Это вообще нормально: как выстроить отношения с повзрослевшим ребенком

Как думаете, на какой потаенный вопрос хотят услышать ответ практически все родители, которые приходят на консультации к детскому психологу? Вот на этот: «А с моим ребенком все нормально?» 

Формулировки вопроса могут быть очень разные:

1. А это нормально, если...

2. Мой ребенок делает вот так, это нормально?

3. Я не знаю, что делать... 

4. Я такой не была...

5. Все резко изменилось... 

Я и сам приходил с этим к своим коллегам. Тревога за ребенка у любого из нас перекрывает логику. 

Итак, дорогие тревожные родители, начнем с того, что с вашим подростком все нормально. Если у него нет никакого официального диагноза, то все нормально. А в подавляющем большинстве случаев диагноза все же нет. 

Да, это нормально: бардак; хамство; отсутствие гигиены; пренебрежение к здоровью; снижение мотивации к учебе; депрессивное настроение. 

И многое другое. Это часто встречается, но, подчеркиваю, не обязательное состояние. 

Чувство вины и тревога становятся ведущими чувствами родителя практически с того момента, как ребенок появляется на свет. Тревога — «что-то пойдет не так». Вернее, мы сделаем что-то не так, и все пойдет под откос. Вина — мы уже что-то сделали не так. 

Эти два чувства присутствуют с нами постоянно. Они влияют на нашу оценку ситуации, на нашу реакцию, решения и поведение. 

У подростков есть проблемы в понимании безопасности и определении ее границ. Они возникают еще раньше, когда ребенок, совсем маленький, лезет на горку, и вам кажется, что вот еще одна ступенька — и он упадет. А ему-то кажется, что он звезда и залезет еще выше. Чем ребенок старше, тем ситуаций с проверкой границ безопасности — больше. 

А у взрослых есть пара удивительных механизмов борьбы с тревогой и виной. Первый — трансформация в гнев. Ну правильно, кому нравится тревожиться и чувствовать себя виноватым? Вот психика нам и помогает. Тревогу и вину загоняет поглубже, а наружу выкатывает орудия гнева. 

Основой многих конфликтных ситуаций с подростком в действительности является не реальный факт или действие, а тревожность родителей. Это именно родители испытывают острое чувство потери контакта с ребенком, доверительных отношений, когда как снежный ком нарастают сложности в коммуникации и взаимопонимании. 

Родителям не нужно искать и предлагать поводы для беспокойства. Они возникают сами собой, практически ежечасно, как автоматная очередь — один за другим — и сбивают наповал. 

Простой пример: ваш подросток не пришел домой к восьми вечера. Не пришел и к девяти. 

• Тревога: что с ним случилось? С кем он гуляет и где? Да что за компания у него такая? А вдруг они там курят травку? Или еще что хуже? А тот Колька, приятель его, вообще какой-то уголовник, не дай бог, еще моего затянут... Трубку не берет! Точно что-то случилось.

• Вина: это мы не доглядели, не договорились, не научили.
  

• Гнев: вот он гад, сколько раз говорили, чтобы звонил и сразу шел домой! 

И едва затих последний выстрел шальных мыслей в вашей голове, как дверь в квартиру открывается — входит сын, жив-здоров, в трезвом уме и без сопровождения полиции. У подъезда соседку Марьиванну встретил, донес ей сумки до квартиры, а она вот маме варенья передала. 

Но, поскольку у вас уже накопилось, то подросток получает по ушам. Сбросили гнев — и вроде как полегчало. На самом деле нет. Тревога никуда не делась, а вина даже усилилась! 

Эта ситуация условна, но что я хочу этим сказать: не нагнетайте и не накручивайте. Подростки разумнее, чем вам кажется. И у них нет цели специально опоздать к назначенному времени. Да и вы сами, встретив у подъезда Марьиванну, не скоро домой попадете. «За жизнь» поговорить придется. 

Другой механизм — еще более душный. С тревогой взрослые пытаются справляться попытками контроля. Усилением контроля. А мы уже знаем, как подростки на это реагируют. И получается волшебный замкнутый круг. Мы пережили тревогу, усилили контроль, получили протест, усилилась тревога, усилили контроль и так далее. 

Может, вы знаете, что на период праздников, массовых мероприятий или каких-то угроз силовики получают «приказ об усилении»: на улице должно оказаться в два раза больше патрульных. Потом приказ забывают отозвать. И вот новое мероприятие, новый приказ об усилении... В какой-то момент полиции уже не хватает, все работают сверхурочно, в стрессе, устают, заканчиваются. Реальный контроль пропадает. Зато усилений назначена уйма. 

Для другого примера возьмем безопасность в интернете и личные границы подростка. В некоторых книгах по воспитанию (например, «Мам, я сам» Эми Маккриди, издательства «Альпина») прямо рекомендуется следующая политика: ребенок должен по первому требованию давать родителям доступ к своей переписке в соцсетях или в телефоне, его надо заранее предупредить, что в любой момент родитель может потребовать прочитать сообщения, потому что так мама и папа могут обеспечить ему безопасность. 

Тут все очень сильно зависит от двух вещей: возраста ребенка и личной «родительской» религии. До подросткового возраста это может быть нормой, которая существовала с самого начала пользования социальными сетями. В какойто момент эта норма перестанет устраивать подростка, и это правильно и хорошо. Всего не проконтролируете. 

Если же эта история возникла внезапно и в результате вашей тревоги — готовьтесь: конфликты, истерики, провокации, десяток дублирующих аккаунтов... И главное — появится цель избавиться от вашего контроля. Это как раз та ситуация, где очень стоит соразмерить ценность вашего решения с ценой, которую вы за это заплатите. Помните, мы так делали в прошлой главе? Разменная монета почти всегда одна и та же: ваши отношения с подростком и его уровень доверия к вам. 

Родители обратились к психологу по причине сильной зависимости дочки (12 лет) от гаджетов, очень конфликтных отношений с мамой и отсутствия какой-либо учебной деятельности. Мама давит — девочка ни в какую, характер оказался очень сильным. Учеба полностью завалена. С ней договариваешься — но она не делает ничего, сидит в интернете. А если контролировать и постоянно находиться рядом, то она просто будет сидеть, но не делать уроки. Сидеть и ждать, пока мама уйдет. Если мама давит — сразу серьезный конфликт. 

В процессе работы выяснилось, что история комплексная. Девочка — в разгаре подросткового возраста, для нее суперважно взаимодействие со сверстниками. Учеба стала полем выражения протеста по отношению к родителям. А гаджеты — инструмент их давления и влияния. Мама и дочь как будто друг друга шантажируют, стараясь забрать друг у друга самое важное. 

Когда девочка дорывалась до интернета, то не уходила до последнего ровно потому, что не знала, когда этот интернет у нее заберут, закончится ее время онлайн или нет, сколько еще у нее будет возможностей. Сидела каждый раз как последний. Конечно, ни на что другое у нее времени не оставалось, и постоянно фонила тревога: самое важное у нее могут забрать! 

Мы договорились с мамой выработать правило, режим для интернета. У девочки остаются в полном доступе телефон и интернет с 10 утра до 10 вечера, но ровно в 10 вечера маме нужно жестко отрезать связь, буквально положено сдать ей телефон. Неделя ушла на то, чтобы девочка поверила в соблюдение правила на 100% — и ее реально отпустило. Она перестала относиться к интернету как к глотку воздуха, начала спокойнее на что-то переключаться. 

Не могу сказать, что она стала отличницей и все на свете, но начала что-то делать по учебе без внешнего давления. Наметились подвижки к лучшему. 

Вообще гаджеты и залипание в них — сейчас это вариант нормы. Но часто норма не то, что нам нравится, а что наиболее распространено. Родители часто путают эти понятия. А когда в ответ получают озлобленность, то наращивают давление или делают шаг назад, но ситуация с уроками лучше не становится. Некоторые родители уже в этот момент идут к психологу. Игры нас пугают потому, что мы не знаем, как с этим управляться, для нас это новая реальность. Но детям она знакома гораздо больше. Они — дайверы, которые спокойно тренируются на глубине, это привычная им среда, а вы подойдете к краю — и вам жутко страшно. 

Знакомый управленец на фирме решил поинтересоваться, чем занимается ребенок в игре? А он, оказывается, занят примерно тем же, что и отец, только в мире компьютерных игр. У него в подчинении люди, он ставит задачи. Ровно как отец. 

Другие начинают с подростком разговаривать про будущее или показывают видосы про Илона Маска, оставляют полежать на диване на пару недель, а потом снова возвращаются к тому, как физика связана с успехами в будущем. Но чем краше вы расписываете перспективы, тем подросток мрачнее и все больше сопротивляется конструктивным действиям. Конфликты чаще, а успехов в учебе так и нет. 

Все это бесполезно. 

Внутри у подростка и так каша из представлений о себе, мире, скачущих эмоций. А еще представьте, что его мозг уже дорос до осознания масштаба требований реальности и критичности происходящих событий, — например, ОГЭ/ ЕГЭ в недалеком будущем. И периодически накатывает холодное осознание, что его прекрасное будущее зависит от него, а он вот на диване лежит! 

Так и нарастает отвратительное состояние, которое называется тревогой. Хуже его не придумать. Самое деструктивное состояние из возможных. Жрет энергию, как не в себя, и убивает мотивацию на корню. И каждый сигнал о том, что он, подросток, может что-то поменять, стоит только встать с дивана, — эту тревогу усиливает. 

Ну и как тут разобраться: оставить сына лежать на диване, потому что какой-то психолог говорит, что мотивация появляется только в покое, или запинать на десять полезных дел ценой чего угодно, потому что другой, не менее авторитетный, психолог говорит, что есть риск упустить ребенка и вырастить раздолбая? Есть еще Курпатов, пугающий роботизацией и рассказывающий про навыки будущего, которым обязательно надо научить. Нужны четкие инструкции! А их нет. 

Есть только наша личная концепция, установки и всякий багаж, накопленный в голове; наш реальный настоящий ребенок с его физиологией, темпераментом, характером, личностью, привычками, опытом — и, конечно, внешний мир, снабжающий нас постоянно новыми требованиями. Как правильно растить успешного, но общительного, скромного, но лидера, самостоятельного, но послушного. Добавляем все эти «правильности» в ту кашу, что у нас уже есть в голове. Теперь уже нас начинает рвать на части. 

Хорошо людям, которые живут в гармонии и согласии со своей личной концепцией, о чем бы в ней речь ни шла. У них не возникает вопросов и сомнений. Детям и так нелегко приходится, это да, и для них скорее будет лучше с уверенной мамой, чем с гениальной, но тревожной. Или хорошо тем, кто действительно знает и принимает своего ребенка — они живут и растят то, что есть, а не рвут задницы, чтобы создать чудо. 

А еще классно тем, кто может послать реальность на хрен и создать свою. Тем, кто может забить на страну, школу, технологии и делать, как считает нужным для себя и детей. 

Но как быть нам, людям простым, с сомнениями, знаниями и не буддистам? Все просто: 

• 1. Признать, что наше влияние и прогностические способности очень ограничены.

• Тщательно узнавать себя и признавать себя.
  .

• Внимательно узнавать ребенка и принимать его.
  .

• Честно определиться, какие требования реальности
  вы принимаете, а на какие забиваете. И без суеты.
  

Только тогда любое знание станет частью структуры, а не отправится в котел с кашей.