В Национальном центре культуры и искусства имени Жоржа Помпиду 13 сентября открылась выставка «Коллекция! Современное искусство из СССР и России 1950-2000- е годы» — это 357 работ 65-ти авторов, созданных в период с 1950-е по 2000-е гг. Все эти работы войдут в коллекцию французского музея, и Центр Жоржа Помпиду таким образом станет единственной иностранной площадкой, где представлена вся история русского искусства XX века: от русского авангарда до московского концептуализма, нонконформизма, соц-арта и того, что кураторы назвали «Ленинград» с «Поп-механикой», Тимуром Новиковым и Мамышевым-Монро. Собранная всего за год куратором Ольгой Свибловой коллекция передается музею в дар: 197 работ выкупил у художников, их наследников и у частных лиц Благотворительный фонд Владимира Потанина, остальные передают более 40 дарителей. Суммы не называются, но сообщают, что цифры шестизначные. Свиблова рассказала Forbes Life о том, как удалось организовать эту выставку.
Почему работы русских художников следует не продавать, а дарить мировым музеям
Художники входят в историю искусств только одним способом – когда их работы попадают в коллекции крупнейших музеев. Сегодня современных русских художников, известных на западе, можно пересчитать по пальцам одной, ну может быть, двух рук. Знают Кабакова, Булатова. В 1988 году, когда в Центре Помпиду проходила ретроспектива Эрика Булатова, музей купил две работы художника. Это все! Сейчас Екатерина и Владимир Семенихины дарят музею булатовскую «Славу КПСС».
В мире есть только два музея, где собраны большие, представительные коллекции современного искусства. Это MоMA в Нью-Йорке и Центр Жоржа Помпиду в Париже. В Центре Помпиду есть большая коллекция русского авангарда, и вот чтобы эту линию не обрывать, а продлить, музей принимает в дар собрание современных русских художников. Год назад возникла мысль внести наше искусство в крупнейший музей мира. Все музейные планы сверстаны на два года вперед (например, Гран-Пале предложил нам коммерческую выставку в маленьком зале — в 2018 году). 31 августа прошлого года директор Центра Помпиду, мой хороший друг и коллега, Бернар Блистен вернулся из отпуска, речь зашла о 40-летии музея, об искусстве модернизма, о том, что на пятом этаже музея расположены работы Кандинского, Гончаровой, Шагала, где рассматривается влияние прессы на искусство. Заговорили о том, что в музее нет современного русского искусства. И вот мы решили открыть нашу выставку. Музейная коллекция Центра Жоржа Помпиду, как кстати, и почти всех европейских и американских музеев, пополняется за счет даров. Бюджет на покупку у музея равен 1/116 одной работы Кунса.
Попасть в коллекцию музея, пройти все этапы экспертного отбора – почти невозможно. Тут даже организовать выставку очень трудно, что уж и говорить о большем. Поэтому почти год наша акция держалась в тайне. Нужно было найти работы, которые пройдут экспертную комиссию, найти тех, кто подарит, кто закупит.
Как в этой истории возник Благотворительный фонд В.Потанина
После разговора с Бернаром Блистеном я вернулась в Москву и рассказала об этом представителям Фонда. Они поддержали идею. Дальше нужно было уговорить французскую сторону одобрить участие Благотворительного фонда Владимира Потанина в этом проекте. У Потанина во Франции хорошая репутация. В музее, например, знали, что он купил для «Эрмитажа» «Черный квадрат» Малевича из коллекции обанкротившегося Инкомбанка. Кандидатура Благотворительного фонда Потанина и самого Владимира Потанина была одобрена.
Как французская сторона влияла на отбор работ
На первой нашей встрече французские кураторы знали шесть имен современных русских художников. В нашей коллекции сейчас их 65! Мне нужно было найти работы и по репродукциям добиться впечатления у кураторов. Чтобы объяснить, что происходило в Ленинграде в 1980-е и 1990-ые, я лично танцевала и пела, показывала фильм «Асса». Мне казалось невероятно несправедливым, что русские художники, живущие в Париже по сорок лет, в Париже неизвестны. Рогинский, Рабин, Янкилевский, Штейнберг, — их нет в Центре Помпиду. И мы Бернаром Блистеном пошли в Париже по мастерским. Я готовила досье на каждого художника, — все-таки я знакома с процессом с 1983 года, — и по репродукциям мы делали выбор. Смотрели куратор, директор музея и музейная комиссия. Так у нас собралось 357 единиц хранения, которые Центр Жоржа Помпиду принимает в дар в свою коллекцию. А потом французские кураторы сказали «да» дарителям и к нашей экспозиции добавился целый зал работ Дмитрия Пригова. Ситуация стала расти как снежный ком. Сейчас вовсю обсуждаем будущие выставки.