Станет ли в России меньше трудовых мигрантов и как нужно менять отношение к их труду
Неоднозначно о трудовой миграции в России
В конце 2021 года в интервью «РИА Новости» мэр Москвы Сергей Собянин дал комментарий относительно планового и якобы желательного для города сокращения числа трудящихся мигрантов в строительстве и ЖКХ. Однако, как это часто бывает, комментарий сообщил больше, чем фактический смысл произнесенных слов.
«Должно быть больше квалифицированного труда, высокооплачиваемого. Тогда будет меньше мигрантов»: на первый взгляд, все верно. Поэтому уже буквально через несколько дней заместитель мэра столицы Петр Бирюков сообщил о конкретных цифрах: в рамках поставленной задачи, например, в сфере ЖКХ число трудящихся мигрантов уже снижено с 100 000 до 60 000.
При этом уже в конце марта 2022 года появились тревожные прогнозы о том, что в России вновь возможен дефицит трудовых ресурсов в связи с массовым отъездом трудящихся мигрантов из страны. В период пандемии в 2019-2020 годах такое уже было: в связи с масштабным возвращением мигрантов домой многие процессы в России начали испытывать настоящий дефицит рук. Тогда же произошло едва ли ни первое в российской новейшей истории значимое изменение качества трудовых отношений с международными мигрантами. Стало очевидно то, что было известно давно: идея о том, что мигранты якобы занимают рабочие места русских, верна ровно наполовину. Да, они занимают рабочие места. Но именно те, на которые сами русские идти не спешат.
В течение последних лет крупные российские бренды стали прикладывать больше усилий, чтобы не только «очеловечивать» образ мигрантов, но и оздоравливать свои трудовые отношения с ними. Новые рекламные кампании Delivery Club и Сбербанка говорят об актуальных аспектах трудовой миграции — снижении профессионализации в стране назначения и экономических плюсах для страны происхождения. Крупные компании, например «Самокат», а также менее публичные организации, вовлекающие мигрантов в секторе клининга и кейтеринга, вводят ответственную трудовую политику. «Вкусвилл» инициирует совместные с вынужденными мигрантами медийные проекты. Появился даже принципиально новый термин «партнеры-мигранты» — правда, пока исключительно в профессиональной, а не публичной коммуникации. Кстати, в 2017 году власти Москвы сами создали прецедент: выпустили многостраничный комикс для иностранных мигрантов, в котором традиционные русские герои помогают «новичкам» адаптироваться в столице.
Чем же объясняется эта противоречивая коммуникация вокруг темы трудящихся мигрантов? Что, помимо фактического смысла, транслировал в своем комментарии Сергей Собянин? И как с этим связана проблема дискриминационных трудовых отношений?
Меняется ли стигма трудящихся мигрантов
Трудящиеся мигранты в России до сих пор однозначно ассоциируются исключительно с низкоквалифицированным и низкооплачиваемым трудом — не только в словах мэра Москвы, но и в массовом сознании граждан. Токсичный и стигматизированный контекст вокруг трудовой миграции прочно сохраняется и в публичной коммуникации, и на уровне идей, и в социальных реалиях. Например, до сих пор регулярно появляются резонансные истории о том, как крупные коммерческие бренды (причем иногда те же, о которых шла речь выше) нарушают права иностранных мигрантов в России: от невыплат зарплаты до эксплуатации и рабства.
Бесспорно, отношение к мигрантам как к дешевой и низкоквалифицированной рабочей силе сохраняется. Именно поэтому отношения работодателей с ними все еще часто приобретают насильственный, внеплановой характер — и это проблема далеко не только России. Мигрантам-иностранцам можно платить меньше. Они готовы работать больше, тяжелее — часто на более ответственной работе. Они находятся в зависимом положении, а значит, проще пренебрегать их правами, чтобы сократить расходы — и так далее. Для теневых сторон российского бизнеса такой подход остается желательным. Для публичного имиджа — наоборот. В целом подход лишь укрепляет негативное и несправедливое отношение к трудовой международной миграции как к маргинальному явлению, которое нужно либо скрывать, либо публично редуцировать.
И тем не менее истории трудовой эксплуатации в последнее время создают резонанс, а публичная коммуникация вокруг миграции пусть медленно, но все-таки меняется. А значит, ситуация постепенно становится иной. Именно в связи с пандемией российская экономика, возможно, впервые ощутила последствия отказа мигрантов работать в ущерб себе. А сами мигранты впервые поняли, что их голос имеет силу. Профсоюзы трудящихся мигрантов стали заметны и начали по-настоящему привлекать внимание. Впрочем, внимание не только содействующее и поддерживающее (от журналистских расследований до петиций), но и противодействующее и дискриминационное (вплоть до применения насильственных инструментов воздействия).
У представителей бизнеса уже нет непоколебимой уверенности в том, что вкладывать ресурсы в построение ненасильственных трудовых отношений с мигрантами невыгодно
Какие экономические последствия будет иметь вновь зафиксированное снижение числа трудящихся мигрантов в России после 24 февраля 2022 года, еще предстоит узнать. Но сами турбулентные процессы говорят о том, что изменения происходят. У представителей бизнеса уже нет непоколебимой уверенности в том, что вкладывать ресурсы в построение ненасильственных трудовых отношений с мигрантами невыгодно.
Международная миграция сегодня
Международная миграция, с которой чаще всего ассоциирована и миграция трудовая, по-прежнему является относительно «необычным явлением» и включает только 3,5% населения мира. При этом она действительно стала актуальной̆ проблемой̆ международной̆ и национальных политик. Общая численность международных мигрантов увеличилась за последние десятилетия до 272 млн человек, что сопоставимо, например, с численностью общего населения Индонезии.
При этом актуальный публичный дискурс о миграции часто строится вокруг двух полюсов. С одной стороны, международная миграция становится источником определенных проблем в странах происхождения, транзита и назначения, а также для самих мигрантов. И проблема теневого или откровенно криминального характера трудовых отношений с мигрантами — одна из самых очевидных.
С другой стороны, мигранты бесспорно вносят значительный вклад в развитие обществ на транснациональном, национальном и местном уровнях. Это вклад в социально-культурную, гражданско-политическую и, конечно, экономическую сферы. Но он становится возможным, разумеется, только если решена проблема дискриминационных трудовых отношений.
Если говорить о России, то трудовая миграция в страну давно ассоциирована преимущественно с субрегионом Центральной Азии. По данным Департамента по экономическим и социальным вопросам ООН, в 2019 году в Российской Федерации проживало чуть менее 5 млн мигрантов, родившихся в Центральной Азии.
Вопреки расхожему мнению, далеко не всегда мигранты из Центральной Азии занимают в России позицию низкоквалифицированных работников
Впрочем, вопреки расхожему мнению, далеко не всегда мигранты из Центральной Азии занимают в России позицию низкоквалифицированных работников: например, мигранты из Казахстана состоят большей частью из студентов и высококвалифицированных специалистов.
Также далеко не все мигранты стремятся работать в столице России: например, в последние годы все более популярным для людей из сельских районов Киргизии регионом трудовой миграции становятся Сибирь. При этом удаленность от крупных и прогрессивных регионов часто становится катализатором трудовой незащищенности мигрантов.
Сама Россия, по данным Департамента по экономическим и социальным вопросам ООН от 2019 года, находится на четвертом месте в мире и как страна назначения (после США, Германии и Саудовской Аравии), и как страна происхождения международной миграции (после Индии, Мексики и Китая). А еще на протяжении десятков лет Россия остается среди мировых лидеров стран-отправителей денежных переводов в контексте трудовой миграции.
Трудовая миграция: вклад в экономику
Мигранты вносят существенный вклад в экономику как стран происхождения, так и стран назначения — об этом уверенно заявляют авторы наиболее актуального на сегодня «Доклада о миграции в мире» за 2020 год. Международный валютный фонд приходит к выводу о том, что экономическое влияние миграции зависит от конкретной страны — иногда миграция действительно может провоцировать проблемы. Но при этом она также приносит очевидные выгоды и странам происхождения, и странам назначения.
Общество привыкло думать о международных мигрантах в основном как об источнике дешевой и быстро заменяемой рабочей силы. Это приводит к ошибочному (впрочем, по-прежнему распространенному в мире) выводу о том, что трудовая миграция выгодна, только если минимизирует вложения и позволяет взять дешевый ресурс здесь и сейчас, не думая о его роли в завтрашнем дне.
Но на самом деле трудящиеся мигранты играют гораздо больше разнообразных и часто стратегически значимых экономических ролей:
- Трудящиеся мигранты не только являются частью рынка труда страны назначения, но и воздействуют на него, а также изменяют распределение доходов и влияют на приоритеты в инвестициях внутри страны.
- Мигранты как учащиеся (и дети мигрантов тоже) пополняют резерв человеческого капитала и помогают распространять знания.
- Мигранты как предприниматели и инвесторы создают рабочие места и способствуют инновациям и технологическим преобразованиям.
- Мигранты как потребители содействуют росту спроса на отечественные и зарубежные товары и услуги, а значит, влияют на уровни цен и производства, а также на торговый баланс.
- Мигранты как накопители сбережений не только отправляют денежные переводы в страны своего происхождения, но и косвенно, через банковскую систему, способствуют развитию инвестирования в странах, которые их принимают.
- Как налогоплательщики мигранты пополняют государственный бюджет и пользуются государственными услугами, причем экономические исследования уже довольно давно доказали, что мигранты приносят экономике больше доходов в форме налогов, чем потребляют в форме льгот.
- Как члены семьи и сообщества мигранты поддерживают друг друга, в том числе обмениваются материальными и нематериальными ресурсами.
Некоторые аспекты экономического вклада трудящихся мигрантов стоит рассмотреть подробнее.
Страны происхождения: чем выгодны эмигранты там, откуда они уезжают
Один из наиболее изученных видов экономического вклада — денежные переводы трудящихся мигрантов в страны их происхождения. Они не только становятся важным буфером для местных домохозяйств и помогают повышать общий уровень благосостояния, но и способствуют развитию технического прогресса в части упрощения технологий международных денежных переводов.
С другой стороны, такая форма взаимодействия с родиной и родными — один из факторов, способствующих легализации миграционного статуса в стране назначения. Нелегальное или неустойчивое положение мигранта приводит к ограничению вариантов переводов, к более высокой их стоимости, а часто означает более низкую оплату труда с более высокими расходами и, конечно, большими рисками эксплуатации.
Еще один неочевидный вклад был зафиксирован в ряде исследований: для вернувшихся на родину мигрантов более вероятно создание ими предприятий в стране происхождения, чем для людей̆, которые никогда не покидали свою страну.
Страны назначения: чем выгодны иммигранты там, куда они прибывают
Экономический вклад мигрантов в странах назначения изучен, пожалуй, наиболее глубоко. Сегодня существует обширный массив фактических данных о том, что мигранты как с низкой, так и с высокой квалификацией восполняют нехватку рабочей силы, которая может ощущаться в тех или иных профессиональных сферах. Вот почему среди экономистов существует широкий̆ консенсус о том, что для стран назначения международная миграция является катализатором экономического роста и приносит чистые экономические выгоды. Например, в 2015 году вклад мигрантов в глобальный̆ валовой внутренний продукт (ВВП) составил свыше 9% или $6,7 трлн.
Международная миграция становится выгодной и положительно воздействует на экономический̆ рост в стране назначения благодаря целому ряду особенностей.
Например, многие мигранты находятся в более молодом возрасте по сравнению с местным населением — поэтому оказывают более значительное позитивное воздействие как на ВВП на душу населения, так и на общий (совокупный) ВВП. Также миграция повышает производственную отдачу в расчете на одного работника путем роста человеческого капитала. Она стимулирует общую факторную производительность и инновации. Например, эксперты утверждают, что если бы иммиграция в Соединенное Королевство и Германию прекратилась в 1990 году, реальный ВВП обеих стран в 2014 году был бы ниже на £175 млрд и £155 млрд соответственно.
А вот воздействие на рынки труда, включая ставки заработной̆ платы, широко варьируется, часто оставаясь незначительным и в основном определяется тем, как квалификация мигрантов дополняет квалификацию местных работников. Как утверждают специалисты, в долгосрочной̆ перспективе возможно обратное воздействие — по мере адаптации экономики к иммиграции.
Когда мигранты, а чаще всего мигрантки, заполняют рабочие места по уходу за детьми и ведению домашнего хозяйства, местные женщины получают возможность расширить свое участие в трудовой деятельности
Кстати, внутри дополняемости есть еще один неочевидный аспект: она играет важную роль для местных высококвалифицированных женщин. Когда мигранты, а чаще всего мигрантки, заполняют рабочие места по уходу за детьми и ведению домашнего хозяйства, местные женщины получают возможность расширить свое участие в трудовой деятельности. Именно эту закономерность зафиксировали исследования в Италии и США.
Для стран, переживающих демографический спад, мигранты играют важную роль в компенсации негативных экономических последствий уменьшения численности населения: например, в период 2012-2016 годов в Европейском союзе из общего прироста населения лишь 20% приходилось на естественные демографические изменения, а 80% обеспечила миграция.
Миграция и экономические инновации
Кроме того, сегодня неоспорим экономический вклад мигрантов в инновационные процессы как в странах назначения, так и в странах происхождения. Уже упоминалось о том, что в отличие от людей, которые никогда не жили за пределами своих стран, вернувшиеся мигранты охотнее идут на деловые риски и, например, принимают участие в стартапах. Так называемый менталитет роста, который они развивают в ситуации миграции, позволяет лучше приспосабливаться, больше развивать уверенность в себе, быть более устойчивыми к неизвестности.
Но в последние годы большое внимание привлекает вклад мигрантов в инновационную деятельность именно в странах назначения. США в этом смысле демонстрируют самые яркие (но далеко не единственные) примеры. Например, одно из недавних исследований зафиксировало, что компании, нанимающие работников из числа мигрантов более высокой квалификации, создали больше новых продуктов. В отдельном исследовании 2018 года было выявлено, что, несмотря на их относительно малую долю в населении страны, за период с 1976 года на мигрантов в США приходится 30% всех инноваций. Вклад мигрантов в инновационную деятельность в США наглядно демонстрирует количество нобелевских лауреатов и членов Национальной академии наук из числа иммигрантов, которых втрое больше, чем местных жителей.
Почему так важна этика ненасилия
Очевидно, что все вышеперечисленные аргументы сохраняют силу только в одном случае: если трудовая миграция выведена из теневого сектора экономики и не воспринимается как источник труда исключительно низкоквалифицированного, низкооплачиваемого, а значит, предполагающего высокие риски дискриминации и эксплуатации. В противном случае миграция может иметь лишь потенциал для новых проблем (политических, экономических, социальных, гуманитарных), но никак не быть ресурсом для развития экономики. Дискриминационные трудовые отношения — например, принудительный труд и эксплуатация — имеют ровно обратный эффект: они снижают доходы государства.
Трудовая эксплуатация также снижает инвестиции в человеческий капитал, а именно он — фундамент инновационной экономики
Трудовая эксплуатация также снижает инвестиции в человеческий капитал, а именно он — фундамент инновационной экономики. В числе стран с инновационной экономикой — именно страны с высокой долей участия мигрантов в экономических процессах. Насильственные трудовые отношения — барьер для конкуренции, инвестиций и технологического прогресса, то есть всего, без чего не только инновационная, но даже просто развитая экономика невозможна по определению.
А еще разговор об экономических выгодах ненасильственного и недискриминационного подхода к трудовым отношениям с мигрантами никогда не будет полным, если не обратиться к понятию социального капитала, то есть качества социальных связей того или иного субъекта — человека, бренда, институции. С каждым днем социальный капитал все более уверенно начинает соревноваться в ценности с капиталом материальным. И социальный все чаще оказывается не просто столь же, но даже более ценным.
Например, явление cancel culture («культура отмены»), то есть исключение объекта из коммерческих и социальных отношений в связи с его недопустимыми, по меркам «новой этики», действиями, — ярчайший пример того, насколько весомым стал сегодня социальный капитал. Репутация, публичный имидж, общественный профиль давно стали неотъемлемыми инвестициями в экономическое благополучие. И в этом смысле разделять этику ненасилия сегодня — базовый минимум для любого, кто задумывается не только о краткосрочной выгоде «здесь и сейчас», когда для достижения цели «все средства хороши», но и о выгоде стратегической — о развитии, прогрессе и будущем.
Вопрос, достойный будущего, это уже не вопрос о том, стоит или не стоит нелегально вовлекать мигрантов в экономические процессы. Сегодня этот вопрос звучит так: «Что мы можем делать, чтобы ненасильственные трудовые отношения с мигрантами позволили повысить обоюдную защищенность и выгоду?»
Автор благодарит за помощь в подготовке материала специалисток фонда «СИЛСИЛА» Полину Дорожкову и Амалию Штаец.
Фонд «СИЛСИЛА» www.silsila.help оказывает безвозмездную помощь мигрантам, беженцам и представителям восточных культур, в том числе по проблеме насилия.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора