«Оптика как защитный экран»: почему советская фотография снова востребована сегодня
В издательской серии «Галереи Люмьер» и фонда Still Art вышел новый альбом, посвященный творчеству фотографа Андрея Князева. Певец советского гламура, Князев много лет работал в журнале «Советский экран», был летописцем Московского международного кинофестиваля, снимал советских кинозвезд и звезд европейской новой волны.
Три других альбома серии посвящены работам Александра Родченко, Наума Грановского и Владимира Лагранжа. Одновременно с издательской деятельностью фонд и галерея ведут активную региональную выставочную программу. До конца ноября в Казани идут проекты Владимира Лагранжа и Александра Родченко. Казань — седьмой российский город, где идет совместная выставка «Галереи Люмьер» и фонда Still Art в этом году.
О феномене советской фотографии, об ажиотажной востребованности черно-белых авторских отпечатков у современной аудитории Forbes Life рассказывают основатель «Галереи Люмьер» Наталья Григорьева-Литвинская и создатель фонда Still Art Елена Карисалова.
— В какой момент вы стали издавать книги к выставкам?
Наталья Григорьева-Литвинская: Первая книга, выпущенная галереей, вышла в свет в 2005 году. Книга закрепляет в истории успех выставки. Потому что выставка — явление временное, книга остается навсегда.
Совместная же издательская программа с фондом началась задолго до серии авторских монографий советских фотоклассиков. «Галерея Люмьер» выпускала серию книг о коллекции фонда. А уже в 2020 году вышла первая полномасштабная монография Наума Грановского, посвященная Москве. Через год мы издали альбом Владимира Лагранжа, а чуть позже Александра Родченко. Альбом Родченко создан на основе уникального коллекционного портфолио из собрания Фонда Still Art, подготовлен совместно с наследниками Александра Родченко.
В 2019 году, к 80-летию Владимира Лагранжа, мы открыли его большую монографическую выставку в «Центре фотографии имени братьев Люмьер», тогда еще на «Красном Октябре». Выставка получилась очень успешной. Стало ясно, что прятать работы на склад — большой грех. Выставка должна двигаться и жить дальше. Тогда мы поговорили с региональными музеями. Так наша выставка открылась в Красноярске. Продюсер Наталья Сипетая договорилась с центром современного искусства «Площадь Мира», создала концепцию и дизайн выставки. Успех был огромный: на выставку фотографии Лагранжа выстроились очереди. Мне позвонила Сипетая: «Ты не представляешь, что творится на Лагранже».
И тогда я предложила Елене и Михаилу Карисаловым: давайте создадим региональный проект, будем не только показывать выставки в разных городах, но и издавать книги о наших фотографах, давать возможность людям получать знания и удовольствие в любом городе страны, где есть достойные площадки.
— Как пришло понимание, что нужно успеть зафиксировать в истории имена больших советских фотографов, сохранить и популяризировать их наследие?
Наталья Григорьева-Литвинская: Мы сотрудничаем с Карисаловыми 20 лет. Сначала это был интерес Елены к советской фотографии. Елене нравились 1960-е, атмосфера оттепели, мода, съемки кинозвезд того периода. Она стала покупать фотографии Владимира Лагранжа, Андрея Князева. Тогда мы еще не работали с архивом Князева и даже не задумывались о книге. Так из любви к старым черно-белым фото выросла наша дружба и сотрудничество.
Елена Карисалова: В 2004 году мы с мужем зашли в «Галерею Люмьер» в московском ЦДХ на Крымском валу, увидев в витринах фотографии Владимира Лагранжа. Зашли, и в каком то смысле до сих пор там и находимся. Именно там, часами склоняясь над специальными черными боксами с сотнями работ советских и российских авторов, я и отобрала первые отпечатки Лагранжа. Его снимки «Бабуля», «Свидание» (1961), «Подарок» (1962), «Вратарь» (1961) украшали мою первую квартиру в Петербурге. Когда-то я встретила в одном фотоальбоме термин «оптимизм памяти», полагаю, это очень точное определение творчества Лагранжа.
Владимир Руфимович ушел из жизни в январе этого года, но его наследие, тот самый оптимизм живы, передаются через его работы, которые можно увидеть и на выставках, которые организовывает фонд Still Art вместе с «Галереей Люмьер», в альбомах, которые мы выпускаем. По тому, как расходятся тиражи альбомов, по числу посетителей выставок, по отзывам посетителей я вижу, как это интересно и важно для всех нас.
Наталья Григорьева-Литвинская: Елена и Михаил понимают, что я живу советской фотографией, архивами завалены галерея и мой собственный дом, а места все не хватает и времени нужно все больше и больше — нужно многое успеть. Тревожно, что за мной никто не идет. Я все надеюсь, что появится молодежь, которая подхватит эту тему, будет лучше меня, умнее, быстрее. Но пока никого нет рядом. И Карисаловы говорят мне: давайте вместе.
— Кто первый произнес слово «книга»?
Наталья Григорьева-Литвинская: Идея была моя. Но любовь к фотографии всегда нас объединяла, выпуск совместной серии книг — это гармоничное развитие нашего сотрудничества. И Елена, и Михаил были завсегдатаями нашего книжного магазина, покупали книги по российской и советской фотографии.
Книга о развитии фотографии в нашей стране сегодня — дань этой фотографии. В 1960-1980-е роль хранителя архива играло издательство «Планета», в 1990-е всем стало не до исследования фотографического искусства. Уже в 2000-е мы начали претендовать на эту роль.
В 2012 году в издательстве Damiani я издавала альбом Маркова-Гринберга. Тысячу экземпляров на английском языке, тысячу — на русском. На русском половину не распродала, до сих пор стоит. На английском языке ушел весь тираж. Мне звонили из библиотек ведущих музеев мира и просили прислать альбом, который не успели купить. Именно поэтому мы не отходим от концепции выпуска авторских монографий на двух языках одновременно. Книги останутся после нас и должны «рассказывать» не только здесь, но и по всему миру о нашей фотографии.
Издание альбомов — параллельный шаг с выставкой. Когда ты куратор или владелец коллекции, делаешь выставки, рожаешь их как детей, а потом уносишь на склад, — они там умирают. Чтобы работы продолжали жить, их надо выпускать в мир, к людям, в свет. Выпускать книги. По-хорошему, так должно быть на каждой выставке. Иначе каждая закрытая выставка без альбома — потеря.
Весной 2016 года «Галерея Люмьер» открыла проект, посвященный 90-летию журнала «Советское фото». Я собрала все хиты, нашла винтажные оригинальные авторские отпечатки всех обложек — в общем, сделала колоссальный продукт. Но книгу собрать не успела: нужно было очень много времени, труда, чтобы получить авторское право на каждую работу, договориться с наследниками. Неделю спустя в Лондоне, на ярмарке Photo London и неделе аукционов фотографии, каждый второй специалист спрашивал меня: «Что ты открыла у себя в музее? Все об этом пишут. Где найти книгу ? Есть ли каталог выставки?»
— Кто оплачивает выставки? Где зона отвественности Still Art Foundation, где — «Галереи Люмьер»?
Наталья Григорьева-Литвинская: Оплачиваем мы вместе. Галерея за свой счет формирует контейнеры, отправляет сотрудников на каждую площадку, организует проект. Помогает каждому музею с «восприятием» замысла, открытием выставок, подготовкой экскурсий. Фонд оплачивает страховки, аренду, хранение арт-обьектов .
Елена Карисалова: Это не коммерческий проект. Мы, Фонд Still Art и «Галерея Люмьер», оплачиваем доставку и страхование работ, их оформление, записываемся аудиогиды, проводим развивающие семинары, а принимающая сторона — музейные и выставочные площадки в Красноярске и Казани, Петербурге и Екатеринбурге — предоставляет залы. За счет продажи билетов залы и музеи обеспечивают возмещение своих расходов.
— Как объясняется, на ваш взгляд, вот такая востребованность на сегодняшний день советской фотографии?
Наталья Григорьева-Литвинская: Не любая советская фотография гарантированно вызывает восторг у публики. Я бы не систематизировала ее по признакам политической системы в стране. Наши выставочные проекты имеют душу и связь с теми людьми, которые так же, как и мы, живут здесь. Нельзя объединить певца московской архитектуры Наума Грановского, Александра Родченко и Владимира Лагранжа в одну эпоху. Все они работали в разных жанрах, направлениях и временных периодах. Не уверена, что даже были близко знакомы. Но все они работали с большой любовью к тому, что делали. Не важно, снимал ли годами Москву великий Наум Грановский. Или отдал себя «русскому человеку» Владимир Лагранж, создавший плеяду образов. Есть востребованность хорошей фотографии, которая заставляет остановиться. Это было всегда и останется. Все остальные интересы к каким-то конкретным отрезкам истории — всего лишь временный запрос.
— Все они были фотографы официальные, работали в ТАССе, в «Правде». Верно ли, что у каждого фотографа есть что-то, что он снимает для себя?
Наталья Григорьева-Литвинская: Нет, это ерунда. Например, Лагранж рассказывал: «Вот приходишь в ТАСС со съемки, проявил пленки, показываешь ленты фоторедактору. Она выбрала один кадр, надрезала пленку, ты отдал. Все остальное — либо в помойку, либо — домой. Если нужны деньги, можно отдать другой кадр в «Вечерку» или еще куда-то». Платили по 8 рублей за кадр. Выбирали определенный контент. Поэтому, например, в архиве Александра Устинова мы нашли то, что в «Правде» не публиковали: соседние кадры той же съемки. И это и обеспечило такой успех его выставки у нас на «Красном Октябре».
Фотограф смотрит через объектив. Ему интересно, он увлечен, снимает. А потом понимает, что это, наверное, не ложится в общую канву и это ТАСС не возьмет. Фотографов не принуждали, не наказывали, и у них не было никаких диссидентских целей. Все они, и Лагранж в их числе, делали постановочные снимки — кадр нужно было продать. Но всегда снимали много и от души. Так что хватало и нашим, и вашим.
Это были официальные фотографы-хроникеры. Одни успешные, другие — нет. Потому что снимали другое. Например, Владимир Богданов, прекрасный питерский автор, никогда не публиковался ни в ТАССе, ни в АПН. Он работал в «Литературке». Кто-то шел в «Советский экран»: никаких посевных, никаких генсеков, снимай себе актеров, общайся. Судьбы разные, фотографии разные. Но время и кураторы все расставляют по своим местам.
— Все фотографы-репортеры — оптимисты?
Наталья Григорьева-Литвинская: Нет. Тут дело в другом. Фотографы привыкли смотреть на жизнь через объектив. Они наблюдатели. Их оптика работает как защитный экран. Поэтому стараются снимать до последнего и долго живут.
— Меняется ли ваша выставочная-издательская программа под воздействием внешних обстоятельств, после событий февраля 2022 года?
Наталья Григорьева-Литвинская: Жизненный опыт подсказывает, что останавливаться нельзя. Нужно успеть сделать альбомы важных для нас, для меня, для Карисаловых, для всех нас авторов и оставить их потомкам.
Есть проект, к которому я шла десять лет. Идея возникла в 2012 году в Хьюстоне на PhotoFest Biennale (благодаря куратору Евгению Березнеру вся биеннале тогда была посвящена российской фотографии), где я показывала выставку 1960-х, когда в кадрах наших фотографов стали появляться не только пионеры, планеристы и вожди, а обычные люди с их повседневной жизнью.
В Хьюстоне завязалось много профессиональных контактов. И я задумала большое турне. Но в 2014 году все закрылось: американские музеи отказались показывать русское искусство. Нам так и отвечали: «Не имеем права взять ваш проект». Но я разогналась с советской фотографией как электричка — не остановить. Тогда я обратилась в издательский дом Thames & Hudson: давайте издадим что-то по советской фотографии, ведь совершенно нет таких книг на Западе. Спрос огромный, предложение — ноль.
И отправила им первые три книги, изданные в тот момент совместно с фондом Still Art: альбомы Грановского, Родченко, Лагранжа. Они готовы были переиздать их. Но, конечно, хотелось новую книгу. Издательство запросило концепцию проекта. Я предложила: 100 лучших работ советской фотографии. В январе 2022 года Thames & Hudson ответили, что предложение принято. Мне прислали контракт на рассмотрение. Но тут случилось 24 февраля. Все.
Но мою идею поддержали Михаил и Елена Карисаловы. Очень рассчитываю, что мы выпустим книгу уже в 2023 году.
Елена Карисалова: Это будет не совсем альбом «лучших фотографий», а фолиант, который Наталья изначально задумала, где будет показано величие стилей, еще один ракурс рассказа о стране.
Наталья заразила и меня этой работой. Обязательно выпустим альбом в первой половине следующего года. У нас в работе несколько книг.
Наталья Григорьева-Литвинская: В планах — продолжение серии авторских монографий наших классиков. В «Люмьер» есть уникальный архив Владимира Степанова, с которым мы работали несколько лет назад по выставке на «Красном Октябре». Фонд нам хорошо знаком, и, работая с этим периодом фотографии, считаю московскую серию Степанова уникальной, выпадающей из нашего представления, как снимали и показывали Москву фотографы той эпохи. На его кадрах — странная, неофициальная Москва. Фотограф шпионит за жизнью москвичей. Наш наблюдатель Владимир Степанов поспорил бы с Вивьен Майер, снимавшей уличный Нью-Йорк. Такая Москва мне очень близка.
Очень надеемся выпустить альбом Наума Грановского, посвященный его съемке советских республик и их столиц в послевоенный период. Обьем архива колоссальный, и это будет первая книга фотографий страны, в которой мы когда-то жили. Ответственность огромная. С атрибуцией работ нам будут помогать местные архивы и музеи. Планируем выставочную региональную программу в Самарских, Воронежских, Липецких и Тульских музеях.