«Непонятно, как такое кино продавать зрителю». Режиссер «Папа, сдохни» о провале на родине и успехе на Западе

Давайте сначала про карантин. Работа застопорилась? 

Для меня самоизоляция — часть обычного рабочего процесса. Я в первую очередь автор, поэтому как писал, так и пишу. Сейчас работаю над несколькими коллективными проектами, и поскольку все сидят дома, дела идут даже быстрее.

Но есть проблема. В начале мая мы должны были начать съемки нового фильма «Оторви и выбрось», которые теперь перенеслись куда-то на лето. Это приключенческая комедия: надеюсь, получится лихое драйвовое кино. Это фильм-погоня про трех женщин: 13-летнюю девочку, ее 30-летнюю маму и бабушку лет 50. Три барышни пытаются разобраться в своих весьма сложных взаимоотношениях, и разборка превращается в грандиозную погоню: с продажными ментами, угнанными машинами, перестрелками и дикими животными. В отличие от «Папа, сдохни», тут почти все будет происходить не в замкнутом пространстве, а на натуре.

Получится так же кроваво и жестоко?

Точно будет менее кроваво. Тут важно понимать, что избыток кровавости в «Папа, сдохни» был связан с нашим желанием сделать фильм менее реалистичным и повысить уровень мультипликационности и гэговости. Чтобы мрачная по своей сути история воспринималась менее серьезно. А в новом фильме история, на мой взгляд, более легкая, поэтому обойдемся «малой кровью». Но жестко временами будет.

Вы старались написать нестереотипные женские образы?

Да. Получились совершенно нетипичные для российского, да и для всего кинематографа в принципе, женские персонажи. Старшее поколение у нас будет представлять Анна Михалкова, и это очень нетипичная для нее роль. Надеюсь, будет клево.

Это тоже будет независимая постановка?

Трудно сказать. Если в Америке кино четко делится на студийное и независимое, то у нас индустрия сильно меньше. У наших студий-мейджоров встречаются недорогие фильмы, и наоборот. Бюджет у нового фильма чуть-чуть побольше, чем у «Папа, сдохни», но не сильно: просто кино на этот раз приключенческое и требует больше ресурсов на перемещения.

У нас точно нет идеи «все, теперь снимаем жирно и дорого». Все равно приходится все время продумывать, на чем можно сэкономить. Но я думаю, что это нормально для любого кино. Ты всегда ищешь оптимальные пути решения.

Если прочитать только аннотацию, но не посмотреть трейлер, можно подумать, что «Папа, сдохни» — фильм семейный (картина рассказывает о конфликте внутри семьи девушки и ее молодого человека, который перерастает в кровавую бойню — Forbes Life). Кто-то уже рассказал вам, как посмотрел его всей семьей на изоляции?

Ха, пока нет. Но я встречаю комментарии в духе: «Начали смотреть фильм с детьми, а там такая жесть». У меня к таким людям много вопросов: чего вы ждали от фильма с названием «Папа, сдохни», рейтингом 18+ и таким трейлером?

Коммерческий провал «Папа, сдохни» в России связывают с неудачным маркетингом. Имея за плечами такой опыт, какие ошибки будете учитывать в рекламе новой картины?

Надеюсь, что все. С «Папа, сдохни» было несколько проблем. Во-первых, это нетипичный для нашего рынка жанр. Непонятно, как такое кино продавать нашему зрителю, когда аналогов у него нет. Мы сами допустили кучу ошибок в пиар-кампании, начиная с выбора названия.

Очень странно, что фильм бумерангом вернулся год спустя. Случился весь этот хайп, люди стали смотреть его сейчас: это видно по количество просмотров, оценок и так далее. Теперь, когда я уже не новичок, надеюсь, будет легче найти большого прокатчика. А с «Папа, сдохни» мы ходили по разным прокатчикам, и никто не понимал, как этот фильм нужно продавать.

Покатавшись по западным фестивалям, от Европы до Бразилии, я понял, что там везде есть очень четко очерченное сообщество любителей жанрового кино: хорроров, экшенов и так далее. Это большие группы зрителей со своими фестивалями. Эти люди искренне любят и поддерживают такое кино. У нас тоже много ценителей, но они не объединены в какое-то осязаемое сообщество. Наша задача — достучаться до этих ребят и дать понять, что мы снимаем то, что им понравится.

Был ли у вас в голове портрет идеального зрителя этого фильма, когда вы его снимали?

Сложно сказать. Я считаю, что лучший маркер — ты сам. Я пытался снять фильм, который бы сам с удовольствием посмотрел в кинотеатре. Получается, снимал для таких же молодых ребят, которые любят кино. От этого фильма можно получить особое удовольствие, если у вас есть какой-то киноманский багаж: у нас там куча цитат, отсылок и прочих «пасхалок». Опять же более насмотренные зрители гораздо легче реагируют на кинематографическое насилие. Они понимают, что это некий аттракцион и создатели в реальной жизни не какие-то кровожадные маньяки.

Давайте разберем для менее искушенного зрителя, на каких китах стоит «Папа, сдохни».

У нас было три источника вдохновения. Западное кино 1990-х: Тарантино и так далее. Спагетти-вестерны 1960-70-х, причем это очень важная отсылка. Матвей (герой Александра Кузнецова) — практически Клинт Иствуд: появляется из ниоткуда, наводит шорох и исчезает, говоря два слова за весь фильм. И, наконец, третий ориентир — южнокорейское кино со своим сочетанием цветов, жестокости и иронии.

Снимался ли фильм сразу с прицелом на западного зрителя?

Нет, я писал для себя. Хотя верил, что широкой публике мой фильм будет понятен (и немного в этом ошибся). Внимание западных критиков стало для меня приятным сюрпризом. Фильм получился для узкой аудитории, и в следующей работе я стал мыслить шире.

Возвращаясь к вопросу о нашем кино: у нас есть кино авторское и народное. Вот «Холоп» — народное кино: приходи и смотри, никакого багажа не нужно. И мне фильм понравился, отличный.

Чем именно?

Он веселый, причем юмор там нестыдный. Идея хорошая. Смотришь и получаешь удовольствие. Да, это не Скорсезе, но все равно понятная, добротная история.

За кем из российских коллег вы следите с особым вниманием?

Искренне переживаю за друзей, но это, конечно, очень предвзято. Очень понравился монтажный вариант «Пальмы» моего друга Саши Домогарова-младшего. Думаю, получится очень душевное семейное кино. Очень нравится «Хардкор» (фильм Ильи Найшуллера — прим. автора). Но это разовые истории. Не могу сказать, что я люблю много российского кино. Что-то нравится, но не часто. К счастью, кажется, что в последнее время выходит все больше и больше нестыдного кино. Надеюсь, коронавирус не испортит ситуацию.

Почему вообще фильм «Папа, сдохни» получился? Ведь для удачи мало иметь у руля насмотренного сценариста-режиссера?  

Наверное, я правильно объяснил команде, чего я от нее хочу. Мы все обсудили, прониклись, сделали «домашнюю работу». Все старались. Когда все азартно пытаются снять кайфовое кино, это дорогого стоит. На площадке были моменты, когда к плейбеку сбегалось человек 30, включая работников буфета: посмотреть, получился кадр или нет. Все работали: никто не ковырялся в телефонах и не спал под декорациями.

Вас уже просят провести мастер-классы по технике съемки: у вас же почти каждая вторая сцена — новые чудеса режиссуры.

Уже просят рисовать раскадровки. И все эти примочки были заранее продуманы. Когда я писал сценарий, понимал: бюджет будет маленьким, это же дебют. Соответственно, кино надо делать камерным и с небольшим количеством актера. Я написал такую историю, а потом нужно было понять: как развлекать зрителя, если он будет смотреть на одну и ту же стену 90 минут? Лично меня, как зрителя, не сильно привлекает идея смотреть фильм про пятерых человек в одной квартире. Пришлось придумывать, как снять все это интересно: менять ритм, ракурсы, монтаж. Все, чтобы зрителю не было скучно.

На западе интерес к «Папа, сдохни», а теперь еще и к «Спутнику», подогревался задолго до премьеры. Жанровые сайты и блоги выкладывали анонсы, трейлеры.

Да, и это правильно. В России есть некая ошибочная установка, что жанровое кино чем-то хуже социальных драм. Но по своим темам оно ничем не уступает другим фильмам, просто работает на более широкую аудиторию. Внимание с запада — это хорошо: таким образом наша индустрия будет развиваться. Можно будет и дальше снимать неглупое, гуманистичное жанровое кино.

Но как находить деньги на такое кино? Снимать сериалы, копить деньги, а потом снимать «фильм мечты» на свои сбережения? Или искать продюсеров-киноманов? 

Думаю, «Папа, сдохни», даже с учетом провала в российском прокате, в перспективе своей окупится. Он продан в 20 стран, 3 из которых обсуждают права на ремейк. Он должен был выйти в кинотеатрах в 20 городах США и 10 городах Великобритании, но из-за пандемии вышел сразу на дисках и в цифре.

Просто это не сиюминутный возврат денег. В этом смысле у нас все нормально. Помню, как ходил на мастер-класс к Толстунову (И. А. Толстунов — кинопродюсер — прим. автора), где он сказал, что его самый коммерчески успешный фильм — «Ворошиловский стрелок». Потому что его любят зрители и раз в месяц смотрят по телевизору.

Есть разные способы монетизации кино и разные платформы, позволяющие делать экспериментальные вещи. Очень надеюсь, что в следующем фильме у нас будет правильная рекламная кампания и зритель дойдет до кинотеатра. Смотреть фильм в кинозале — большое удовольствие.

Как о «Папа, сдохни» вообще узнали за рубежом? 

Кажется, что наша работа сама выгрызает себе дорогу в жизнь. После провала в России мы вообще не знали, как выпускать фильм на западе. На одном небольшом жанровом фестивале в Нью-Йорке в зале оказался некий итальянец-агент по продажам, владеющий французской компанией. И предложил нам продвинуть фильм. Мы пожали плечами: «Ну, ок». Через три недели он продал фильм уже в восемь стран и рассказал, на какие фестивали везет нашего «Папу…». В итоге он продал его в 20 стран. Причем в США и Великобритании он отдал его Arrow Films, очень крутому дистрибьютору, которое работает с авторским иностранным кино.

Для этого итальянца «Папа, сдохни» — самый коммерчески успешный фильм в карьере агента. Сказал, что его было невероятно легко продать. Поэтому наш заграничный успех трудно назвать осмысленной работой. Просто вот так вот случилось. Я особенно рад, что фильм успели показать в кино во Франции, Германии и Польше.

Есть ли планы перевыпустить «Папа, сдохни» в российский прокат после успеха за рубежом? Или устроить разовый спецпоказ?

Лично я ничего планировать не могу, потому что все права принадлежат продюсеру. В данный момент я уже сторонний наблюдатель: фильм живет и развивается без моего участия.

Это нормальная история для авторского кино, когда автор и режиссер после релиза уже не участвует в его судьбе?

Это нормально для дебютов. Дебют — это большой риск. Вы, как режиссер, ничего не можете предложить и обещать, кроме своего мастерства. Продюсер идет на этот риск, но должен иметь возможность заработать. Не вижу в этом большой проблемы. А в будущем у вас уже есть какие-то гарантии.

Как так получилось, что западные критики из больших изданий (The New York Times, Variety и других) обратили внимание на ваш фильм? Повлияла ли позитивная критика на коммерческий успех фильма?

Лично у меня на данный момент нет информации о денежных успехах фильма там. Но рецензии точно помогают в раскрутке. Почему стали писать? Честно, не знаю. Компания нашего итальянского друга отправляла просмотровки в СМИ. В одной статье западный журналист признался, что получил ссылку на наш фильм еще пару месяцев назад и не захотел смотреть русский фильм. А потом, когда начался хайп, снизошел и в итоге написал положительный отзыв. Опять же, верю, что карантин помог: у людей больше времени смотреть зарубежное (для них) кино. Фильм также собрал много наград на разных фестивалях. Честно, трудно сказать: я вместе с вами наблюдаю за его успехом и строю свои догадки.

В мировом прокате фильм сменил название на «Why Don’t You Just Die» («Да сдохни ты уже»). Почему? И поменялось ли что-то в самом фильме, как было, например, со слегка перемонтированной европейской версией нашего фильма-катастрофы «Метро» (2013)? 

Нет, мы ничего не меняли, кроме названия. Получилось забавно: английское появилось раньше, чем русское. Мы сами себя закопали. Когда пошли в Минкультуры, рабочее название фильма было просто «Папа». Нас попросили переименовать: уже был «Папа» Машкова. Тем более такой вариант не очень хорошо отражал содержание. Во время чернового монтажа мы уже готовили фильм для иностранного фестиваля. Варианты с прямым переводом («Daddy, die» или «Die, Dad») нам не нравились. Кто-то предложил крутой «Why Don’t You Just Die». Западные критики кстати оценили название: оно такое «кликбейтное». А вот по-русски оно бы звучало плохо: «Почему бы тебе не сдохнуть».

Еще я следил за созданием субтитров. Немного корректировал ругань и прочие стилистические моменты. У нас в фильме нет откровенных шуток в диалогах, но много иронии. Это непростая задача при переводе: показать, что все говорят всерьез, но слушать это смешно. Что-то теряется, это неизбежные трудности перевода.

Чему российскому независимому кино стоит поучиться у запада?

Смелости: как продюсерской, так и авторской. У нас очень много самоцензуры: еще до того, как вам что-то запретили, вы уже себя ограничиваете и не пускаете себя в творческое приключение. Мне в российском кино не хватает дерзости, смелости и удивления. Я очень часто удивляюсь, когда смотрю южнокорейское кино: там за фильм сменяется столько жанров, что в конце ты точно испытаешь катарсис. Ты получаешь весь спектр эмоций и удовлетворение. С российским кино такое случается редко.

Какие планы после съемок фильма-погони? Есть ли идеи поработать за рубежом?

Есть идеи, но об этом подробно рассказывать пока не могу. Скажу только, что в Голливуде все делается намного дольше, чем у нас: больше этапов и инстанций, которые нужно обойти. Они могут себе это позволить: у них стабильная экономика, никуда спешить не нужно.

Что интересного вы посмотрели на изоляции?

«Ребенка Розмари» Полански, которого видел в детстве. Остался в диком восторге. Кино, которое вообще не устарело ни на грам. Опять же великолепное сочетание юмора и психологического триллера.

Из более-менее свежего посмотрел прошлогодний фильм «Безупречный» (Bad Education) с Хью Джекманом о распиле школьного бюджета. Смотришь и поражаешься, как же все похоже и у них, и у нас. Человеческая психология везде одна и та же.

А если не из последнего, а вообще, то всем советую «Матрицу». Я смотрел ее раз шесть за полгода, пока готовился снимать «Папа, сдохни». Там можно каждый кадр ставить на паузу и изучать по нему композицию, технику и магию кино. Мало таких фильмов, настолько идеально технически сделанных, но от которых ты еще и не устаешь. Такой же «Властелин колец». Еще «Безумный Макс: Дорога ярости». Если меня попросят одним фильмом рассказать инопланетянам о том, что такое кино, я выберу его. Это чистый кинематограф.