Новая "Великолепная семерка", Ник Кейв и сериал Соррентино: Венецианский фестиваль объявил программу
Венецианский фестиваль на острове Лидо – неотъемлемая часть Биеннале современного искусства. Его исконное название – Мостра, то есть в переводе с итальянского – выставка. Традиционно на эту выставку съезжаются тонкие артистические натуры с фильмами, которых ждет не сенсационный успех у миллионов, но тихий бескорыстный культ среди посвященных. Властью прежнего куратора, синолога Марко Мюллера фестиваль также привечал южно-азиатское кино и был проводником в европейский мир талантливых корейцев и китайцев, а также японцев — их драм, изысканного трэша и выдающихся мультфильмов.
Нынешний художественный руководитель Альберто Барбера, сохранив если не сам курс на Азию, то отдельных корейцев, почти незаметно, но весьма кардинально меняет характер фестиваля уже пятый год. Постепенно, но уверенно сворачивает традицию уравновешивать высокохудожественный конкурс ветеранов изящных искусств и невидимых миру молодых гениев украшательскими внеконкурсными премьерами американских потенциальных хитов с мегазвездами. Теперь они украшают конкурс, благо делают те хиты прежние неизвестные гении, вовремя рекрутированные в самый продвинутый шоу-бизнес планеты. И гении сыты, и взлет деловой активности самого аристократичного фестиваля в мире – налицо.
В позапрошлом году Альберто Барбера преодолел гравитацию артхауса с помощью внеконкурсного Альфонсо Куарона, а еще раньше вознесся над арт-гетто с конкурсным «Бердменом» Алехандро Гонсалеса Иньярриту. Венеция и прежде была перевалочным пунктом на пути к американскому рынку, поскольку открывает сезон номинаций и наград, следующий через Торонто и завершающийся «Оскаром». Но вот уже несколько лет подряд повторяется бинго, и венецианские премьеры в конкурсе и вне его (самый свежий пример – «В центре внимания» Томаса Маккарти) вдохновляют американских академиков. Не Лидо, а воспарившая к звездам Лапута.
«Представьте себе восемь или десять драгоценных камней на шее или на руках женщины, отвечающих друг другу великолепием и красотой», - хотелось бы написать про венецианскую селекцию этого года, воспользовавшись сравнением Ипполита Тэна, исследователя и певца Венеции. Великолепия – в избытке, программа эффектна и блещет, по крайней мере, рыночными сокровищами. В прошлые годы на каннском кинорынке сверхуспешно торговались проекты Дени Вильнева «Прибытие» (Arrival), а также «Под покровом ночи» (Nocturnal Animals) Тома Форда и продюсерской компании Джорджа Клуни и Гранта Хеслова. Оба фильма, рекордсмены сделок – Universal, к примеру, приобрела права на картину Форда за $29 млн – будут показаны в основном конкурсе Венецианского фестиваля.
Научно-фантастическое «Прибытие» канадца Вильнева воскрешает заглохший к концу восьмидесятых годов жанр фильмов контакта. Когда-то у Вильнева рыбы говорили, теперь придется научиться понимать пришельцев, чей флот высадился на Земле. Эми Адамс в роли земного лингвиста ищет общий язык с инопланетянами. Шесть лет назад в параллельной венецианской конкурсной секции «Горизонты» без особого успеха показывали «Пожары» Вильнева. Сделанный уже в Голливуде недавний «Сикарио» оказался скорее неудачей – навощенная, но тусклая аранжировка старинного «Траффика» Содерберга, словно переписанного на главную женскую роль.
В драматическом триллере Тома Форда снова Эми Адамс и тоже поглощена языковыми или текстуальными проблемами. Она читает присланную ей на рецензию рукопись романа бывшего мужа, а вернее — шифровку, с полным погружением в опасные и подавляющие коллизии, в реминисценции с ее собственной жизнью и в испытания, выпавшие на долю героя книжки, профессора математики в исполнении Джейка Гилленхала. Роман покойного Остина Райта «Тони и Сьюзен» был в свое время переведен и издан у нас. Магнат моды Том Форд вернулся к режиссуре после дебюта «Одинокий мужчина», с большим успехом показанного в венецианском конкурсе в 2009 году.
С новым проектом в качестве продюсера в венецианский конкурс приглашен любимый здесь Даррен Аронофски. Первоначально он сам собирался ставить «Джеки» (Jackie) со своей женой Рейчел Вайс в главной роли, но режиссером в итоге стал другой любимец Венеции чилиец Пабло Ларраин, а роль первой леди США, вдовы президента и жены миллиардера Жаклин Кеннеди-Онасис сыграла Натали Портман. С Аронофски она в последний раз работала в «Черном лебеде». В огранке Ларраина от «Джеки» вряд ли стоит ждать полированного до глянца поп-байопика и даже степенного классического изложения, учитывая, во что он превратил биографию чилийского поэта-нобелиата и коммуниста Пабло Неруды (недавно показанную в каннском «Двухнедельнике режиссеров»). Это первый англоязычный фильм Ларраина со всеми подобающими последствиями для его карьеры: прежде он был номинирован на «Оскар» в категории «лучший фильм на иностранном языке» с фильмом «Нет».
Еще один вероятный оскароносец, романтическая стилизация Дэмьена Шазелла «Ла ла лэнд» (La La Land) откроет фестиваль. Нарядный атмосферный ла-ла-мюзикл посвящен золотому веку Голливуда, джаза и Техниколора и также включен в конкурсную программу. Райан Гослинг и Эмма Стоун влюблены, танцуют и поют, доказывая, что вещество, из которых сделаны грезы, долговечнее и прочнее иных прозаических материй.
Не менее бравурным задумано закрытие под внеконкурсный ремейк «Великолепной семерки» (Magnificent 7) от Антуана Фукуа, где собрались Итан Хоук, Дензел Вашингтон, Крис Пратт, Питер Сарсгаард, Кэм Жиганде, Хейли Беннетт и Мэтт Бомер. В российский прокат фильм выйдет в конце сентября, им же откроется фестиваль в Торонто.
Впервые на кинофестивале, против всех неписанных правил, и разумееется, вне конкурса будет представлен телевизионный продукт, и это одна из самых ожидаемых премьер. Стремительно ставший великим режиссер Паоло Соррентино ставит для HBO сериал о вымышленном главе Ватикана «Молодой Папа»"(The Young Pope) —покажут первые два эпизода.
Обладатель «Золотого льва» прошлого года венесуэльский режиссер Лоренцо Вигас приглашен в жюри и привезет документальную работу «Продавец орхидей» (El Vendedor De Orquídeas) о недавно умершем отце, художнике Освальдо Вигасе, который раскрывается в фильме, по словам режиссера, как «алмаз различных граней».
Хотелось бы, чтобы многогранности искусства хватило нынешней небывало сверкающей программе Мостры. Всего кураторскими стараниями Альберто Барберы к показу отобрано 56 полнометражных картин из 1468 отсмотренных работ. Двадцать из них вошли в основную конкурсную программу. Вот наш вариант великолепной семерки.
Андрей Кончаловский, «Рай»
Впервые Андрей Кончаловский участвовал в конкурсе Венецианского кинофестиваля с дебютом «Первый учитель» в 1965 году, в 2002-м получил Гран-при за «Дом дураков» и «Серебряного льва» за режиссуру в 2014-м – за «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына». "Рай" продолжает сотрудничество Кончаловского с оператором Александром Симоновым, начавшееся на "Белых ночах", что означает равноценную роль оптики в сюжетостроении. Это черно-белый взгляд на большую историю времен нацистских концлагерей и частные судьбы – злосчастье мужчин, пытавшихся строить арийский рай на земле, и слабость женщины, пытавшейся спасти тех, кому вход в тот рай был заказан. Парижская белоэмигрантка Ольга в исполнении Юлии Высоцкой, француз-коллаборационист, офицер СС и высший суд, который им предстоит, - геометрия строгих божественных пропорций в исполнении выдающегося русского кинорежиссера. А также камео Виктора Сухорукова в роли известного партайгеноссе.
Лав Диас, «Женщина, которая ушла» (The Woman Who Left)
Филиппинский режиссер Лав Диас известен курьезной продолжительностью его работ. Предыдущую картину Диаса, восьмичасовую «Колыбельную» показывали на Берлинском кинофестивале с антрактом. Ей достался приз Альфреда Бауэра, присуждаемый за выдающееся изобразительное решение. Самый длинный фильм режиссера «Эволюция филиппинской семьи» идет 11 часов, самый короткий – покажут нынче в конкурсе Венеции. «Женщина, которая ушла» длится всего три с половиной часа и вдохновлена рассказом Льва Толстого «Бог правду видит, да не скоро скажет», написанным для «Азбуки». Героиня фильма судит себя по самой строгой мерке, а режиссер вслед за русским классиком убежден, что «где суд, там и неправда».
Лав Диас, наряду с Апичатпонгом Вирасетакуном — один из важнейших южно-азиатских режиссеров, стихийный религиозный философ и знаток русской литературы. Он погружает своего редкого зрителя в транс и зароняет ощущение истории и боли, создавая хроники переживания красоты и ужаса происходящей здесь и сейчас жизни, ее трав, ливней, песен, ритуалов и трагических переломов. Диас снимает эпизоды одним, длящимся целую вечность кадром. Дистрибьюция на родине режиссера сводится к тому, что Лав Диас просто раздает диски с фильмами всем желающим. Именно в венецианских «Горизонтах» – параллельной конкурсной программе – он показывал в 2008 году «Меланхолию» и получил главный приз. После этого Диаса, наконец, пригласили в каннский конкурс с картиной «Север, конец истории» – своего рода прочтение «Преступления и наказания».
Терренс Малик, «Путешествие времени» (Voyage Of Time)
Чем не старик Державин с документальной величественной одой в технике IMAX на торжество универсума от зарождения времен до предстоящего и, вероятно, зрелищного коллапса? Практически, Малик вывел в сжатом виде свою философию, наглядную уже в «Древе жизни». Под оригинальную музыку Эннио Морриконе развернется мистерия эволюциии, как ее понимает Малик, генеральный аттракцион современных технологий изображения. От выразительных явлений природы он переходит к истории цивилизации, в которой заложен механизм самоуничтожения. Тем не менее Малика трудно представить в роли эсхатологического кликуши. Важнейшая особенность его фильмов та, что он показывает мир в процессе его творения, стремится передать само это становление с помощью старых добрых кинематографических трюков – динамичная смена планов в одном непрерывном кадре, гибкое движение камеры, ее плотный контакт с персонажем, то есть субъективная камера, которой мог бы воспользоваться и блаженный Августин, сказавший «в душе моей измеряю я время, настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего».
. Массимо Д’Анольфи и Мартина Паренти, «Удивительная спираль» (Spira Mirabilis)
Другой неигровой фильм в конкурсе Венецианского фестиваля посвящен бессмертию – еще одна визуальная симфония в духе Терренса Малика. Это вторая часть амбициозной тетралогии миланской пары о том, как по-разному материя преодолевает смерть, как изобретательно сопротивляется времени человек и как поэтически выходит за его пределы. Первый их фильм рассказывал о непрерывных усилиях по восстановлению Дуомо, кафедрального собора в Милане. Теперь они воспевают логарифмическую спираль, которую математик Якоб Бернулли назвал дивной спиралью – Spira Mirabilis, символ совершенства и бесконечности. Раковина моллюска и галактическая спираль – зримые образы этого математического уравнения.
Ульрих Зайдль, «Сафари» (Safari)
Нового фильма Ульриха Зайдля ждали еще в Канне, но премьера состоится вне конкурса в Венеции. Они с постоянным соавтором и женой Вероникой Франц вернулись из Африки, где выслеживали счастливое белое племя охотников за трофеями. На экране – довольные бюргеры обоих полов в их прелестных костюмчиках а-ля Хемингуэй и добытые ими окровавленные сувениры, спущенные шкуры зебр, отрубленные копыта импал. В жизни они, например, дантисты, как стрелок из Миннесоты, не так давно истребивший на сафари в Зимбабве самого популярного в тех краях льва и попавший во все газеты. Сентиментальные отцы передают сыновьям пьянящую науку умервщлять. Выстрел, и всех переполняют чувства. Монологи на фоне увешанных чучелами стен уже встречались в показанном два года назад в Венеции фильме Зайдля «В подвале» о темных обычаях австрийских обывателей устраивать макабр и непотребство в подполье их пряничных домиков.
Зайдль, автор «Собачьей жары», «Импорта/Экспорта» и трилогии «Рай», пожалуй, самый выдающийся документалист планеты. Он чередует или сочетает документальное кино с игровым, выбирая этически амбивалентные сюжеты и странных персонажей, которых показывает в привычной им среде обитания, стерильно и заурядно, будто ничего особенного на экране не происходит.
Эндрю Доминик, «Еще раз и с чувством» (One More Time With Feeling)
Подобно каннской премьере Джима Джармуша и Игги Попа, в Венеции состоится специальный показ документального фильма Эндрю Доминика и Ника Кейва. Он приурочен к выходу нового, шестнадцатого альбома Skeleton Tree Кейва и Bad Seeds и, вероятно, представляет собой нечто большее, чем презентация пластинки и даже сам пост-панк от первого лица. Режиссер вникает в трагические обстоятельства появления альбома – в это время погиб 15-летний сын Ника Кейва. Фильм прихотливо чередует записи интервью Кейва и песни, черно-белое и цветное изображение, а временами переходит в 3D. Австралиец Эндрю Доминик оставил неизгладимую память своим безупречно-медитативным стилизованным вестерном с Брэдом Питтом в старомодном жилете «Как трусливый Роберт Форд застрелил Джесси Джеймса», где Ник Кейв также появлялся в выразительном камео. Кроме того, Кейв некогда написал сценарий вестерна «Предложение» Джона Хиллкоата, изменившего язык этого стариковского жанра.
Мартин Кулховен, «Преисподняя» (Brimstone)
Два с половиной часа наваждения предлагает голлландский режиссер в экспрессионистской готической сказке американского юга. В главных ролях загнанная Дакота Фэннинг, Кит Харрингтон в ковбойской шляпе поверх темных кудрей и неотразимый Гай Пирс. Источником вдохновения автору послужил фильм Чарльза Лоутона «Ночь охотника», поставленный в 1955 году, где помешанный персонаж Роберта Митчума в пасторском воротничке и с татуировками «любовь» и «ненависть» на костяшках пальцев терроризирует жену и приемных детей. В «Преисподней» силы ада, преследующие девушку, также воплощает некий проповедник. Но это не ремейк и даже не стилизация. Сам режиссер скромен, но во всеуслышание настаивает на том, что несмотря на очарованность старым фильмом его картина представляет собой нечто, прежде невиданное.