«Мы всегда танцевали для него»: Третьяковка показывает наследие Сергея Дягилева
В 2009 году Третьяковская галерея сделала первый подход к снаряду: в честь 100-летия дягилевских «Русских сезонов» в музее прошла выставка «Московские гастроли «Русского балета Сергея Дягилева», организованная совместно с фондом «Екатерина» коллекционеров Екатерины и Владимира Семенихиных. Благодаря участию фонда проект прошел на двух площадках, в Москве, в галерее, и в новом национальном музее Монако, городе, который стал базовой площадкой для преемников дягилевской труппы после смерти импресарио в 1929 году. На выставке 2009 года кураторы Евгения Илюхина и Ирина Шуманова впервые показали фотографии и эскизы Михаила Ларионова и Натальи Гончаровой (Сергей Дягилев пригласил Наталью Гончарову оформлять балет «Золотой петушок» 1914 года, с задней мыслью блеснуть перед прессой громким именем Гончаровой, родственницы жены Пушкина. Муж художницы, Михаил Ларионов, шел прицепом) из архива Александры Ларионовой-Томилиной, завещавшей в 1989 году все имевшееся у нее наследие художников советскому правительству.
Главный хит выставки — черные пуанты Тамары Карсавиной из балета «Карнавал», оформленного Львом Бакстом
В 2022 году работы Гончаровой и Ларионова для дягилевской антрепризы вновь оказались в центре экспозиции. Хотя, как подсчитано историками балета, всего Дягилев продюсировал 67 спектаклей. Больше всего из них оформил Лев Бакст — 16 балетов. У Гончаровой и Ларионова вместе с несостоявшимися или неудачными («Золотой петушок» в 1914 году, например, прошел всего четыре раза в Париже и четыре раза в Лондоне) — всего шесть проектов в дягилевской антрепризе.
По очевидным причинам акцент выставки «Дягилев. Генеральная репетиция» сделан на предметах из коллекции галереи. Но, помимо эскизов и фотографий из архива Александры Ларионовой-Томилиной, музей показывает свои недавние приобретения — костюмы из балетов. И главный хит выставки — черные пуанты Тамары Карсавиной из балета «Карнавал», оформленного Львом Бакстом. Появление декорации и костюмов из дягилевских сезонов в собрании Третьяковки — прорывной этап и в истории коллекции музея, и в самом научном подходе к музеефикации. По словам Ирины Шумановой, куратора обеих выставок, 2009 и 2022 года, на первой выставке Третьяковки, посвященной Дягилеву, речь не шла не только о покупке костюмов его балетов, но и о самой ценности таких артефактов.
За прошедшее десятилетие музеефикация совершила технологический рывок: стало возможным хранить и экспонировать то, что прежде считалось обреченным на саморазрушение. Так, рейтинги самых посещаемых выставок XXI века возглавили экспозиции костюмов — выставка Института костюма Метрополитен-музея, посвященная отражению католических образов и символов в творчестве художников-модельеров XX и XXI веков (Метрополитен-музей, 2018 год, 1,7 млн посетителей) и выставка дома Dior (Музей декоративного искусства в Париже, 2017 год, 708 000 посетителей).
Если в 2009 году крупнейшие частные коллекционеры артефактов дягилевских сезонов, Ольга и Айвор Мазур, показывали предметы из своего собрания в Москве на выставке в Музее декоративно-прикладного искусства, то в 2022 году Третьяковка с гордостью рапортовала о покупке части коллекции Мазур. «Торговались долго и трепетно», — комментирует куратор Ирина Шуманова. Среди особо ценных приобретений — фрагмент декорации, задник из балета «Половецкие пляски» 1909 года, созданный по эскизам Николая Рериха. Его Третьяковка обещает оперативно отреставрировать, чтобы показать на юбилейной ретроспективе Рериха в 2023 году.
Когда-то аукцион Sotheby’s, где распродавалось наследие дягилевской антрепризы с 1967 по 1973 год, расплатился этой рериховской декорацией с Филиппом Дайером, одним из организаторов торгов, который помогал разбирать завалы декораций и костюмов на складах и проводить атрибуцию. Первая распродажа наследия дягилевской антрепризы прошла летом 1967 года — свою часть архива продавал бессменный секретарь и режиссер дягилевской компании Сергей Григорьев: с молотка ушли 18 костюмов, эскизы, афиши, ноты, контракты и фарфоровые статуэтки, изображавшие танцовщиков сезонов. Коллекционер Ольга Мазур с дотошностью детектива восстановила ход аукциона: «Игорь Стравинский купил свою же оригинальную нотную рукопись «Весны священной» за £320, лондонская Королевская опера приобрела два рисунка Михаила Ларионова за £120, костюмы акробатов Пикассо к балету «Парад» уехали в Национальную библиотеку Франции, а самый дорогой костюм Бакста, в котором Нижинский танцевал Синего бога, ушел к частному лицу (впоследствии он пополнит коллекцию Национальной галереи Австралии)».
Вдохновленный успехом, аукционный дом тут же заключил контракт на продажу более значительной части дягилевского наследия, принадлежащей импресарио Тони Диамантиди, выкупившему наследие антрепризы полковника де Базиля в Монако, которое тот, в свою очередь, получил от дягилевской труппы. Эти торги аукционный дом проводил многие годы.
Мир дягилевских балетов — особое пространство, которое затягивает, соблазняет и не выпускает свою жертву
В своей вступительной статье к каталогу выставки Ольга Мазур цитирует Ричарда Бакла, одного из ведущих историков дягилевской антрепризы: «Мы словно вошли в пещеру Аладдина. Множество коробок, корзинок, тюков, все покрыто древней пылью, открываем и видим платья к «Золотому петушку» Наталии Гончаровой, 300 костюмов Бакста, потрясающие костюмы к «Синему богу», кто бы мог подумать, что они сохранились, ведь балет не видели с 1912 года! Туники Матисса к «Песне соловья»! Мы увидели декорацию-задник Гончаровой к «Жар-птице». «А декорация Пикассо к «Голубому экспрессу» хранится на складе в Америке», — известил нас Тони Диамантиди».
Ольга Мазур говорит, что мир дягилевских балетов — особое пространство, которое затягивает, соблазняет и не выпускает свою жертву. Стоит лишь один раз прикоснуться, всей птичке пропасть. Не случайно танцовщики дягилевской труппы много лет спустя после смерти импресарио признавали лишь один критерий успеха своей работы. Как писал биограф Сергея Дягилева, балетовед Арнольд Хаскелл, танцовщики неизменно повторяли: «Мы всегда танцевали для него». Дягилев действительно всегда присутствовал на всех спектаклях «Русских балетов», и именно его взгляд, его реакция и были залогом их качества. В этом пристальном, придирчивом, ничего не прощающем и вместе с тем «отеческом» взгляде и заключалась главная творческая роль Дягилева».
Погружение Ольги Мазур в предметный мир дягилевской антрепризы началось в кладовке собственного дома в Лондоне, где она обнаружила коробку с миниатюрными пуантами черного цвета. На подошве была надпись на английском: «3 июля. Карнавал. С. Бомону с дружескими чувствами». Расшифровать смысл помогла Сара Вудкок, опытнейший специалист по «Русским балетам», многолетний куратор коллекции в Музее Виктории и Альберта. Вудкок предположила, что пуанты принадлежали Тамаре Карсавиной, в них она исполняла роль Коломбины в балете «Карнавал». Декорации и костюмы к балету создавал Лев Бакст. Черные пуанты были одной из запоминающихся находок художника. Дарственная надпись предназначалась Сирилу Бомону, балетному критику и историку, которому пуанты были подарены по окончании спектакля. За черными пуантами последовали другие находки — костюмы китайских придворных дам из балета «Песнь соловья», оформленного Матиссом, костюмы к «Жар-птице» Александра Головина, роскошные наряды Льва Бакста, созданные для балетов «Тамара» и «Синий бог», аскетичное платье из «Весны священной» Николая Рериха и сложные конструкции Михаила Ларионова в «Шуте». Экзотические девичьи сапоги из «Половецких плясок» и пачка из балета «Сильфиды» — самых востребованных спектаклей в дягилевской антрепризе.
Успех был такой, что начале 1990-х паре пришлось купить еще несколько амбаров, чтобы расширить число посадочных мест в театре и ресторане
Еще одним важным пополнением коллекции Ольги и Айвора Мазур стало наследие двух британских антикваров, которое выставил на аукцион трастовый благотворительный фонд.
40 с лишним лет тому назад Джеймс Веллман, бывший пилот «Разрушителей плотин», экадрильи Королевских ВВС, затем артист Шекспировского мемориального театра и торговец антиквариатом, и его партнер Дэвид Свифт, шеф-повар и антиквар, решили открыть собственный театр. Они купили в Вустершире, в долине Ившем, Бретфортон Грендж, средневековую усадьбу с галереей и подвалом с каменными сводами. В галерее, переименовав ее в Театральную комнату, оборудовали театр на 100 мест. А в подвале — ресторан, где подавали зрителям ужин.
Театр открылся моноспектаклем оскароносной Пегги Эшкрофт. В Бретфортон Грендже выступали оперная певица Рита Хантер, один из самых известных актеров — исполнителей Шекспира, сэр Пол Скофилд, драматург и актер, специалист по Диккенсу Эмлин Уильямс. Успех был такой, что начале 1990-х паре пришлось купить еще несколько амбаров, чтобы расширить число посадочных мест в театре и ресторане до 180.
Помимо ресторана и театра у Джеймса и Дэвида была коллекция театральных артефактов. Особенно коллекционеров увлекала история «Русских балетов» Сергея Дягилева. После смерти владельцев Бретфортон Гренджа благотворительный трастовый фонд поставил своей задачей провести ремонт и заново открыть для посетителей театральное и ресторанное пространство. Для этого было решено продать коллекцию дягилевских артефактов.
Так, на торги Bonhams в 2019 году были выставлены эскиз Константина Коровина к «Коньку-Горбунку», эскизы Сергея Судейкина к балету «Спящая красавица». А также подборка книг, посвященных «Русским балетам», включая биографию Бакста, написанную Андреем Левинсоном, каталоги выставок и книгу о Дягилеве Арнольда Хаскелла, первую биографию Дягилева. Костюмы из коллекции на торги не поступали. Они были проданы аукционом в режиме закрытой сделки коллекционеру Ольге Мазур.
Дарья Христова, глава отдела русского искусства аукционного дома Bonhams, вспоминает, как, впервые приехав в Бретфортон Грендж по приглашению фонда, почувствовала себя в декорациях фильма ужасов. «На чердаке в сундуках, в галерее на манекенах клочьями свисали шелковые платья, атласные костюмы, тут же валялись грязные скомканные перчатки, рваные колготки, трико — вся коллекция антикварных костюмов в Бретфортон Грендже служила для маскарадов, которые владельцы театра устраивали со своими гостями. После смерти хозяев дом несколько лет стоял закрытый. Прямой солнечный свет, моль и мыши сделали свое дело». Дарья рассказывает, что прямо на ее глазах превратилось в тлен шелковое платье Тамары Карсавиной из балета «Бабочки» авторства Льва Бакста. «Стало понятно, что костюмы нельзя выставлять на торги. Это некоммерческая история». Всю коллекцию выкупили Ольга и Айвор Мазур.
Уже через несколько месяцев, во время русской недели в мае-июне 2019 года, в пространстве аукционного дома Bonhams на Бонд-стрит прошла выставка костюмов и декораций к «Жар-птице», в тот момент отреставрированных за счет новой владелицы. «Чтобы правильно представить костюмы, настроить музейный свет, мы приглашали к работе специалиста по одеванию одежды на манекены из Музея Виктории и Альберта», — вспоминает Дарья Христова.
Сформировав выставку, Третьяковская галерея продолжает работать над созданием своего дягилевского собрания. Коллекция Ольги и Айвора Мазур — ценнейший источник ее пополнения. О новых покупках (часть коллекции приобретена Третьяковкой в 2019 году на средства компании «Би.Пи.Россия») пока речь не идет, но планы на коллекцию Мазур музей уже составил. Их лондонское собрание — едва ли не единственный шанс получить в Москву артефакты дягилевских спектаклей. «В торгах 1968-1973 годов Третьяковская галерея по понятным причинам участвовать не могла,— говорит Ирина Шуманова. — Основной массив наследия разошелся по нескольким музеям: Метрополитен-музей, Водсворт Атенеум, Музей искусств округа Лос-Анджелес, театральные музеи Амстердама и Стокгольма. Британские частные коллекции к началу XXI века наследники, как правило, передают в Музей Виктории и Альберта».