Вся история русского и советского балета: в «Манеже» рассказывают про гордость нации
Авторы концепции Анна Ялова (сменившая на должности директора Павла Пригару, при котором «Манеж» стал ведущей питерской выставочной площадкой, а в 2021 году получил премию The Artnewspaper Russia как музей года), архитектор Агния Стерлигова и креативный куратор, художник Павел Каплевич взялись за поистине необъятную тему — русский балет, «наше все». Чтобы не утонуть в мире артефактов, фотографий, костюмов и личных вещей разных персонажей, имевших непосредственное отношение к истории вопроса, экспозицию поделили на большие и малые разделы, часть из которых из разряда обязательных, другая — условно факультативная, для особо интересующихся.
Основных разделов выставки два. «Императорский балет» и «Советский балет» открываются произведениями, раскрывающими образ эпохи dans l’ensemble, то есть в целом. Встречают посетителей изящная скульптура «Амур и Психея» и уменьшенная копия мухинских «Рабочего и колхозницы», — эффектное решение, помимо всего прочего передающее пластический образ и эстетику движения, характерную для своих эпох.
Стиль и характер у разделов разный, визуально они маркированы контрастными цветами: императорская часть бордово-красная, торжественная, разделенная на временные отрезки чем-то вроде порталов в виде профилей основных действующих лиц, причастных к развитию балета в России. Советская, оформленная в цвете зеленого бильярдного сукна, выглядит сдержанно и как будто собрана страстным балетоманом-любителем, не пропускавшим ни единой вещи — от программки давно прошедшего спектакля до фото Николая Цискаридзе. Все начинается с закрытого окошечка кассы с рукописным объявлением «билетов нет» и заканчивается черно-белым телевизором, показывающим «Лебединое озеро».
Внутри «Императорского балета» можно увидеть действующий макет машинерии сцены XIX столетия, балетные туфли и платье для занятий, принадлежавшие Матильде Кшесинской. В «Советском балете» обращает на себя внимание коллекция фарфоровых статуэток на тему «балет» и полотно Зинаиды Серебряковой «Девочки-сильфиды. Балет Шопениана».
Еще один «обязательный» эпизод истории российского балета, и соответственно, раздел выставки, — это, конечно, антреприза Дягилева. Авторы назвали ее «Русский дух» и оформили в стиле рериховских декораций к балету «Весна священная». Собственно эскизы Рериха, а также Натальи Гончаровой и Александра Бенуа, афиши Жана Кокто, костюмы из спектаклей и в придачу к этому и несколько русских традиционных костюмов, не имеющих прямого отношения к балетному искусству, живописуют стиль ballet russes. За углом от «Русского духа» — своеобразная интермедия, где можно познакомиться с историей художника и фотографа Альфреда Эберлинга, который считается первым стрит-фотографом в России и известен моментальными снимками балерин. Он в частности снимал Матильду Кшесинскую, Анну Павлову и Тамару Карсавину, причем не всегда одетых. Его работы демонстрируются в отдельной комнатке, в атмосфере приватности.
Разделы выставки, которые условно можно назвать «факультативными», рассказывают как раз о том, о чем всегда интересно узнать. «Анатомия балета», например, с помощью видео показывает, сколько мышц танцовщик задействует и сколько калорий тратит, исполняя тот или иной элемент классического танца. Буквально «по косточкам» разложена техника исполнения и история знаменитых тридцати двух фуэте. Таймлайн прослеживает эволюцию «Лебединого озера» от первого постановщика Рейзингера, через триумфы Мариуса Петипа и Рудольфа Нуреева, к версиям Мэтью Боурна и Грэма Мерфи.
Обширный раздел «Костюмерный цех» открывается эффектной инсталляцией, посвященной разнообразию балеринских пачек, наглядно показывает эволюцию балетного костюма. Как и они, выставка получилась нарядной, яркой и демократичной. Ее можно смотреть слету, забежав на часок, а можно провести здесь целый день. Но самый серьезный вердикт экспозиции вынесут не художественные критики, а питерские балетоманы с большим зрительским багажом.
«Амур и Психея»
Миф о любви Амура и Психеи был очень популярен на балетной сцене в XVIII-XIX веках, а первым спектаклем по этому сюжету считается трагедия-балет композитора Жана-Батиста Люлли «Психея» (1671). Формально это была опера, потому что балетного спектакля как жанра тогда еще не существовало.
Родоначальником балетного спектакля, или как его называли «героико-пантомимного балета», признан французский хореограф Жан Жорж Новерр, в наследии которого тоже есть балет «Амур и Психея».
Платье и туфли для занятий Матильды Кшесинской
Примы Императорского балета имели право на собственные костюмы, чем активно пользовалась Матильда Кшесинская (иногда такое позволяют себе и современные примы). Но на утренние классы все должны были являться в одинаковых белых платьях (тюниках).
Фарфоровые статуэтки работы Натальи Данько
Фарфоровая скульптура, изображающая балерин, была в СССР экспортным товаром. Специально по заказу Внешторга скульптор Наталья Данько, работавшая на Ленинградском фарфоровом заводе, создала статуэтки «Балерина А. П. Павлова в балете «Умирающий лебедь» на музыку Камиля Сен-Санса» (1931-1932), «А.П.Павлова в роли Одетты в балете П.И.Чайковского «Лебединое озеро» (1933) и «Балерина С.В.Федорова 2-я в балете А.К.Глазунова «Раймонда» (1922).
Афиша «Русских сезонов» Сергея Дягилева работы Жана Кокто
С 1911 по 1929 годы с перерывом на период Первой мировой войны труппа Сергея Дягилева обосновалась в Монте-Карло. На афише Жана Кокто изображен Вацлав Нижинский в образе Юноши-Розы (в костюме по эскизу Бакста) из балета «Видение розы».
«Анатомия балета»
Устройство балета всегда интересовало публику. Раньше зрители, например, полагали, «что у балерин ноги копытом», иначе как они могут танцевать на пуантах. Это и другие измышления старались опровергать многие видные журналисты. В XIX веке издатель и театральный критик Алексей Суворин написал для «Санкт-Петербургских ведомостей» статью про анатомию ног балерин.
«Костюмерный цех»
В императорском театре юбка балерины состояла из накрахмаленных тюлевых слоев (тюник), количество которых зависело от роста балерины — чем выше балерина, тем больше тюник. Длина тоже строго регламентировалась, и за тем, чтобы юбки не укорачивали, следил сам директор Императорских театров Владимир Теляковский. В СССР тоже следили за длиной юбок. Рассказывают, что министр культуры Екатерина Фурцева, когда увидела на прогоне короткие платья Майи Плисецкой в «Кармен-сюите», сказала: «Майя, прикройте ляжки».
Николай Рерих, эскиз к балету «Весна священная»
Николай Рерих создал не только визуальный образ постановки, но и написал либретто «Весны священной». Композитор Игорь Стравинский, который по легенде увидел сюжет во сне, специально приезжал обсуждать идею балета с Рерихом, который в этот момент гостил в имении княгини Марии Тенишевой Талашкино. Рерих иронично оценивал версию со сном композитора, подчеркивая тот факт, что это он получил гонорары за оформление и за либретто, а Стравинский — только за музыку.