Москва — Токио. К каким испытаниям готовиться студенту в Японии
Муслиму Абдулхалигову 24 года. Прошлым летом он окончил юридический факультет Ливерпульского университета Джона Мурса и стал бакалавром права. Но прежде чем продолжать образование, он решил выучить японский. Япония когда-то возникла в жизни Муслима как анекдот: отец, саратовский бизнесмен, услышал, как его сын-подросток смотрит аниме на языке оригинала с субтитрами.
«Аниме, самураи, кодекс бусидо, «Тоторо» Хаяо Миядзаки — понимаете, как это круто в 15 лет, — рассказывает Муслим. — И тут отец говорит: «Завтра летишь в Токио». И посадил меня в самолет Москва — Токио. В аэропорту меня встретил русский таксист и отвез в общежитие института японского языка Kudan в спальном районе Ниси-Фунабаси. Хозяин общежития показал комнату. И ушел. И я не знал, куда идти, кому писать и звонить. Нет интернета. Подходящий кабель смогли найти только через три дня. Пока ждал, чуть не умер. У меня с собой был «Герой нашего времени» Лермонтова, я его прочел раз сто. Мне показали магазинчик бэнто, я покупал там лапшу, мисо-суп, грел в микроволновке и нес к себе в общежитие».
Фаррух, отец Муслима, до сих пор недоумевает, какие могли возникнуть проблемы у парня, который бойко говорит по-английски и уже неплохо проявил себя в языковых школах на Мальте и в Шотландии. «Я приехал на дачу, жарю шашлыки. Муслим в Токио, и тут звонок: «Папа, можно я домой вернусь?» — и голос такой... Ну, в общем, ночью я вылетел в Токио и утром был у него. Муслим меня так обнял, что чуть ребра не сломал», — рассказывает Фаррух.
К тому моменту, как прилетел отец, Муслим смог решить главную задачу — добраться до школы. За 40 минут из своего спального района он дошел по карте до станции метро. Там час ломал голову, как купить в автомате проездной билет. «Билеты продают, как в Англии, с позоновой оплатой, и нужно не только прочитать, но и понять, какая зона тебе нужна. Все надписи в автомате были только на японском, английского не было. И все-таки мне повезло, подошел какой-то дед и помог купить билет. Японцы обычно не разговаривают с незнакомыми». Свою остановку Муслим определил по счету. На слух все звучало неразборчиво. «У японцев другая тональность. Если европейцы стремятся слить всю фразу в единый поток, без пауз, то японцы разбивают слова на фрагменты». Когда Муслим дошел до школы, его встречали.
«Стояла девочка с табличкой с моим именем. Но дело в том, что мое имя было написано по-японски. И я не мог прочитать».
Мимо девочки Муслим прошел четыре раза. На пятый раз девочка обратилась к нему по-английски.
«Я прилетел, а он говорит мне: «Хорошая школа, остаюсь тут учиться», — рассказывает Фаррух. «Я увидел отца и почувствовал себя таким сильным, защищенным, что понял: я все смогу», — говорит сын.
Вместо недели Муслим провел год в японской школе ($37 000), параллельно по скайпу занимался с учителями из саратовской школы. «Есть две страны, которые никогда не сможет понять русский человек, — уверен Муслим, — это Мексика и Япония. Мексика с их культурой кабальеро и культом мертвецов, Санта Муэрто, и Япония, где есть и гейши, и 30–40-этажные небоскребы, и на этой же улице стоит буддийский монастырь, где монах бьет в барабан».
После обучения в японском языковом институте Муслим поступил в колледж в Оксфорде и уехал в Англию. Как сказал ему отец, сначала отличный английский, а потом уже все остальное. Все шесть лет в Великобритании — три года в Оксфорде, три года в Ливерпуле — Муслим продолжал учить японский по самоучителям, которыми запасся еще в Токио. Этой зимой Муслим планирует сдать экзамен по японскому и поехать в Японию учиться юриспруденции или управлению инвестициями. «Страна очень тяжелая для иностранцев. Но Британия закалила меня, — говорит Муслим. — И, конечно, хочется добиться успехов, чтобы папа мною гордился».
Отец сказал: «Буду платить, можешь учиться, можешь не учиться, это твое будущее, не мое. Но верни мне мои бабки обратно». Сын сказал: «Верну».