Джонни — помятый жизнью радиожурналист, достаточно успешный, но будто не понимающий, зачем это все ему нужно. Он ездит по городам с рекордером и микрофоном и записывает интервью с детьми, задавая им совсем не детские вопросы: «Каким ты видишь свое будущее?» — «Каким угодно, лишь бы не было войны!» Однажды ему звонит родная сестра Вив, с которой он не общался много лет с тех пор, как их мать умерла от долгой болезни, и просит его присмотреть за сыном — ей самой нужно отправиться в клинику к отцу мальчика, у которого обострилось психическое заболевание.
Джонни, у которого никогда не было детей, с должным рвением берет на себя заботу о Джесси — остроумном и любознательном парне с синдромом дефицита внимания. Когда поездка Вив к мужу затягивается, как и дедлайны на работе Джонни, ему приходится взять Джесси с собой в поездки по другим городам. В этом путешествии двое людей из разных поколений узнают новые вещи о себе, друг друге и окружающем мире и учатся принятию неизбежного.
Будь вселенская справедливость реальной, «Камон Камон» добавил бы в копилку Хоакина Феникса еще одну номинацию на «Оскар»
Нынешнюю церемонию «Оскар» можно без зазрения совести пропустить хотя бы потому, что голливудские боссы прошли мимо новой картины Майка Миллса. Отчасти понятно почему: во времена фундаментальных перемен по всем фронтам, от пересмотра колониальной политики до сдвигов норм в традиционных ценностях, черно-белая драма про то, как мальчик и его дядя путешествуют по Америке, закономерно прошла мимо радаров. Однако будь вселенская справедливость реальной, «Камон Камон» добавил бы в копилку Хоакина Феникса еще одну номинацию, а то и забрал бы себе награду за лучший фильм. Потому что как можно не назвать лучшим кино, которое эти самые фундаментальные перемены в обществе фиксирует с удивительной точностью, при этом не читая зрителю нотаций на тему терпимости. Именно такой картина Миллса и получилась — чистый продукт гуманизма в лучшем его проявлении.
В своих предыдущих работах режиссер обращался к своему опыту общения с отцом («Начинающие») и матерью («Женщины XX века»), теперь настало время родительства: в 2012 году у него и супруги Миранды Джулай, тоже режиссера («Я, и ты, и все, кого мы знаем»), родился ребенок. Его возрасту соответствует и возраст экранного мальчика — одного из лучших персонажей-детей в истории кинематографа. «Камон Камон» может стать манифестом поколения тех, кто сам пока еще не дорос до манифестации, но уже имеет что сказать остальному человечеству, а Джесси — символом этих совсем молодых, но уже не маленьких людей. Он — человек нового порядка: умный, сообразительный, невероятно эмпатичный и неравнодушный ко всему, что происходит вокруг. Он еще вроде бы совсем юн, но уже готов воспринимать мир во всем его уродстве и великолепии. Не расставаясь с дядиным микрофоном, он записывает и слушает звуки всего на свете — волн, людского потока в мегаполисе, тишины. Он лезет с советами по делу и без и страшно обижается, если их не воспринимают всерьез.
Противовес ему — уставший от всего, затюканный до почти что меланхолического состояния Джонни, поразительно точно сыгранный Хоакином Фениксом, в очередной раз доказавшим, что он один из величайших актеров в истории. Перешагнувший половину жизни, выгоревший до состояния безнадежного обывателя, ушедший в добровольную внутреннюю миграцию человек, который через интервью с детьми пытается ответить на вопросы о своей собственной жизни.
Знакомство с Джесси становится для него шансом наверстать нечто упущенное — познакомиться с миром Америки будущего, в которой дети больше не хотят жить по принципам, что навязаны им взрослыми, прошедшими если не через Вторую мировую и Вьетнам, то как минимум через Ирак. Никакой политики в фильме нет — но понять, почему лицо Джонни редко озаряется улыбкой, совсем нетрудно. Многолетнее сдерживание внутренних конфликтов, отсутствие возможности высказать все наболевшее, а в перспективе — еще и вероятность наследственного заболевания. Все это и есть факторы, сдерживающие внутреннего оптимиста, которого пробуждает в герое Джесси.
Их могли бы сделать отцом и сыном — но тогда дистанция для преодоления между ними была бы гораздо короче. Отношения дяди и племянника — как предлог к диалогу: степень родства очевидная, но незнакомые друг другу люди еще должны это неноминальное родство нащупать и осознать. И весь фильм строится на знакомстве этих двоих с собой и окружающим миром. Джесси учится принимать неизбежное, читая книгу о биполярном расстройстве и «Волшебника страны Оз», где девочку Элли вихрем засосало во взрослый мир. Джонни заново учится улыбаться и быть близким.
«Камон Камон» — это кино про выход: из затруднительной ситуации, из внутренней миграции, из комнаты, в которой так хочется сидеть, чтобы не совершать еще больших ошибок
Весь фильм — не про внешнее и событийное (сюжетных поворотов здесь раз-два и обчелся), а про внутреннее мироощущение радости и принятия жизни во всех ее красках. Его Миллс вместе с опытным оператором Робби Райаном («Я, Дэниэл Блейк») пытаются интроспективно нащупать в намеренно лишенной красок, слегка морочной, разреженной черно-белой гамме сногсшибательно живописной Америки. Особенно, конечно, Нью-Йорка, совмещающего в себе мечтательность «Манхэттена» Вуди Аллена и мимолетную романтику «Милой Фрэнсис» Ноа Баумбаха.
В целом «Камон Камон» — это кино про выход: из затруднительной ситуации, из внутренней миграции, из комнаты, в которой так хочется сидеть, чтобы не совершать еще больших ошибок. И то, что фильм никак не представлен на «Оскаре», лишний раз становится доказательством того, как пышные церемонии с важными людьми в дорогих костюмах бывают далеки от реальной жизни. Кино бесконфликтное, зато про ценное, теплое, вечное — по-хорошему новый тренд в смотрибельном и непретенциозном арт-хаусе. Мы слегка устали от нравоучений, попыток понять новые нормы и вечной необходимости чему-то соответствовать. Миллс своим фильмом как бы говорит: иногда стоит просто расслабиться и сосредоточиться на звуках прилива, чтобы заново — или впервые — почувствовать вкус жизни.