«Рафаэля не нужно разгадывать»: «Прекрасная садовница» гастролирует в Эрмитаже

В Эрмитаж «Садовницу» привезли прямо из парижских реставрационных мастерских, минуя Лувр. Один из кураторов выставки, научный сотрудник Эрмитажа Зоя Купцова, и Венсан Дельевин, хранитель отдела итальянской живописи XVI века Лувра, рассказали Forbes Life о том, почему эту картину надо видеть своими глазами.

— Как музей обыграл «опоздание» «Садовницы»?

Зоя Купцова:  «Садовница» должна была стать точкой отсчета и своего рода камертоном проекта «Линия Рафаэля» (дизайн выставки, включая синие стены и золоченые арки, был сделан специально под эту картину), но в результате стал ее постскриптумом (выставка закрылась в конце марта. — Forbes Life). Тогда отведенная работе ниша пустовала, зато сейчас у зрителей есть возможность спокойно рассмотреть этот шедевр, не отвлекаясь ни на что другое.

— На выставке было много сопроводительных текстов и дополнительных материалов. Как смотреть на картину вне этого контекста?

Зоя Купцова: Мне кажется, это даже хорошо, что есть возможность посмотреть на эту картину абсолютно отрешенно. С одной стороны, «Садовница» наполнена символами и подтекстами, ее пирамидальная композиция отсылает к Леонардо. С другой стороны, прелесть Рафаэля как раз в том, что его не надо разгадывать. Он настолько гармоничен и в хорошем смысле этого слова прост, что в нем нет ничего лишнего. Вы не должны погружаться в богословские тексты или даже знать историю искусства, чтобы наслаждаться этой вещью, которая сама по себе эстетически очень красива. В этом, наверное, и была особенность Рафаэля — он понятен и приятен всем и поэтому так популярен.

— А почему Рафаэля так любили цитировать и копировать другие художники?

Зоя Купцова: У него есть очень редкое свойство — Рафаэль отлично подмечал и впитывал все новое, пропуская через себя. «Садовница» была написана во Флоренции. Оказавшись там в 1504 году, Рафаэль перенял новейшие живописные техники того времени. На тот момент во Флоренции работал Леонардо. И луврская «Джоконда», и наша «Мадонна Бенуа» — это вещи, которые Рафаэль прекрасно знал и копировал. На «Мадонну Бенуа» Леонардо у него есть своя «Мадонна с гвоздиками», хранящаяся в лондонской Национальной галерее. Его «Садовница» — это отголосок «Святой Анны» Леонардо из Лувра.

Рафаэль — фактически первый художник, кто оценил преимущества массового производства

Кроме того, очевидно, что Рафаэль отлично знал вещи Микеланджело, который работал во Флоренции в то же время. Он впитывает героизированность композиций Микеланджело и загадочность Леонардо. Вобрав все накопленные за последние несколько лет художественные наработки, Рафаэль их сконцентрировал.

— Рафаэль ведь проявлял большой интерес и к тиражному искусству? Как это сказалось на росте его популярности?

Зоя Купцова: Известно, что у Рафаэля работали граверы. Если не прямо в его мастерской, то при ней. Тут есть два важных момента. Рафаэль — фактически первый художник, кто оценил преимущества массового производства. Не с точки зрения заработка или славы — этого ему хватало, — а из профессионального художественного интереса. Другой аспект — это простота и ясность композиции. Микеланджело тоже пытались гравировать и, может быть, даже раньше, но поскольку он работал со скульптурой или масштабными фресками, то тиражировали только фрагменты. С Рафаэлем было легче, тем более что его граверы работали с рисунками, а образы Мадонн могли служить объектами личного благочестия.

— «Садовница» считается своего рода связующим звеном между ранним и поздним творчеством Рафаэля. В чем особенность этого периода?

Зоя Купцова: Для Рафаэля характерны огромные шаги, переходы от одного художественного этапа к другому: от небольшой темперной живописи к работе маслом и потом к масштабным фрескам. Четыре года во Флоренции позволили накопить опыт для нового скачка, благодаря которому Юлий II поверил в Рафаэля и пригласил его в Рим расписывать станцы (залы) Папского дворца. Это произошло в 1507 году, как раз когда была окончена «Садовница», ставшая последней и самой большой в серии из четырех так называемых пасторальных Мадонн.

— Считается, что Рафаэль «Садовницу» не окончил и она была частично дописана Ридольфо Гирландайо. Так ли это?

Зоя Купцова: Это версия Джорджо Вазари (итальянский художник и писатель XVI века, автор «Жизнеописания прославленных живописцев, скульпторов и архитекторов». — Forbes Life), но в данном случае есть повод усомниться в его словах. Мы говорили об этом с реставраторами из Лувра. Надо, кстати, сказать, что они изучали картину дольше, чем реставрировали. Судите сами: Рафаэль написал все, включая пейзаж и фигуры, одел Мадонну в платье и вдруг почему-то в спешке не закончил плащ, который занял бы у него пару часов.

На Леонардо можно «навесить» очень много загадок. С Рафаэлем этого сделать нельзя, так как он понятнее

Сейчас слова Вазари о том, что Рафаэль не дописал картину, подвергаются большому сомнению. Даже по составу краски видно, что плащ написан позднее, ближе к концу XVI или к началу XVII века. Он мог быть дописан или исправлен, например, по просьбе заказчиков. Вероятнее всего, изначально картина была закончена Рафаэлем, а уже позднее какой-то другой художник ее корректировал. Лувр планирует опубликовать эту информацию, но результаты исследования пока не вышли в свет, да и французские зрители картину пока не видели. После реставрации она сразу отправилась в Эрмитаж.

Венсан Дельевин: В середине XVIII века один историк предположил, что картина, которую Рафаэль оставил незавершенной и которую затем закончил Гирландайо, и есть «Садовница». От этой идеи нужно отказаться: картину отличает идеальная стилистическая целостность. Более того, во время реставрации было установлено, что она датирована 1507 годом, то есть написана за год до отъезда Рафаэля в Рим. Картину не трогали с 1801 года, она была покрыта слоями лака, менявшего изначальную цветовую палитру. Длившиеся полгода работы заключались преимущественно в истончении всех наслоений. Реставрация показала превосходную сохранность работы и поразительную утонченность живописной техники. Она особенно заметна в мягкости телесных тонов и в пейзажных деталях. Готовясь к реставрации, мы обнаружили, что Рафаэль несколько раз менял конфигурацию плаща Мадонны.

— Можно ли утверждать, что в разных странах свой любимый Рафаэль. Например, у нас лучше всего знают «Сикстинскую Мадонну».

Зоя Купцова:  Надо помнить, что к XVII веку почти весь Рафаэль уже был во Франции. В Риме его и сейчас можно по пальцам пересчитать. Сегодня самые главные работы хранятся в Лувре, в Национальной галерее Лондона и в Германии. Поэтому для французов главный Рафаэль — это «Святой Георгий» и «Большое Святое семейство Франциска I», для немцев — «Сикстинская Мадонна», а для американцев — «Мадонна Альба».

— До какого-то момента «Преображение» Рафаэля было работой более известной, чем «Джоконда» Леонардо. Как происходит подобный пересмотр?

Венсан Дельевин: На протяжении столетий Рафаэля ценили больше, но сегодня Леонардо восхищает публику сильнее. Подобного рода перемены во вкусах можно объяснить эволюцией общества. Современных людей что-то роднит с творчеством Леонардо, но ничто не вечно, и в будущем ситуация может вновь измениться.

Зоя Купцова: С художественной точки зрения Леонардо — художник, многое придумавший, подглядывая за природой, которая интересовала его больше всего. А если вы ищете гармонию, то вы, разумеется, обратитесь к Рафаэлю. Вообще, чем загадочнее художник, тем он будет интереснее в определенную эпоху. На Леонардо можно «навесить» очень много загадок, которые совершенно не соответствуют исторической истине. С Рафаэлем этого сделать нельзя, так как он понятнее.

— Насколько точно сейчас определен круг работ Рафаэля? Возможны ли тут находки, сопоставимые со «Спасителем мира», проданным в 2017 году за $450 млн?

— Сейчас есть несколько работ Рафаэля, выставленных на продажу, но они в очень плохой сохранности и сильно зареставрированы. Специалисты знают, что лежит в основе этих вещей. Их можно купить, они периодически всплывают, но шедевры найти трудно. Вместо этого появляются сомнительные вещи, которые выдаются за оригиналы. Например, существует много версий «Мадонны с вуалью». Считается, что оригинал хранится в Музее Конте, а так называемая Тагильская Мадонна, обнаруженная в 1920-х годах на чердаке дома Демидовых в Нижнем Тагиле и атрибутированная Грабарем как подлинник, вероятно, является версией. Она выставлялась в Пушкинском музее, а с 1977 года — в Нижнетагильском музее изобразительного искусства. Споры ведутся до сих пор.

Тут дело в насмотренности и ощущениях — где есть рука Рафаэля, а где ее нет. Каждая копия, сделанная одновременно с оригиналом, тоже претендует на статус оригинала. Коллекционеры, которые приобретают подобные вещи, будут прикладывать большие усилия, чтобы подтвердить этот статус. Мало того что они финансово в этом заинтересованы, они чаще всего искренне верят, что это так.