Глава Patek Philippe Тьерри Стерн: «Я могу починить ваши часы 150-летней давности, я умею»

— Соблюдает ли Patek Philippe «национальные квоты» при продаже своих часов? Удается ли русским коллекционерам раздобыть что-то редкое? 

— Раздобыть необычную модель — самый мощный стимул купить Patek Philippe. Здесь в России требовательные покупатели, они хотят не просто часы из коллекции, а что-то особенное. Это типично русская черта: стремиться получить единственное и неповторимое. Мы это учитывали, когда 20 лет назад выходили на русский рынок, поэтому сразу сделали специальную серию для компании Mercury.

— Знакомы ли вы лично с коллекционерами ваших часов? Сколько приблизительно в мире охотников за самыми редкими часами? И сколько из них из России?

— Мы производим всего 60 000 часов в год. У нас много фанатов, но немного покупателей. Я думаю, что русский рынок — 5-10%  мировых продаж. Получается, в нашем клубе коллекционеров — 5% из России. Многие предпочитают держаться в тени, даже я не всегда знаю, что этот человек — коллекционер Patek Philippe.

— Планируется ли какой-то специальный выпуск в честь 20-летия на российском рынке?

— Мы уже выпустили четыре серии для России. Не надо этим злоупотреблять. Обычно мы делаем особенные часы, чтобы отметить столетие сотрудничества, например. Вот к столетию было бы здорово создать не просто памятные часы, а специальный русский калибр.

 — Можно ли утверждать, что каждый выход новой модели Patek Philippe меняет часовой рынок?

— Ну не каждый. Например, в 2005 году мы первыми стали использовать кремний в производстве спусковых механизмов, это помогает добиться особой точности хода. Решиться использовать новый материал в часовом механизме — это риск, ответственность и огромные затраты. Это что касается механизма. Другое дело, дизайн. Например, наша серия часов Calatrava Pilot Travel Time 2015 года. Никто не ожидал от Patek Philippe, что мы выпустим авиаторские часы. Или наши первые женские стальные часы с бриллиантами, Twenty-4, серия 1999 года. До нас никому не приходило в голову украсить стальные часы бриллиантами, это вызвало настоящий бум и волну подражаний.

— Какой на ваш взгляд сегодня главный тренд на рынке механических часов?

— По-моему, это хронограф. Не знаю почему, но людям важно знать, что они могут замерять отрезки времени. Конечно, редко кто этим пользуется, но часы носят с удовольствием.

— Есть что-то иррациональное в Patek Philippe? Ведь не может быть все рациональным?

— Самое иррациональное в Patek — наша помешанность на качестве. Иногда мы заходим слишком далеко, мания добиться совершенства буквально сводит нас с ума. Честно говоря, можно было бы работать не так фанатично, — и наши часы прекрасно ходили бы и хорошо продавались. Но не были бы такими, как сейчас. Поэтому главная цель Patek Philippe — погоня за совершенством. И такая гонка мне нравится.

— Почему люди продолжают покупать механические часы в XXI веке? 

— Механические и электронные часы — это совершенно разные истории. Электронные часы придуманы исключительно для удобства. Кончилась батарейка — кончились часы. А механические — это ценность, которая с вами навсегда. Сейчас многие в одной ситуации носят электронные часы, а в другой — механические. Важно, что люди и в XXI веке верят в идеальную механику. Такие часы служат 100, 200 лет и больше. Не забывайте только масло менять каждые 3-5 лет, и все. Механические часы — это полноценные произведения искусства, ценности на века. Почему люди покупают картины? Они же могли бы купить телевизор и смотреть по нему репортажи про искусство. Но ведь красота — это совсем другое. К тому же, мы — единственная марка, кто ремонтирует сегодня все свои модели часов, выпущенные с 1839 года. Я могу починить ваши часы 150-летней давности, я умею. Часы — надежное вложение на века, они перейдут по наследству вашим детям.

— А у самой модели традиционной семьи, на ваш взгляд, какие шансы на будущее?

— Не думаю, что современные семьи так уж отличаются от семей других поколений. У нас меньше времени на семью, на детей, чем у наших родителей. Наши дети больше предоставлены сами себе, она играют в игры на мобильных телефонах, айпадах и игровых приставках. Но семьи остаются теми же.

— Какие ценности передаются в вашей семье по наследству?

— Всё просто: уважать людей, усердно работать, быть честным. Так что тут мы искренни: поклонники Patek Philippe знают, что могут доверять нашему бренду. Мы работаем на совесть. Не только, чтобы бизнес процветал, хотя это конечно важно, а чтобы жива была радость труда. У нас нет акционеров, которые принуждают нас зарабатывать как можно больше денег прямо сейчас. Мы верим в долговечность. Мой дедушка был увлеченным человеком. Он приучил меня рисовать часы, собирать и разбирать механизмы. Отец с детства внушал мне: если работаешь усердно, деньги придут сами, а еще — уважение не купишь ни за какие деньги. Вот это я хорошо усвоил. И не я один. В Patek Philippe мы все такие.