В мае 1996-го я испытал одно из самых сильных киновпечатлений. Тогда на Каннском фестивале в 00.30 в главном зале «Люмьер» на почти 2500 мест показали вне конкурса для продвинутой ночной публики из числа критиков и молодых дельцов кинорынка фильм Trainspotting англичанина Денни Бойла.
Trainspotting — вид европейского хобби, заключающегося в отслеживании поездов и записывании номеров локомотивов. Но наименование «Пересчитывая проходящие поезда» показалось нашим видеопиратам скучным (а именно они заправляли тогда на нашем внутреннем рынке, в легальном прокате фильмов было мало, и они выходили с опозданием). Они выпустили фильм на пиратской кассете под названием «На игле». С изумлением я обнаружил на криминальной коробке часть своей рецензии на фильм, причем честно подписанную моим именем, разумеется, о праве на перепечатку меня никто не спрашивал.
В итоге пиратское название «На игле» укоренилось. Под ним вскоре вышли легальная кассета с фильмом, а потом и роман эдинбургского писателя-хулигана Ирвина Уэлша, на основе которого фильм был снят.
Лучшие дни нашей жизни
На Каннском фестивале на сеанс 00.30 ставили в те годы только те фильмы, которые могли обрести славу культовых, то бишь особенно модных в прогрессивных кинокругах. Так, например, именно в 00.30 несколькими годами ранее в Канне презентовали «Бешеных псов» никому тогда не известного Квентина Тарантино.
На сеанс 00.30 мужчинам не требовалось в обязательном порядке (иначе не пропустит охрана) надевать смокинги, накрахмаленные белые сорочки, галстуки-бабочки и туфли от Gucci, как на главные вечерние сеансы в 19.00 и 22.30. На него можно было прийти хоть в майке, но все-таки — желательно — надев поверх пусть мятый летний и светлый, но пиджак.
Часть публики уже знала, чего ожидать от Денни Бойла, недавно посмотрев его «Неглубокую могилу»: стильную, стебную, очень-очень черную. Про то, как в том фильме смешно труп распиливали, киноманы середины 1990-х вспоминали часто. «Трейнспоттинг» — столь же черный, стебный, клиповый, сюрреалистический. Гиньоль и данс макабр. Нижепоясной, иногда концептуально сортирный юмор в преддверии скорого Апокалипсиса.
Фильм оправдал не просто, а все-все ожидания. В самом начале один из главных персонажей в исполнении малоизвестного тогда Юэна Макгрегора (впрочем, уже сыгравшего в упомянутой «Неглубокой могиле»), засунув себе в известный проход пилюли с наркотиком, забегал в барный сортир, поскольку прихватило (на экране возникал титр «самый омерзительный туалет во всей Шотландии»). Успевал опорожнить желудок в неисправный — не смывается — унитаз... и только тут соображал, что пилюли шмякнулись тоже. Чуточку посомневавшись, персонаж лез руками в вековую жижу, потом... нырял в нее с головой, проваливался по ботинки и... (глюки) ощущал себя плывущим в кристально-прозрачной воде. В этот момент публика на фестивале в Канне в восторге вскочила с мест и коллективно ощутила, что жизнь прожита не зря.
После фильма, продлевая удовольствие, я в три ночи бодро вышагивал по уже умытой поливальными машинами и редкостно прохладной для дней фестиваля Круазетт вместе со съемочной группой, слегка ошалевшей после пережитого триумфа. Рядом шагали Бойл, Уэлш и главная актерская четверка фильма: Юэн Макгрегор (которого я всегда именовал Эван, но мне объяснили, что это неправильно: Ewan — имя иного национального происхождения и произносится иначе, в отличие от Evan), Юан Бремнер, Роберт Карлайл, Джонни Ли Миллер — еще один нынешний Холмс из сериала, где Ватсон — это китаянка Люси Лью. Вокруг бегали, пытаясь делать снимки — всего 20 лет прошло, а ведь снимали мыльницами, около ста поклонников фильма и столько же папарацци.
Мода на «Трейнспоттинг» достигла тогда такого размаха, что почти во всех модных журналах рубрики были переделаны так, чтобы иметь окончание «ing». От привычных офшоринг и лизинг до стайлинг, вечеринкинг, слухинг, сплетнинг и т. д.
«Трейнспоттинг №1». Теперь серьезнее.
Фильм «Трейнспоттинг» Денни Бойла, как и роман Ирвина Уэлша, по которому он снят (написанный в начале 1990-х, он занял первые места в списках бестселлеров разных стран), — о быте шотландских придурков, обитателей заплеванных квартир: наркоманов, неудачников, воров, драчунов, психопатов, тех, кого определяют словом junkies (утиль, отбросы). По-нашему, гопников. Их жизнь мелькает и проносится — не жизнь, а световые пятна, как от проходящих поездов. Не реальность, а глюки.
За «Трейнспоттингом» и Бойлом сразу укоренились две славы, обе неуместные. Во-первых, слава британского Тарантино — но куда ближе к Тарантино экс-муж Мадонны, создатель смешного криминального хита начала 2000-х «Карты, деньги, два ствола» Гай Ричи.
И во-вторых, что серьезнее, слава создателя нового «Заводного апельсина» — образца 1990-х. На самом деле общего мало. Да, персонажи тоже говорят на новоязе, но совсем иного типа: наркоязе. Темы насилия, поколенческого фашизма, тоталитаризма, важные для «Апельсина», Бойлу и Уэлшу не интересны. Но, конечно, оба произведения отличает антибуржуазность. Главный персонаж в лице Юэна Макгрегора, очевидно, занимается саморазрушением. Предпочти жизнь, выбери работу, выбери семью, сиди в воскресенье перед телевизором, жуя отвратительную стандартную пищу и радостно наблюдая, как уроды играют в свои траханные «поля чудес» — от подобного героя воротит. Уж лучше, считает он, героин. Однако, разрушая себя и сознательно воюя с правильно-буржуазным миром, ребята из окружения героя постепенно становятся социальными беспризорниками.
Публике постарше в «Трейнспоттинге» не хватает морализаторства и социального пафоса. По мне, напротив, авторы фильма пошли на уступки и чуть было не превратили свой чернохарактерный фильм в обычную соцреалистическую драму, объясняющую, что ширяться и воровать лошадей нехорошо. Но, ура, все же не превратили. Фильм приятен отсутствием здорового банального финала. Самых больших негодяев из окружения главного героя все-таки арестовали, а он решил исправиться. Предпочесть упомянутую выше траханную жизнь. Убедить себя в том, что иного варианта нет. Стать как все: работа, семья, большой гребаный телевизор (это его собственный монолог), стиральная машина, автомобиль, компакт-диски. Крепкое здоровье, низкий уровень холестерина, зубная страховка. Три выходных костюма, досуг, обычная пища обычных остолопов. Прогулки в парке, работа с девяти до пяти, мытье машины в субботу. Рождество в кругу семьи, индексируемая пенсия — смело гляди вперед, мужик, там день, когда ты наконец подохнешь.
«Трейнспоттинг №2»
В титрах нового фильма Денни Бойла сказано, что он снят по роману Ирвина Уэлша «Порно», написанному лет десять спустя после «Трейнспоттинга». Но «Порно» имеет к сюжету «Трейнспоттинга-2» примерно такое же отношение, как «Незнайка на Луне» к «Титанику». И это меня смущает, ведь без первого фильма, полного неожиданных ударов-кульбитов, новые зрители во втором ничего не поймут.
Это абсолютно разные штуковины.
Никакого «Порно» (ну, почти никакого) в «Трейнспоттинге-2» нет. Разве что один из четверых бывших приятелей — выкрашенный Джонни Ли Миллер — подставляет свою новую подружку-болгарку под солидных мужиков, которым требуется наказание в виде кожаной одежды с хлыстом и не только, фиксирует на камеру их извращенную связь, а потом пытается заниматься шантажом.
Ну а трое остальных персонажей за 20 лет не очень-то и изменились.
Постаревший персонаж Роберта Карлайла (вот главное впечатление от фильма — как заматерел вчера еще молодой Карлайл!) — все тот же психопат, бежит из тюрьмы, где отбывает срок за убийство и больше всего мечтает встретить и замочить героя Юэна Макгрегора, который сбежал в конце первого фильма с их общими деньгами, вырученными за наркотики.
Намять ему бока надеется и крашеный аморалист Джонни Ли Миллера.
В Эдинбург возвращается вор общака, пытавшийся начать пакостную буржуазную жизнь герой Юэна Макгрегора. У него свои проблемы.
Но выясняется странное. Жизнь четверых эдинбургских гопников все-таки стала плавильным котлом, из которого родилась как минимум литература. И ее создателем по все той же литературной традиции стал тот, от которого ничего не ожидали, — дурачок с лицом актера Бремнера. Не Том Сойер, а Гекльберри Финн. Четверо главных персонажей, которые ширялись не просто так, но еще и потому, что им не нравился тоскливый окружающий мир обыденных людей, озабоченных добыванием копейки, все-таки породили своего мессию. Он написал роман про их жизнь. Насколько он в нем проповедует, не знаю.