Умные пасеки и ренессанс атомной энергетики: главные экотренды 2022 года

Снижать углеродный след

Существуют компании, где давно работает ESG-направление, а есть и такие, кто в 2022 году набирает команды с нуля. Но и те и другие сегодня стараются объявить о своих целях публично, потому что общественное внимание к проблемам окружающей среды максимально накалено. Только на HeadHunter открыто более 1200 вакансий в этой сфере.

Пока заявления об углеродной нейтральности компаний — это общие слова, потому что нет консенсуса, как именно считать выбросы, учитывать ли углеродный след от поставщиков. Подходы отличаются по регионам и индустриям, отсутствует четкое законодательство и стандарты по прозрачности отчетности. Но если еще пару лет назад о климате «кричали» только активисты, то сейчас мы видим, как и корпорации начинают движение в сторону изменений. 285 компаний из индекса S&P 500 уже заявили о своих целях по сокращению выбросов. Для этого некоторым придется переосмыслить весь бизнес. 

Можно ли использовать ископаемое топливо одной рукой, а другой – сажать мангровые леса? Пока это выглядит как покупка индульгенций

Очевидно, что сократить выбросы полностью на короткой дистанции не получится, многие будут покупать оффсеты, то есть компенсировать углеродный след за счет пожертвований в организации, которые, например, сажают деревья. Мы уже видим большое количество компаний и фондов, которые предоставляют такие услуги. Другой вопрос, насколько это адекватная мера? Оправдано ли использовать ископаемое топливо одной рукой, а другой – сажать мангровые леса? Пока это выглядит как покупка индульгенций. Также остается вопрос, насколько эти новые меры отразятся на стоимости товаров.

Производить этично

Traceability (отслеживаемость продукта до конечного поставщика) в ближайшие годы станет главным трендом. Сегодня 34% потребителей готовы платить больше, если товар произведен ответственно. Понимание, сколько земли, воды и прочих ресурсов было использовано, насколько справедливую оплату получили работники: все это в ближайшие пять лет может стать определяющим фактором при принятии решения о покупке. 

Небольшие изменения в этом направлении уже видны: на одежде из шерсти все чаще всего можно увидеть, что она имеет сертификат RWS, подтверждающий, что с овцами работают этично. А если будете покупать платье из вискозы, посмотрите, может быть, целлюлоза для нее сертифицирована FSC. Набирает популярность и кардинально новое направление — виртуальная одежда. Бум виртуальной моды только впереди, на него рассчитывают и отдельные компании, такие как DressX, и большие модные дома, которые делают виртуальные продукты более доступными массовому потребителю, например кроссовки от Gucci за $17,99.

В тренд traceability прекрасно вписывается технология блокчейн, например IBM разработала собственную платформу, чтобы компании могли отслеживать поставки кобальта. Его используют в аккумуляторах электрокаров и потребительской электронике, но, к сожалению, его добыча все еще происходит неэтично: работники не получают достаточного оборудования, им платят ниже прожиточного минимума, нелегально используют детский труд и подвергают здоровье риску. Даже если спрос на кобальт увеличится в два раза к 2030 году, важно будет доказать потребителям, что добыча идет этично. 

Роботизированный улей Beewise журнал Time назвал одним из лучших изобретений 2020 года

Уход за собственной пасекой со смартфона («пчелошеринг») или маски для коров от Zelp, которые улавливают выпущенный животными метан, — поиск технологичных решений экологических проблем привлекает все больше внимания и инвестиций. Например, Redefine Meat, которые печатают мясо на 3D-принтере и борются с последствиями промышленного животноводства, привлекли $29 млн на запуск. Системы, как Arborea, которые выводят фотосинтез на промышленный уровень, чтобы более эффективно улавливать углекислый газ, сейчас расширяются благодаря инвестициям в $3,6 млн. А роботизированный улей Beewise (он актуален сегодня, так как популяция пчел снижается из-за пестицидов) журнал Time назвал одним из лучших изобретений 2020 года. 

Искать новые источники энергии

С другой стороны, где мы получаем энергию для всех этих устройств? К сожалению, 80% все еще приходится на ископаемое топливо. На этом фоне мы видим ренессанс атомной энергетики, особенно в ЕС, где локомотивом выступает Франция. А, например, Германия относится к ней со скепсисом, обращая внимание на высокие риски, длительные сроки постройки и высокую стоимость. Поэтому наибольшие надежды сейчас возложены на малые модульные ядерные реакторы (SMR). Они более безопасны, чем АЭС, строительство занимает меньше времени, оно на 15-40% дешевле, и это чистая энергия. За их производство взялся даже «Роллс-Ройс». 

Электрокары, электросамокаты и доставка на электровелосипедах — то, что уже становится привычным жителям крупных городов, будет и дальше только  развиваться. Казалось бы, влияние электроавтомобилей зависит от того, где мы получаем энергию, однако недавние исследования показали, что, даже используя ископаемое топливо, электромобили приводят к снижению выбросов углекислого газа. Например, во Франции, где много возобновляемых и ядерных ресурсов, средние выбросы за весь срок службы электромобилей на 70% ниже, чем у бензиновых автомобилей.

Избавляться от пластика и учиться перерабатывать маски

В ближайшее время мы увидим множество решений, связанных с утилизацией масок или поиском альтернатив: тканевые маски от популярных брендов, многоразовые силиконовые маски и использование переработанных материалов в строительстве. Например, выпускник программы для будущих лидеров Climate Uturn Илья Лалазарян в 16 лет запустил проект RenéMask и научился перерабатывать медицинские маски в топливо. Сейчас он находится на этапе исследований: выясняет, как уменьшить воздействие процесса переработки на окружающую среду, и анализирует химический состав конечного продукта. 

Помимо очевидной проблемы с переработкой, все больше данных появляется о влиянии пластика на наше здоровье: микропластик найден в плаценте, микрочастицы в синтетической ткани могут проникать в организм через кожу и влиять на эндокринную систему, пластик взаимодействует с едой и может проникать в пищу и в наш организм. 

Мы видим тренд на создание аналогов пластика из растительных компонентов: из кактуса, манго, картофеля

Исследования показывают, что у людей, которые пили воду в бутылках или брали еду навынос, концентрация микропластика в стуле была примерно вдвое выше. Даже новорожденные, получающие искусственное питание из пластиковой бутылки, проглатывают миллионы частиц микропластика в день. Опасность здесь не только во всасывании химикатов в кровь и их влиянии на иммунную систему, но и в том, что микропластик может быть переносчиком патогенных бактерий. 

Теперь, когда эта информация известна, какие глобальные движения появятся в противовес этому? Например, после создания химического инсектицида ДДТ в 1940 году в противовес ему зародилось движение органик, участники которого отрицали применение химикатов и требовали лучшего контроля за ними. В результате, сегодня мы видим множество безопасных продуктов, произведенных в соответствии с этими принципами. Пока мы не знаем, какая общественная реакция возникнет против влияния пластика на наше здоровье и как изменятся в связи с этим наши привычки. Но уже сейчас мы видим тренд на создание аналогов пластика из растительных компонентов: из кактуса, манго, картофеля.

Несмотря на то, что в моменте мы можем не замечать быстрых изменений в экоповестке, общий тренд позитивный. Даже если сравнивать ситуацию на коротком отрезке в два года, видно, что заявления компаний по углеродной нейтральности обретают форму, общество начинает лучше разбираться в ситуации. Перед нами еще долгий путь, но, кажется, появляется понимание, как по нему идти.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора