Не все дома: где безопасно хранить коллекции произведений искусства

«Мы забирали работы из коллекции музея, а эти две картины, «Автопортрет» Петра Кончаловского и «Портрет Тимофея Саввича Морозова» Валентина Серова, оставались висеть в пустом зале», — рассказывали прессе научные сотрудники ГМИИ имени Пушкина о том, как работы с выставки коллекции Морозовых в Париже возвращались в Москву, в музей.
Две картины в пустом пространстве фонда Louis Vuitton — собственность коллекционеров Петра Авена и Вячеслава Кантора, они были задержаны как активы бизнесменов, попавших под санкции.
«Я видел свою работу в Париже, — рассказал Forbes Петр Авен, — она хранится в идеальных условиях». По мнению миллиардера, парижский прецедент учит коллекционеров быть осторожнее и аккуратнее, требовать государственных суверенных гарантий для работ из своих собраний.
Сигнал, поданный в Париже, — серьезная угроза мироустройству художественного сообщества. «Скажу вам как экономист: без частных денег сегодня невозможна репрезентация современного искусства, — считает Петр Авен. — Новые большие имена в искусстве открывают не писатели и не кураторы. Их угадывает рынок. Все первые имена современных, ныне живущих художников собраны не в музеях, они в частных коллекциях».

Частные деньги и культурная повестка

Мнение Петра Авена подтверждают результаты исследования. В обзоре частных музеев мира гонконгского агентства Larry’s List фигурирует более 300 музеев современного искусства. По данным ICOM, Международного совета музеев, количество частных музеев превосходит количество государственных, а по данным Исследовательского института Гетти, более 70% частных музеев были созданы в последние два десятилетия. Страны-­лидеры по числу частных музеев — Южная Корея (45), США (43), Германия (42), Китай (26) и Италия (19). Как отмечают исследователи, для Китая создание и продвижение в медиапространстве частных музеев современного искусства — эффективный инструмент пропаганды структурной трансформации страны.

Этот же тренд используют страны Персидского залива, посвятившие начало XXI века развитию музейной инфраструктуры.
Бум частных музеев отражает рост рынка современного искусства. По данным портала Artprice.сom, за первые восемь лет XXI века рынок вырос на 1640%. Порог в $1 млрд мировой рынок современного искусства преодолел в 2007 году, когда на него вышли китайские коллекционеры. Среди китайских бизнесменов, покупавших искусство ради удовольствия, и тех, кто рассматривал его как альтернативную инвестицию, появились такие лидеры, как Джек Ма с состоянием $23,6 млрд, девелопер Адриан Чэн ($26,4 млрд), Линь Хань и Буди Тек.
Особенностью коллекционирования искусства по-китайски стал интерес не только к национальному, но и к мировому современному искусству. Поэтому выросли цены на художников индийского происхождения, таких как Аниш Капур и Субодх Гупта, на арабских художников из стран Персидского залива, на американцев и европейцев: Энди Уорхола, Петера Доига, Джеффа Кунса, Дэмиена Херста. Сегодня основатели частных музеев — главные игроки арт-рынка.

Первые российские частные музеи

Свои амбиции на рынке современного искусства коллекционеры из России заявили 14 мая 2008 года, когда на торгах Sotheby’s Роман Абрамович купил триптих Фрэнсиса Бэкона за $86,3 млн. Накануне на торгах Christie’s он приобрел работу Люсьена Фрейда «Социальный смотритель спит» за $33,6 млн.
В сентябре 2008-го в Москве в реконструированном здании Бахметьевского автобусного гаража выставкой Ильи и Эмилии Кабаковых открылся центр современной культуры «Гараж», созданный Абрамовичем и Дарьей Жуковой. В 2012 году «Гараж» переехал во временный павильон в Парке Горького, а в июне 2015-го уже как музей современного искусства открылся в реконструированном нидерландским архитектором Рэмом Колхасом (среди его проектов фонд Prada) пространстве бывшего паркового ресторана «Времена года». А в мельниковском здании Бахметьевского гаража в ноябре 2012-го президент Израиля открыл Еврейский музей и центр толерантности: с 2001-го гараж передан московскими властями в управление Федерации еврейских общин России (ФЕОР).

В 2002 году ФЕОР начала реставрацию гаража и его приспособление под музейный центр.
Абрамович — крупнейший жертвователь ФЕОР. Как рассказал президент ФЕОР раввин Александр Борода в интервью The Jerusalem Post в 2018 году, за 20 лет работы федерации Абрамович пожертвовал более $500 млн, поддерживая в том числе культуру и образование. Отдельно упомянут Еврейский музей и центр толерантности (проект оценивался в $50 млн). В 2014 году Роман Абрамович был в числе шести меценатов, пожертвовавших на создание его эндаумент-фонда $4,5 млн. Как рассказывала Forbes Диана Гиндлин, председатель совета фонда целевого капитала музея, взнос Романа Абрамовича составил половину всей суммы. С момента основания музея Абрамович — член его попечительского совета.
Генеральный директор Еврейского музея и центра толерантности раввин Александр Борода сообщил Forbes, что ежегодный взнос попечителя составляет $1 млн. По его словам, годовой бюджет музея состоит из взносов попечителей, это около $7 млн. «Большинство попечителей музея заверили меня в том, что продолжат нас поддерживать», — говорит Александр Борода.

Весной 2022 года к десятилетию Еврейского музея и центра толерантности (за эти годы провел более 60 выставок, включая такие имена, как Герхард Рихтер, Аниш Капур, Марина Абрамович, Маурицио Каттелан и масштабный проект Андрея Сарабьянова «До востребования. Коллекции русского авангарда из провинциальных музеев») его пространство расширилось за счет восточного крыла гаража — 330 кв. м дополнительного пространства адаптировало для музея архитектурное бюро Nowaday и архитектор Юрий Григорян. Все работы по реконструкции и переоборудованию восточного крыла оплатил Роман Абрамович. Музей рассчитывает, что благодаря новым площадям число посетителей (до пандемии их было около 600 000 человек в год) вырастет вдвое.

Как устроены частные музеи

Международные эксперты склоняются к тому, что частные музеи будут все сильнее доминировать на музейном ландшафте. Частные музеи не испытывают недостатка в финансировании, имеют возможность оперативно пополнять свои коллекции, используют самые современные музейные технологии, и более половины из них не берут с посетителей входной платы. Ассоциация директоров художественных музеев отмечает, что более 90% работ в доверительных фондах американских музеев — дары из частных коллекций.

«Частный музей — это инициатива, зона творчества и предпринимательства, замечательная и ценная тем, что многообразие личностей, стоящих за каждым проектом, порождает многообразие практик, что в свою очередь создает насыщение культурного ландшафта новыми идеями, — говорит исполнительный директор Ассоциации менеджеров культуры Инна Прилежаева. — Так благодаря частным музеям появилось такое понятие, как детские музейные экспозиции». «Благодаря владельческим музеям развиваются архитектура и технологии», — считает историк и музейный проектировщик Владимир Дукельский, доцент Шанинки. В этом ряду — здания Фрэнка Гэри для Музея Гуггенхайма в Бильбао и фонда Louis Vuitton в Париже, переоборудованный британским бюро John McAslan + Partners в московский Музей русского импрессионизма мукомольный склад, превращенная Ренцо Пьяно в культурное пространство электростанция ГЭС-2 на острове Балчуг (проект Леонида Михельсона).

По данным Larry’s List, 65% частных музеев ведут образовательные программы, в 49% музеев есть детские клубы, 20% музеев учреждают арт-резиденции, 10% вручают награды и премии. При этом 89% частных музеев финансируется в основном на средства своих владельцев, 28% привлекают средства попечителей, а 22% получают государственные субсидии. Европейцы предпочитают показывать коллекцию, устраивая одну-три выставки в год, а азиатские музеи проводят за год по 10 выставок.
Какой бы линии ни придерживался частный музей, она часть общей бизнес-стратегии владельца.

«Частный музей становится способом самоактуализации основателя — его жизни, эпохи, времени, страсти, интересов», — говорит Прилежаева. Ей вторит Дукельский: «Такой музей — проекция своего владельца, его взглядов, позиции, личности». По его мнению, частные музеи становятся успешными проектами по тем же законам, что и бизнес: когда личные стратегии владельцев входят в резонанс с общественными потребностями. Они закрывают лакуны госмузеев, открывают новые сферы там, куда не дотягиваются руки государства.
Например, нью-йоркская Neue Gallery, музей, которым владеет бизнесмен Рональд Лаудер, представляет таких художников, как Эгон Шиле и Густав Климт, и с его подборкой не сравнится даже коллекция MoMA. Собрание музея Лун, созданного супругами-коллекционерами Лю Ицянем и Ван Вэй в 2015 году в Шанхае и Чунцине, превосходит коллекции китайского искусства в госмузеях. Адриан Чэн в своем шопинг-центре K11 в Шанхае провел первую в истории большую выставку Клода Моне на материковом Китае: более 50 работ из парижского музея Мармоттан-Моне за четыре месяца увидели 340 000 посетителей.

Рекорд посещаемости в 2017 году установил фонд Louis Vuitton, принадлежащий Бернару Арно, — в Париже выставку объединенной коллекции Сергея Щукина посмотрели за четыре месяца 1 205 063 человека.
Благодаря фонду Stella Art, созданному Стеллой Кесаевой, женой бизнесмена Игоря Кесаева, в Москве в 2003-м впервые в истории показали работы Энди Уорхола и Жан-Мишеля Баскии. Музей «Гараж» первым привез в Москву выставки Марка Ротко и Луиз Буржуа, впервые в России показал ретроспективы Марины Абрамович, Такаси Мураками, работы Яёи Кусамы.

Глава отдела новейших течений Русского музея Александр Боровский уверен, что для нормального развития современного искусства в Санкт-Петербурге должно быть как минимум пять больших частных музеев, а в Москве — 15.

Запас прочности

Осенью 2021-го четыре директора московских музеев заявили о создании «Музейной четверки», единого культурного пространства, объединяющего два госмузея и два частных проекта: Третьяковскую галерею, ГМИИ имени Пушкина, музей «Гараж» и Дом культуры «ГЭС-2». Однако после начала «военной операции»* на Украине и «ГЭС-2», и «Гараж» закрыли свои выставочные проекты.
По своей сути, и «Гараж», и «ГЭС-2» — выставочные залы без постоянной экспозиции. Роман Абрамович и Дарья Жукова никогда не демонстрировали публично своего собрания.

О коллекции Леонида Михельсона известно лишь, что ее курировала сооснователь фонда V-A-C Тереза Мавика. Частично предметы из собрания фонда V-A-C, в том числе «Большая глина №4» Урса Фишера, принимали участие в выставках. В коллекции заявлено около 200 работ, от Модильяни, Джакометти, Бранкузи до Луиз Буржуа и Майка Нельсона. В проекте перестройки «ГЭС-2» (общая площадь 36 000 кв. м) Ренцо Пьяно заложил отдельный подземный этаж с усиленной гидроизоляцией для открытого хранения коллекции. Но, как сообщила Forbes пресс-служба фонда V-A-C, на сегодняшний момент коллекция недоступна для публики, подземное хранилище не заполнено.

По мнению исследователя Владимира Дукельского, выбранный командами «Гаража» и V-A-C путь выставочной площадки, а не стандартной музейной институции сделал проекты модными, привлекательными для широкой публики, но уязвимыми. «Выставки напрямую связаны со статусом своего владельца и его отношением с государством», — говорит он.
И «Гараж», и «ГЭС-2» отказались давать комментарии для Forbes. Источник в окружении Леонида Михельсона опроверг распространяемые Telegram-каналами слухи о том, что он обратился в Администрацию президента с предложением взять проект Дома культуры «ГЭС-2» в оперативное управление. «Он никогда не отдаст «ГЭС-2», — сообщил источник.
Из частных музеев современного искусства, созданных в разные годы участниками списка Forbes, по-прежнему работают Музей AZ Наталии Опалевой (№14 в рейтинге богатейших женщин России 2021 года) и Музей русского импрессионизма Бориса Минца, бежавшего с семьей из страны в мае 2018 года.

Вместе с владельцем музея исчезла и самая ценная часть его постоянной экспозиции, включая такие шедевры коллекции, как «Венеция» Бориса Кустодиева и «Каток «Динамо» Петра Кончаловского. Однако музей открывает новые выставки, ведет образовательные и детские программы. Как сообщила Forbes директор Музея русского импрессионизма Юлия Петрова, «на данный момент в силу юридических ограничений Борис Минц не имеет возможности лично финансировать музей». Музей существует на средства, заработанные от продажи билетов, экскурсий и каталогов, а также на финансовой поддержке спонсоров и меценатов. «Но, — говорит она, — Борис Минц как был, так и остается учредителем музея.

Он принимает активное участие в составлении стратегии развития музея и выставочной программы».
С 2014 года, с момента проведения выставки в ГМИИ имени Пушкина, не показывают публике коллекцию музея МАГМА (Музей искусства авангарда), основанного Вячеславом Кантором. В 2017 году восемь работ из собрания музея участвовали в Пушкинском в ретроспективе Хаима Сутина. Следующее известие о собрании Кантора принесла парижская выставка объединенной коллекции Морозовых в фонде Louis Vuitton, на которую МАГМА предоставил «Портрет Тимофея Саввича Морозова» 1898 года Валентина Серова. Французские власти приняли решение задержать картину в рамках санкций, наложенных на ее владельца Евросоюзом. «Голубые фишки» коллекции Кантора — «Похищение Европы» Серова, работы Роберта Фалька, Хаима Сутина, Люсьена Фрейда, Марка Ротко, Марка Шагала, Эрика Булатова и купленный за рекордные £2,9 млн (почти $6 млн) на аукционе Phillips de Pury «Жук» Ильи Кабакова — можно увидеть только на сайте MAГМА.

В Екатеринбурге в пространстве «Синара Центр» открыта галерея современного искусства «Синара Арт» Дмитрия Пумпянского. В коллекции более 1600 предметов, от авторов конца XIX века до современных молодых уральских художников. За время пандемии коллекция усилилась подборкой из 150 работ звезд российского современного искусства. На выставке-презентации обновленного, усиленного собрания в «Синара Центре» в залах тесно соседствовали друг с другом Илья Кабаков, Комар и Меламид, Эрик Булатов, Олег Кулик, группа AES+F, Александр Виноградов и Владимир Дубосарский, Владислав Мамышев-Монро, Тимур Новиков, Дмитрий Цветков, Александр Шишкин-Хокусай, Ольга Чернышева, Ирина Корина.

Сейчас в «Синара Арт» идет выставка из собрания Пумпянского, корпоративных коллекций группы «Синара» и ТМК. Объединенной коллекцией управляет невестка Пумпянского Анна Пумпянская.
Как сказал Forbes источник из окружения Дмитрия Пумпянского, часть этого собрания хранится в Женеве, в управлении галереи Sinara SA. Другая часть — в Екатеринбурге, в галерее «Синара Арт», которая планирует расширение выставочных проектов.
От своих планов «создать лучший музей русского искусства за границей» не отказался и Петр Авен. «Но пока молярный климат не располагает к действиям. Заморожены все деньги, реконструкция здания, предназначенного под музей в Риге, остановилась», — рассказал он Forbes. По словам миллиардера, его собрание рассредоточено по разным домам в Москве, Лондоне и Латвии. По мнению Авена, сегодня самое безопасное место для хранения коллекции — дома.  

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.