«У людей синдром выученной беспомощности»: кто и как развивает малые территории

2 марта фонд Тимченко проведет экспертную конференцию «Солидарные сообщества», где подведет итоги двухлетней работы пилотного проекта с инициативными группами на малых территориях. Один из партнеров фонда, директор центра «Гарант» Марина Михайлова, работает в некоммерческом секторе уже 27-й год. По образованию она учитель истории, но в 90-е годы посчитала, что преподавать детям, когда сам не можешь разобраться, что правильно, — это неверно. Вместе с друзьями она открыла образовательный центр, который в 1997 году, согласно государственному постановлению, стал некоммерческим учреждением. Именно тогда Михайлова познакомилась с организацией НКО, а затем начала учебу в ресурсном центре для некоммерческих организаций «Гарант», который расположен в Архангельске. Вскоре после окончания учебы она ушла работать в центр. В интервью Forbes Life Марина Михайлова рассказала, какие инициативы придумывают жители малых территорий, как из ресурсов на одну русскую печь вырастает небольшой бизнес и почему жителям деревень особенно нужно, чтобы в их начинания кто-то поверил. 

— Расскажите, когда именно стали заниматься развитием малых территорий? 

— Вот уже 25 лет «Гарант» занимается созданием условий для того, чтобы люди проявляли активность и включались в решение социальных задач, обучает и поддерживает некоммерческие организации, но, чтобы было, кого поддерживать, нужно, чтобы они в принципе были. Поэтому мы всегда много работали с инициативными группами. Сначала — больше в городах, но потом стало понятно, что наша помощь очень нужна и в сельской местности, потому что именно там от активности людей сильно зависит качество жизни. Поэтому уже порядка 10 лет мы целенаправленно занимаемся темой развития малых территорий.

— У вас был такой момент-озарение, когда вы приехали в какую-то деревню и поняли, что здесь обязательно нужно что-то делать, или это был постепенный процесс?

— С одной стороны, все было постепенно, потому что к нам приезжали люди из сельских территорий на разные семинары. Но был такой случай, когда мы почти перед самым Новым годом поехали с семинаром по поддержке инициатив в деревню. Была очень теплая зима (а у нас много ледовых переправ в области), и река еще не встала, т. е. на машине нельзя было проехать, поэтому мы пешком шли на другой берег. 

Мы дошли, провели семинары, где я рассказывала про инициативы, про социальные проекты. В аудитории сидели люди, в основном, конечно, старшего поколения, одна женщина подошла ко мне и сказала: «А можно я вас за руку подержу, чтобы убедиться, что вы настоящая? Вы такие вещи рассказываете, нам кажется, что это что-то нереальное». 

Уже потом они реализовали много интересных проектов. В деревне появился общественный центр, они стали проводить мастер-классы для детей и создали детскую библиотеку. Когда этих активных женщин старшего возраста (бабушками их нельзя назвать) спросили, почему они стали этим заниматься, они ответили, что к ним перестали ездить внуки и им стало скучно. А им хочется, чтобы в деревне было интересно, потому что тогда, когда внуки будут приезжать, они тоже увидят, что здесь может быть весело. Так, они смогли изменить пространство не только для своих семей, но и для детей в соседних деревнях. 

Когда ты сталкиваешься с такими людьми, ты понимаешь, что с твоей помощью они могут многого добиться. Буквально неделю назад я проводила семинар для активистов в городе Няндома (это ближе к югу Архангельской области), в котором участвовали проектные команды активных людей. За отдельным столом сидела женщина уже в возрасте, которая подошла ко мне в перерыве, потому что стеснялась говорить при всех. Она рассказала, что живет на краю поселка, откуда не очень легко добираться в центр, где сосредоточены все активности, но детей вокруг много, она хочет сделать для них что-то вроде библиотеки, совмещенной с игротекой. Ей уже пообещали комнату в помещении, но она спрашивала именно меня, стоит ли ей этим заниматься. 

Важно, что она занималась этим не одна, сперва ей помогали три человека из поселка, на второй год их стало уже 20, а всего там человек 300 живет. Недавно мы собрали для нее книги, настольные игры, планируем подарить им компьютер — у детей в этом отдаленном районе будет игровая комната и люди, которые готовы с ними заниматься. И таких примеров миллион.

— Почему, как вы думаете, ей нужно было какое-то одобрение или понимание того, что она делает это не зря? Почему она задала такой вопрос?

— У наших людей синдром выученной беспомощности: они не верят, что могут что-то сделать сами, им кажется, что кто-то должен прийти и сделать это за них. Или что у них недостаточно знаний, полномочий, у них не получится, им страшно сделать первый шаг. Возникает много вопросов: как на меня посмотрят? может, я делаю что-то не так? а где мне взять ресурсы? 

Работая с малыми территориями, мы видим задачу в том, чтобы находить таких активистов и помогать им понять, что конкретно они могут сделать. Иногда их идеи трудно воплотить, но стоит мечту чуть опустить на землю — и она легко становится реальностью. Иногда им надо помочь найти ресурсы, которые могут быть прямо под боком, а иногда нужно немного дополнительных средств со стороны, чтобы они поверили в себя. А потом на их примере появляются новые активисты. Мы всегда стараемся, чтобы в каждой территории появились свои лидеры, которым мы передаем наши знания, чтобы близко к людям был тот, кто может поддерживать, обучать, консультировать. Чтобы для этого не нужно было каждый раз звонить в Архангельск.

— Я так понимаю, первое время вам, наверное, приходилось ездить и прицельно искать таких активистов, а сейчас, спустя 10 лет, к вам уже сами приезжают? Как это обычно происходит?

— Конечно, к нам приходят и по сарафанному радио, но если говорить о нашей программе «Малым территориям — большое будущее», которая постепенно формировалась последние 10 лет, то сейчас это уже описанная технология. В библиотеке у нас на сайте есть книжка, она так и называется «Малым территориям — большое будущее», где рассказано, как мы работаем. Сейчас мы передаем нашу технологию в другие регионы и учим, как это делать. 

Наш первый принцип: если в территории нет активных людей, которые готовы что-то делать, мы в нее не идем, потому что не сможем ее поднять. Если они есть, мы приглашаем их к себе и учим их привлекать других людей, помогаем пробовать реализовать какие-то инициативы, благодаря этому взаимодействию в территории формируется группа явных активистов. А дальше мы говорим, чтобы они шли и разговаривали с жителями, приглашали их участвовать.  

У нас есть семинары, они называются «Образ будущего», когда мы приезжаем в территорию, а местные активисты собирают тех, кого могут  привлечь, и в течение целого дня, а иногда нескольких, мы разговариваем про то, как они живут, как они хотели бы жить, чем они гордятся в своей территории, что хотят улучшить. Но самый главный пункт — что они могут начать делать прямо сейчас. В процессе разговора формируются новые инициативные группы вокруг идей, которые у этих людей появились. А дальше наша задача с ними взаимодействовать, упаковать их идеи в проекты, найти на них ресурсы. Для этого мы привлекаем предпринимателей, ищем и собираем частные пожертвования.

— То есть вы ищите деньги под каждый конкретный проект?

— Под каждый проект мы чаще пытаемся найти не только деньги, но и другие ресурсы. Мы всегда подчеркиваем, что мы не волшебники в голубом вертолете, которые прилетают с бесплатным эскимо. Мы учим людей искать средства, взаимодействовать с партнерами. Самых активных мы стараемся доводить до результата, и некоторые люди потом регистрируют некоммерческие организации и уже официально идут в грантовые конкурсы. 

Одновременно наша задача все время усиливать первые, самые инициативные группы, потому что из них получаются точки ресурсной поддержки, которых сейчас по Архангельской области уже 12. Они сами развивают активистов своей территории, и есть примеры тех, кто стал сотрудничать с нами еще девять лет назад, – это такие группы, которые и без нас уже много чего могут. 

Например, одна из первых территорий, в которую мы целенаправленно поехали, был Пинежский район, потому что к нам за помощью обратился местный депутат. Мы приехали – тоже, кстати, пешком переходили реку с принтером под мышкой – и почти три дня обсуждали на семинаре, где собралось больше 60 человек, как бы они хотели изменить свою территорию. В итоге родилась идея создать некоммерческую организацию, которая получила название «Инициатива Пинежья». Потом несколько их проектов, которые мы тогда вместе придумали, выиграли в Фонде президентских грантов. В общей сложности они привлекли уже больше 30 млн рублей в этот район, а сейчас руководитель «Инициативы  Пинежья» еще и возглавляет местную библиотеку. Эта библиотека стала общественным пространством для людей, готовых реализовывать свои инициативы.

Еще у них есть отдельный проект для молодежи, которой сначала дали возможность поучаствовать в организации местной летней ярмарки, но в процессе работы ребята объединились и захотели иметь свое общественное пространство. Тогда им выделили место на окраине поселка – хотя многие взрослые сперва сомневались, потому что мало ли чем дети будут заниматься, – где они построили себе большую крытую веранду на угоре, чтобы было простор видно. Потом сделали высокий помост, с которого можно делать красивые фотографии. Им еще выделили большую армейскую палатку, чтобы можно было от дождя прятаться, и теперь ребята сами организуют себе разные активности. А сейчас у них уже есть молодежная телевизионная студия в библиотеке.

— Когда вы рассказываете, создается такое впечатление, что в основном всем этим занимаются женщины среднего и выше возраста. Почему так сложилось?

Во-первых, в сельских территориях большинство людей – старшего возраста, работающая молодежь редко сама бывает инициатором, они скорее подключаются к мамам и бабушкам. Во-вторых, в социальной сфере в целом гораздо больше женщин, потому что они более активны, быстрее реагируют на появившуюся проблему и готовы включаться в то, чтобы ее решать. Женщина меньше боится быть белой вороной, быстрее берет на себя эту ответственность и понимает, что если не я, то кто сделает. И уже потом к этому всему они подтягивают мужчин. 

Например, у нас есть прекрасный город Сольвычегодск, который выиграл конкурс «Солидарные сообщества» от фонда Тимченко. В нем существует традиция исторических вечеринок, и местные жительницы как-то объединились и стали шить костюмы, чтобы надевать их на такие вечера. Это выглядит как настоящий купеческий бал, где поют романсы, читают стихи, играют в фанты. Конечно, костюмы могут надеть и те, кто просто участвует в туристических аттракционах, но тут другая атмосфера, потому что это праздничный вечер, возможность пообщаться со знакомыми. Таким образом, люди делают интересной свою жизнь, потому что территория расположена далеко – сам себе весело не сделаешь, будет скучно. И сейчас у них все больше и больше людей в это вовлекаются, в том числе и мужчины, и молодежь. 

Хотя есть некоторые примеры интересных проектов, которые инициируют именно мужчины. Например, сейчас у нас в нескольких территориях есть мастерские по обучению подростков что-то делать руками, потому что вдруг выяснилось, что мальчики даже гвоздь не всегда могут забить, а все-таки в сельской территории этот навык нужен. Много инициируется спортивных проектов: дворовые футбольные  и хоккейные команды, всякие активности, связанные со здоровьем и активным образом жизни. А еще в Архангельской области у нас работает совет отцов, т. е. отцы организуют пространства, в которых дети могут полезно и интересно проводить время с папой, и проводят мероприятия, куда приглашают также и детей, которые растут без отцов, чтобы они могли чему-то научиться, пообщаться. 

— У вас уже такой большой опыт. Вы можете как-то суммировать, чего обычно людям не хватает в малых территориях?

Когда мы начинаем говорить с людьми, мы обычно не заходим с вопроса: чего вам не хватает? Мы стараемся узнать, а что уже есть. Обычно нам говорят, что нет ничего. И тогда мы предлагаем подумать и нарисовать карту ресурсов территории: природа, люди, какие-то объекты, традиции. Когда они понимают, что, оказывается, вокруг и рядом есть много всего, начинаются разговоры о том, почему оно есть, но никто это не использует. Тут и возникает вопрос: чего не хватает? Знаний не хватает, уверенности не хватает, активных людей не хватает. А почему их не хватает? Потому что их никто не видит. 

Иногда только на наших встречах между собой знакомятся люди, которые давно хотели что-то делать, но думали, что они одни такие на всю деревню. Мы не можем взять и вдруг всех осчастливить грантами или раздать всем денег, но мы можем показать людям, что они многое способны сделать сами. Чтобы организовать мастерскую и научить ребят гвозди заколачивать, не требуется никаких грантов: надо, чтобы мужики, которые умеют это делать, собрались и в клубе местном договорились, чтобы их пустили в помещение, а уж гвозди, молотки и доски найдутся. А там можно и чей-то забор поправить.  

Когда начинаешь говорить с людьми про смысл их инициатив, они обычно говорят, что им хочется, чтобы вокруг было интересно. Они хотят, чтобы их дети любили то место, где они живут, хотя понятно, что, скорее всего, они уедут учиться и работать в крупные города. Но родители хотят, чтобы дети вспоминали территорию, где они родились, с теплотой и ностальгией. Сейчас действительно много проектов, связанных с тем, чтобы помочь детям осознать ценность малой родины: показать, кто здесь жил, какие у людей были достижения, чем славилась территория, что можно рассказать о тех периодах, когда в ней были какие-то производства. Люди хотят, чтобы дети понимали, что даже в маленькой территории можно стать великим человеком. 

Еще они хотят, чтобы вокруг было удобно и комфортно, хотят знать: если мне будет плохо, обо мне кто-то позаботится. У нас был проект, когда мы говорили людям: знакомьтесь с соседями, спрашивайте, что им нужно, потому что именно от соседа начинают выстраиваться взаимоотношения. Очень часто люди живут рядом, но у них нет общих интересов и их нельзя назвать сообществом. Мы часто слышим, что благодаря встречам, обсуждениям, семинарам, совместной подготовке проектов и их реализации люди становятся ближе друг к другу.

Наша задача: вырастить в территориях лидеров, вокруг которых начнут формироваться группы по интересам. Потому что извне нельзя развивать сообщество: я не могу приехать в деревню и начать делать благие дела, потому что мне скажут: ты кто тут? Ты ничего про нашу жизнь не знаешь, ты сначала тут поживи, а потом уже будешь развивать.

— А чем малым территориям могут помочь бизнесмены или местные предприниматели?

— Мне кажется, очень важно, чтобы земляки не забывали про малую родину. Часто они становятся достаточно успешными и могут помочь даже не деньгами, а советами, связями, знакомствами. Тем, что они приедут и помогут людям поверить в себя, но, может быть, иногда и деньгами, ресурсами, потому что порой нужны просто символические суммы, чтобы дело могло сдвинуться с мертвой точки. 

Важно давать молодежи личный пример, что я здесь вырос, я состоялся, пусть я уехал, но все равно я немножко поддерживаю то место, откуда я родом. Это бы воспитывало у следующих поколений то же самое чувство. Часто люди, пожившие в крупных городах, если они вернулись в свою территорию, становятся активистами, потому что у них больше опыта, знаний и насмотренности. Они начинают проявлять инициативу, когда им становится скучно, и они понимают, что можно придумать какую-то активность. Мне кажется, земляки могли бы быть такими же инициаторами, если бы вспомнили про то, что к себе в деревню нужно не только к могилам предков ездить. 

Нужна программа развития малых территорий, в которой была бы системная поддержка микроинициатив, потому что им не подходят форматы некоммерческих организаций, там их попросту нет. Но именно от поддержки таких инициатив зависит, будут ли они устойчивыми  или так и останутся только идеями. Иногда достаточно маленького толчка, чтобы в итоге получилось что-то большое. Например, был социальный проект, который поддержал фонд Тимченко, изначально придуманный, чтобы сохранить рецепты традиционных северных пирогов от бабушек и сделать небольшую книжку. Они попросили очень маленькую сумму, чтобы восстановить русскую печку. 

Пока они делали проект, к ним присоединились внучки и просто женщины, которые хотели научиться печь пироги, и тогда пирогов стало слишком много. Они не успевали их есть, поэтому стали делать дегустации, на которые все ходили в те дни, когда пекли пироги, а потом местное кафе предложило проводить дегустации у них и продавать остатки. Они издали книгу с рецептами, а потом стали делать и другие местные особые блюда, например конфеты из грибов. В итоге все это превратилось в туристический маршрут с традиционными северными блюдами и местными сказаниями. Теперь это зарегистрированная организация, где остались работать эти женщины: они принимают гостей, зарабатывают на этом деньги, то есть уже происходит экономическое развитие территории. 

— А какие еще маленькие инициативы вам приходят в голову, которые при минимальной поддержке могли бы стать большими?

— Сейчас в одной из территорий организуется швейный клуб: женщины старшего возраста решили научиться шить и помогать тем пенсионерам, кому нужно что-то подлатать. Им нужны несколько швейных машинок и материал для того, чтобы учиться.  Из этого, на самом деле, много что может вырасти. В одной из территорий из такой инициативы получилась фактически швейная мастерская, которая за три копейки перешивает вещи похудевшим или потолстевшим бабушкам на пенсии, которым не на что купить новые вещи. Из этого может вырасти и бюро добрых услуг, которое может подшить брюки, вставить молнию.

Любые инициативы с костюмами могут превратиться в мастерские, где будут шить исторические платья для разных музеев и театров. Это может быть местом работы для женщин, или подработки, потому что они смогут продавать такие вещи, если будет спрос. Вокруг такого проекта может вырасти и музей народного промысла, и музей маленькой территории, где мы соберем истории про то, как здесь жили и чем здесь можно гордиться. И это уже первый шаг к тому, чтобы место стало туристической точкой, через которую будут идти экскурсионные маршруты. 

— То есть вы верите, что в малых территориях есть большое будущее? 

— Когда ты общаешься с этими людьми, ты понимаешь, что им нужен. Они по-настоящему живые и по-настоящему хотят это сделать. Иногда мы говорим, что прямо сейчас у нас нет ресурса помочь, но мы сделаем все, чтобы его найти, потому что этим людям просто нельзя не помочь. Поэтому мы собираем книжки, игрушки и компьютеры, которые нужны для той небольшой игровой комнаты на окраине поселка. Если этого не сделать, женщина потеряет веру в то, что такой проект возможен, а нельзя, чтобы она потеряла эту веру. Нужно, чтобы и остальные жители этого райончика верили, что они сами могут сделать свою жизнь интереснее. И как только у них появится эта вера, жизнь и правда начнет меняться к лучшему.