «Высоту» Александра Зархи и «Поединок» Владимира Петрова. «Коммуниста» забрали на фестиваль в Венеции, «Высота» поехала в Карловы Вары, а режиссер Петров надеялся на Канны. На просьбу показать фильм Калатозова тогдашний министр культуры ответил: «Эта картина не планировалась, но я посмотрю, в каком она состоянии».

Фильм все-таки показали, и он поехал в Канны, где взял главный приз — «Золотую пальмовую ветвь». Татьяна Самойлова стала лучшей актрисой, но на доске объявлений Щукинского училища появился приказ об отчислении студентки четвертого курса за участие в съемках фильма «Летят журавли» без разрешения директора училища.

Тень Калатозова

В обеих майских премьерах режиссеры строго следовали тексту пьесы Розова, буквально каждой строчке. Но прочитали ее по-разному. Так в Театре на Бронной появился спектакль «Вероника», а в Малом — «Летят журавли». У режиссера Андрея Житинкина по небу плывут облака, на сцене красивые декорации художника Андрея Шарова, много хроники военных лет: добровольцы-защитники Москвы идут по колено в грязи, по Тверской везут аэростаты, дети-подростки роют окопы. Звучит стихотворение Арсения Тарковского «Я вызову любое из столетий» из фильма «Зеркало», песня Марка Бернеса про журавлей. 

У Константина Богомолова на сцене — почти черно-белое кино, уход от театральности в максимальную простоту. Антикварные советские стул, стол, диван (сценография Ларисы Ломакиной), крупным планом строгие лица девочек на огромных экранах. От фильма Михаила Калатозова только тень. 

Житинкин в Малом выполнил задачи, которые практически уничтожил Богомолов. Это чистейший образец традиционной театральной классики. Состав исполнителей — иконостас народных артистов, с опытом выходов на сцену под аплодисменты и коллекцией «крючков» для ловли зрителей. Марку здесь 58 лет, его играет народный артист Александр Вершинин. На Бориса пригласили пятидесятилетнюю звезду сериалов Андрея Чернышова. Он работает первый сезон в штате Малого и уже сыграл юного Владимира в «Метели».

Также на сцене — Людмила Титова, Светлана Аманова, Владимир Носик, Александр Клюквин и 84-летняя Людмила Полякова в роли бабушки — все народные артисты России. В их профессиональном наборе — волнения, слезы и техника школы переживания. Искусство сценической речи с «повышенной звучностью и нарастанием громкости в конце монолога», актуальное едва ли не времен создателя русского театра Федора Волкова. Но Веронику, к счастью, играет молодая актриса Варвара Шаталова — девочка-ангел, с большими глазами, в белых носочках. 

В Театре на Бронной всех героев пьесы играют их ровесники. Марку в пьесе 27 лет, актеру Богдану Жилину — 25. Борису у Розова — 25, актер Андро Симонишвили старше героя всего на год. Роль Ирины исполняет Анна Патокина, ей 26. 18 -летнюю Веронику играют Яна Вилочкина, 23-летняя прошлогодняя выпускница ГИТИСа, и 27-летняя звезда труппы Василиса Перелыгина.

Богомолов, ярый борец со штампами, еще год назад, во время постановки «Тани» Арбузова, заявил новый женский тип советских девочек, которые учатся быть сильными. Соскреб с актеров все штампы, изменил манеру сценической речи, смыл с женских лиц фильтры соцсетей. Некрасивые девочки войны сосредоточены на глобальной беде и ожидании, их чувства заморожены ощущением величия случившегося. 

На первый взгляд непривлекательная, асексуальная Вероника воспринимается зрителем как удар ровно до той минуты, пока режиссер не убеждает зал в верности своего выбора. Этот спектакль сыгран на цыпочках, на эмоциональном зеро, и слишком тихий даже для режиссера-любителя заглушать эмоции. Игра внутри себя требует профессионального опыта — это приглушенное радио кто-то может и не услышать, не разобрать, но, возможно, кто-то воспримет и как откровение.

Предлагая свой ответ на вопрос, почему же Вероника вышла за Марка, Богомолов посадил их на диван и заглушил голоса музыкой. Там, в их разговоре, который мы не слышим, и появилось то, чего девушка не дождалась от Бориса при прощании — участие, погружение в ее боль человека, который любит и открыто говорит о любви. Впервые эта странная, не предполагавшаяся связь объясняется не подлостью и ошибкой, а простыми чувствами, которые возникли между совсем молодыми людьми. За них девушке пришлось расплачиваться чувством вины и затяжной депрессией, которую отлично играют обе Вероники — и в Малом, и на Бронной.

80 лет спустя

В обоих спектаклях бьет по нервам фраза из текста Розова 1943 года: «Воюем на чужой территории». Ее говорит вскользь Марк, дозваниваясь в госпиталь до старшего Бороздина, чтобы сообщить, что его сын Борис уходит на фронт. Сегодня, в условиях «спецоперации»*, фраза уже не звучит дежурной. Оба режиссера очевидно говорят о современных событиях через призму прошедшей войны.

Богомолов — короткими, но выразительными очередями. Песни «Вставайте люди русские» и «Вышел в степь донецкую парень молодой», звучащие после самых пронзительных сцен спектакля, нельзя пропустить, а праздничный салют в финале спектакля напоминает выстрелы. Слез почти нет — спектакль Богомолова рассчитан на сдержанность современников, отвыкших проявлять чувства.

В Малом театре у Андрея Житинкина в военной хронике — Красная площадь и Кремль, первый поезд на Белорусском вокзале и «Бессмертный полк» в финале. Сестра Бориса Ирина, врач, даже в госпиталь ходит в военной форме и кирзовых сапогах, а Бороздин-старший — в кителе. Зрители аплодируют реплике «Будь она проклята, эта война!» и плачут над хроникой: незаживающая травма Великой Отечественной унаследована буквально каждой семьей в стране. Под звуки «Журавлей» Марка Бернеса весь зал встает — и это величественное зрелище напоминает панихиду. 

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора.

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 53 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.