История BlackBerry и бегство с родины: за что фильмы на Берлинале ругают капитализм
Фильм «Блэкберри» канадского режиссера независимого кино Мэтта Джонсона — один из тех проектов, которые практически никогда не удостаиваются призов на фестивалях. Слишком прямолинейный по сюжету, слишком комедийный, слишком американский (хоть и сделан в Канаде). Это довольно очаровательный, увлекательный для широкого зрителя проект, который не вписывается в эстетику Берлинале и непонятно как вообще оказался в основном конкурсе.
Картина рассказывает о создании BlackBerry — одного из первых смартфонов в мире, который изменил представления о телефоне, общении, а также использовании данных. Два инженера-ботаника — тихий, нерешительный Майк Лазаридис (Джей Барушель) и странноватый и громкий Дуглас Фрегин (Мэтт Джонсон) — в середине девяностых приходят к деловому Джиму Балсилли (Гленн Хауэртон), чтобы продать ему их инновационный проект — телефон, в котором есть электронная почта.
Тот не обращает внимания на их сумбурную презентацию, но, когда его увольняют с работы за самоуправство, возвращается к ним и предлагает работать вместе. Майк соглашается на это предложение, зная, что в жестком капиталистическом мире, полном людей, которые так и норовят отобрать у тебя последнее, ему нужна акула бизнеса и Джим — идеальная кандидатура. Так начинается восхождение смартфона BlackBerry, которое закончится его полным крахом.
Практически все истории успеха по драматургии похожи друг на друга, поэтому Джонсон украшает прямолинейный нарратив максимально подвижной репортажной съемкой с частыми крупными планами, ностальгической зернистой картинкой и комедией. «Блэкберри» так и тянет назвать сатирой, потому что все в нем гиперболизировано и хлещет через край: мямлящий Фрегин, брызжущий слюной Балсилли, готовый каждую секунду разорвать собеседника на мелкие кусочки, и нелепые парики, которые, по задумке режиссера, должны выглядеть нарочито ненатурально, иначе это очень плохая работа гримеров. Режиссер плотно нашпиговывает фильм действием — крах, успех, снова падение, кризис, эйфория — и держит в постоянном напряжении.
При этом в целом «Блэкберри», как пазл, состоит из различных клише, свойственных подобным фильмам: гении, находящие инновационное решение в последний момент; случайные удачи, которые впоследствии радикально меняют историю компании; мутные сделки; игра ва-банк; закадычные друзья, превращающиеся во врагов за один день.
Мораль все та же: капитализм не щадит никого, а успех и деньги постепенно разрушают и подменяют мечты и принципы неутолимой жаждой еще большего успеха и капитала. От этого не застрахован никто — даже те, кто изначально ввязался в это дело, чтобы изменить систему раз и навсегда. Революционеры постепенно превращаются в функционеров — за историями падения и морального разложения всегда одновременно страшно и увлекательно наблюдать, даже если знаешь, чем это закончится.
Работу Джонсона неизбежно хочется сравнить с «Социальной сетью» Дэвида Финчера — одного из лучших фильмов начала XXI века. И даже не из-за того, что он тоже рассказывает про двух гениальных ботаников, которые изменили мир. Режиссер черпает вдохновение из целого пласта работ не только Финчера, но, прежде всего, Аарона Соркина. Саундтрек «Блэкберри» очень старается походить на музыку Трента Резнора и Аттикуса Росса (авторов музыки к фильмам Финчера), и концовка уж больно напоминает «Социальную сеть», но также в фильме подвижная камера, как в «Западном крыле» и «Службе новостей», а структура, как в «Стиве Джобсе». В общем, ничто не ново под луной, но энергичность и юмор Джонсона заражают.
Итальянский режиссер Джакомо Аббруццезе, в свою очередь, пытается найти ответ на вопрос, можно ли каким-то образом не попасться в жернова системы и при этом остаться человеком. Если вкратце, режиссер считает, что можно, но для этого придется многим пожертвовать.
Франц Роговски, который постепенно становится одним из самых популярных актеров не только в Германии, но и на международном рынке (на том же Берлинале с ним показывают еще один фильм — «Пассажи» Айры Сакса), играет простого белорусского парня Алексея. Он нелегально переправляется из Польши во Францию, чтобы вступить в ряды Французского иностранного легиона и через несколько лет получить гражданство, новое имя и полностью интегрироваться во французское общество. Параллельно с этим нам рассказывают историю молодого бунтаря Джомо, который вместе с сестрой хочет стать танцором в клубе, а пока организовывает партизанское движение против нефтяных разработок в дельте реки Нигера. Несложно догадаться, что Леше и Джомо суждено встретиться.
Русскоязычным зрителям «Дискомальчика» смотреть тяжело — фильм имеет мало отношения к белорусской действительности. Уже сам факт того, что парня Лешу играет Франц Роговски, который даже близко не похож на белоруса, уводит фильм в сферу чего-то условного вроде сказки. Аббруццезе не особо интересует специфика стран Восточной Европы, да и про самого героя мы знаем очень мало. Нам даже не объясняют, от чего он бежит, но если учесть, что он готов бросить абсолютно все, видимо, ничего хорошего на родине его не ждет. Французский иностранный легион становится приютом для всех маргиналов без страны и прошлого, но, возможно, с будущим в роли образцово-показательного гражданина республики. Легионерам дают ВНЖ, а затем по выслуге лет паспорт и новое имя.
Главный вопрос состоит в том, какую цену придется заплатить за такую полную перезагрузку, и он особенно актуален для русскоязычных зрителей сегодня. Ответ предсказуем. Для того чтобы перестать быть жертвой репрессивной системы, необходимо перейти на другую сторону и стать угнетателем. Примерно так же, как герой «Синонимов» Надава Лапида, который выиграл «Золотого медведя» в 2019 году, Леша понимает, что куда ни кинь — везде все одинаковое и вкупе с паспортом ты в любом случае добровольно садишься в клетку. Просто где-то эта клетка понаряднее.
Больше ценных мыслей в фильме нет, но Аббруццезе подает главную идею со вкусом: неон, электронная музыка французского диджея Vitalic, джунгли, видения и танцы, от которых не может удержаться и Роговски, начинавший карьеру как танцор. Обычно немногословному актеру приходится говорить по-русски, и в некоторые моменты он даже попадает в точку. Режиссер «вешает» основную тяжесть фильма на него, что для Роговски с его сильным физическим присутствием в кадре не проблема. И, быть может, без него картина и вовсе не получилась бы.
На фоне не самого сильного конкурса дебют Аббруццезе выглядит неплохо, хотя, например, на Каннском фестивале эту работу определили бы максимум в одну из параллельных программ — «Неделю критики» или «Двухнедельник режиссеров». Хотя «Дискомальчик» во многом проблемный, несовершенный фильм, за творческой карьерой Аббруццезе явно будет интересно понаблюдать.