Подлинник или подделка: почему выставка работ Энди Уорхола в Москве вызвала скандал
Среди закрытых по указу мэра временных выставок оказалась и «Я, Энди Уорхол» в здании Новой Третьяковки. Порядка 200 работ, отобранных итальянским куратором Джанни Меркурио, — формально все, что ожидает увидеть зритель в связи с именем Уорхола, — портреты Мэрилин Монро, Мао и Ленина, изображения банок супа Campbell’s, обложки альбомов группы Velvet Underground, шелкографии с цветами, авариями и сценами казни на электрическом стуле. С момента открытия выставки заговорили о подделках, о неясном происхождении работ. Третьяковка тут же сообщила, что Уорхол «не ее», выставка идет в залах, принадлежащих Союзу художников России, а официальный организатор — АНО «Площадь искусств».
Как только начались упреки, этикетки на выставке заменили более подробными. Оказалось, что большинство работ предоставлены частными коллекционерами или малоизвестными европейскими институциями. Выставка совпала по времени с ретроспективой Уорхола в лондонской Тейт Модерн. Там, в отличие от московского проекта, были представлены работы из питтсбургского музея — «святая святых» наследия Уорхола, где ему отведены семь этажей. В Москве работы из американских собраний показать не смогли, потому что музейного обмена между Россией и США не существует вот уже 10 лет. Впрочем, этикетки с провенансом «из музея Zoya (Словакия)» или «из частной коллекции (Италия)» в Лондоне, как и в Москве, встречались довольно часто. В частности, в вину организаторам ставилась присутствующая в пресс-релизе приписка о том, что «выставка организована совместно с Союзом художников России и в сотрудничестве с The Andy Warhol Museum и The Andy Warhol Foundation». Фонд Уорхола свою причастность к выставке отрицает: «Фонд не предоставлял работы для данной выставки, не является ее спонсором и никак иначе напрямую с ней не связан. Наше агентство ARS предоставило право на репродукцию работ, приписываемых Уорхолу. Политика фонда заключается в том, что он не высказывает публичного мнения о такого рода произведениях».
Организатор выставки Александр Начкебия объясняет это так: «Это стандартный ответ фонда, который является правдой. Фонд лицензирует использование изображений работ художника в коммерческих целях. Чтобы провести выставку, нужна реклама, поэтому мы обратились в фонд и попросили права на использование изображения работы «Мэрилин» в наружной рекламе и получили их через агентство ARS. Мы также обратились в Музей Уорхола, чтобы приобрести обои для выставки и права на видео. Что касается критики, это голословные обвинения, за которыми нет никаких фактов, в них нет смысла. Их источник — анонимные Telegram-каналы, за ними стоят люди, которых невозможно привлечь к ответственности. Вбросив эту информацию, они пропали со сцены. Аутентификацией работ занимался куратор, который собрал прекрасную коллекцию. Все работы подтверждены историей, сертификатами и провенансом. Мы не музей, и, грубо говоря, взять диптих «Мэрилин» из галереи Тейт мы просто не можем. Такие работы путешествуют только между музеями. Наша выставка — образовательная. Ее задача — показать глубину таланта художника, вызвать интерес».
Кто прав и в чем виноват сам Уорхол
Так на чьей же стороне правда? Для ответа на этот вопрос стоит напомнить, что в 1995–2011 годах работал учрежденный фондом совет по аутентификации произведений Уорхола. За время его существования эксперты отсмотрели более 6500 работ, признав фальшивками порядка 20%. Казалось бы, это должно идти на пользу рынку, но после череды громких судебных разбирательств совет был упразднен, а фонд до сих пор чурается вопросов о подлинности работ Уорхола, отсылая всех интересующихся к каталогу-резоне (научное исследование, включающее все известные произведения художника. — Forbes Life). При этом всего год спустя после закрытия совета Фонд Уорхола объявил о намерении выставить на продажу 20 000 произведений художника в течение ближайших лет. Почти одновременное упразднение совета и выброс на рынок такого массива работ — это шаги, которые заставляют задуматься, какие же интересы на самом деле преследует фонд.
С другой стороны, Уорхол и сам был знатным мистификатором, сознательно стирающим границы между правдой и вымыслом, искусством и конвейерным производством. Сегодня его одновременно считают аналогом индекса Доу-Джонса для всего арт-рынка и самым непредсказуемым в плане стоимости работ автором. На протяжении пяти последних лет жизни художника средняя цена на его работы на торгах составляла порядка $39 240, а в течение пяти лет после его смерти держалась на отметке $86 200 — в два раза больше. Если сравнивать те же периоды (5 лет до и 5 лет после смерти Уорхола) в плане оборота произведений Уорхола на аукционном рынке, то выяснится, что он вырос не в два, а в целых пять раз, достигнув отметки в $3,5 млн. Совсем недавно, в мае этого года Уорхол стал самым продаваемым автором, согласно данным Artnet. И это притом что престижные вечерние торги, на которых его работы обычно продаются за десятки миллионов, были отменены или перенесены. Ситуацию спасли онлайн-аукционы с принтами и фотографиями. Уникальность рынка работ Уорхола в том, что он представлен во всех ценовых сегментах, включая самый низкий, где преобладают тиражные работы. Именно они чаще всего вызывают вопросы.
Тиражность и подлинность: в чем подвох
Уорхол действительно самый подделываемый американский автор. Во многом эту ситуацию еще при жизни художник спровоцировал сам. Следует различать «подлинность» и «тиражность» его работ. Тиражность была неотъемлемой частью художественного метода Уорхола: отдельные произведения создавались сотнями экземпляров. Заимствуя образы массовой культуры и критикуя общество потребления, Уорхол наладил собственный арт-конвейер, создав в 1963 году «Фабрику» — студийное пространство, где, помимо самого художника, трудились его ассистенты, были оборудованы кино- и концертные площадки, а также закрытый клуб для избранных.
Уорхол часто подчеркивал, что значимость самих работ для него вторична, своим главным произведением он, как и Сальвадор Дали, считал легенду о себе, свой образ. Он любил вспоминать о том, как в 1965 году на открытие выставки в Филадельфии было приглашено так много народу, что экспонаты пришлось убрать. Уорхол восхищался этим вернисажем: «Искусства не было, им были мы сами».
Милтон Эстероу, журналист, бывший редактор и издатель ARTNews комментирует эту ситуацию так: «На рынке поддельных принтов сегодня преобладают работы, ошибочно приписываемые Уорхолу. Чаще всего подделки имитируют две наиболее известные лимитированные серии — это портреты Мэрилин Монро и изображения цветов. Оригинальный принт «Мэрилин» может стоить до $300 000. Некоторые дилеры говорят о том, что сегодня поддельных работ Уорхола на рынке больше, чем настоящих. Один из них признается: «Иногда встречаются поразительные подделки, настолько они хороши. Порой я смотрю на работу три-четыре дня, прежде чем понимаю, что с ней что-то не так».
Кто эксперт по Уорхолу
Совет по аутентификации произведений Уорхола из шести экспертов был создан в 1995 году, чтобы обезопасить рынок от подделок и выносить решения по спорным вопросам. Он долгое время считался главным и крайне строгим авторитетом по вопросам подлинности работ Уорхола. Но за время своего существования совет не только не внес ясность в наследие Уорхола, но и породил вереницу громких судебных процессов. Решения выносились в закрытом порядке, а вердикт объявлялся безо всяких объяснений. Проходившему проверку произведению просто присваивалась одна из трех категорий: «A» (работа Энди Уорхола), «B» (работа не Энди Уорхола) или «C» (спорная работа). Маркировки «B» и «С» по факту ставили крест на выставочной и аукционной судьбе произведения. Довольно часто совет мог менять свое решение относительно одной и той же работы, нередко — в течение нескольких месяцев. В результате в 2012 году, после очередного громкого судебного разбирательства, совет был упразднен. Но случаи из его практики позволяют составить представление о том, насколько зыбкие границы между понятиями «подлинник» и «подделка» в творчестве Уорхола.
Один из самых показательных случаев — история с «долларовой» картиной. В дневниках Уорхола есть запись о том, как в апреле 1986 года он был приглашен на вечеринку по случаю дня рождения светского льва и завсегдатая «Фабрики» Сэма Болтона. В качестве подарка художник преподнес имениннику холст, который он заклеил настоящими долларовыми банкнотами и подписал. Впоследствии Болтон продал работу, а новый владелец отнес ее на экспертизу в совет. Там картина получила отметку «B» (работа не Энди Уорхола). Документальные подтверждения и свидетельства очевидцев не произвели впечатления на экспертов совета. Но в случае с «долларовой» работой эксперты в виде исключения согласились дать пояснения. Оказалось, что на банкнотах, приклеенных скотчем, стоит подпись секретаря Казначейства США, который вступил в должность в 1988 году, то есть два года спустя после создания работы. Болтон клятвенно уверял владельца, что не менял банкноты, но делу это не помогло. Картина была отвергнута советом, который принял однозначное решение в извечном вопросе о том, что важнее — концепт или фактическое исполнение.
В истории совета существовали и обратные казусы. Например, в 2005 году Джерард Маланга, работавший ассистентом на «Фабрике», подал в суд на художника Джона Чемберлена, которому принадлежала работа Уорхола «315 Джонов» с изображениями самого Чемберлена. Подлинность картины была подтверждена советом. Однако Маланга утверждал, что выполнил ее не Уорхол, а он сам. Незадолго до начала слушаний по делу стороны в конфиденциальном порядке пришли к мирному соглашению.
Как определить подлинник Уорхола
Главный признак, по которому эксперты судят о подлинности той или иной работы Уорхола, — его подпись. Известно, что со временем менялся не только почерк художника, но и его манера подписи — на одних работах полностью проставлены имя и фамилия, а на других только инициалы; одни подписаны вручную, а другие проштампованы. Сопоставляя эти детали с конкретным временным периодом, можно отсеять порядочную часть грубых фальшивок. Но окончательной гарантии это, разумеется, не дает. В конце концов, все творчество Уорхола — это вопрос о том, что настоящее искусство, а что — нет.
Уорхол любил делать подарки. Мог набросать что-то на клочке бумаги, подписать и подарить понравившемуся юноше. Можно ли считать это рисунком? Безусловно. Получил бы такой артефакт отметку «А» у совета? Вряд ли. Работая со сторонними типографиями, Уорхол получал пробники для утверждения. При этом он нередко расписывался на них по просьбе печатника и даже использовал их в качестве частичной оплаты. Можно ли считать такие вещи законченными работами? Вряд ли. Продаются ли они на рынке? Безусловно.
Адвокат, партнер коллегии адвокатов «Делькредере» Анастасия Тараданкина считает, что подлинность Уорхола не может определяться только по стандартным критериям: «Обычно самыми важными доказательствами при проверке подлинности картины и подтверждения авторства является экспертиза. Но в таких случаях, как с Уорхолом, экспертиз явно недостаточно, ведь и холсты, и краску, используемую им для работ, в отличие от работ старых мастеров, можно легко достать, а технику — повторить. Поэтому особенно важными становятся доказательства провенанса, то есть истории создания и жизни картины, например письма и записи художника и его близкого окружения с упоминанием работы, подтверждения ее экспонирования на выставках, документы, подтверждающие ее хранение в музеях, перепродажи».
Что делать, когда единого эксперта нет
Сейчас, в отсутствие единого оценщика, коллекционеры самостоятельно занимаются поиском экспертов по творчеству Уорхола, вызывающих у них доверие. Чаще всего это люди, которые знали художника лично или профессионально работают с его наследием. Настольной книгой любого эксперта считается каталог-резоне. Принтам посвящено отдельное издание, в котором описано более 1700 работ, напечатанных различным тиражом (чаще всего — порядка 200 экземпляров). При этом простое умножение не даст представления о том, сколько тиражных работ существует на рынке. Этой цифры не назовет ни один специалист. Посвященный живописи, скульптурам и другим работам каталог за 1948–1987 годы насчитывает порядка 15 000 произведений. Этот пятитомник выходил постепенно, с 2010 по 2018 год. Любопытно, что по мере публикации объем аукционных продаж Уорхола существенно снижался. Пик предложения пришелся на 2013 год, когда на торги было выставлено в общей сложности 2300 работ. Тогда в аукционных каталогах под одной обложкой можно было увидеть 15-20 произведений. К 2019 году эта цифра уменьшилась как минимум вдвое. Объем аукционных продаж упал с отметки в $653,7 млн в 2014 году до $228,3 млн в 2019 году. Что касается крупных аукционов, то они полагаются на оценку своих штатных экспертов, отдавая предпочтение лотам с детально описанным провенансом, выставочной и рыночной историй. В случае с Уорхолом популярные маркетинговые формулировки типа «работа, не появлявшаяся на рынке последние 50 лет» практически не используются.
Организаторы выставки в Новой Третьяковке после снятия ограничений по договоренности с площадкой и партнерами планируют продлить ее на два месяца, на которые она оказалась урезана. По словам Александра Начкебии, лендеры работ тоже вошли в положение и согласны с этим решением. Что касается скандала, то он нисколько не мешает знакомству с творчеством художника. Наоборот, чем чаще вы будете задавать себе вопрос, что перед вами — подлинник или подделка, искусство или нет, тем лучше. По крайней мере, Уорхолу бы это точно понравилось.
Уорхол, Бэнкси и Пикассо: самые дорогие тиражные произведения искусства