Московский кинофестиваль совершенно наш, до мозга костей российский, плоть от плоти нашей жизни, и в нем как в капле воды и так далее. Со своей неизбывной духотой, толчеей там, где должно быть свободно, и пустотой там, где должно быть тесно; с хамством охранников; с сотрудниками фестиваля, не знающими, что «п…ц» — это матерное слово и как синоним «конец фильма» оно не подходит; с вечным опозданием Никиты Михалкова к нелюбимым журналистам; с неинтересной конкурсной программой — это наш ММКФ. И когда президент фестиваля в ответ на критику говорит: «Кому не нравится — пусть берет и делает сам», — это тоже наше и вечное, которое только что повторилось на 35-м ММКФ, завершившемся в субботу в Москве. О том, каким художественным лентам достались награды в этом году, читайте в галерее Forbes.
«Частица», режиссер Элдем Тепегез
«Золотой Святой Георгий» за лучший фильм, «Серебряный Святой Георгий» за лучшую женскую роль
Не первой молодости женщина с большим-пребольшим носом из стамбульских трущоб хватается за любую работу, чтобы только прокормить больную дочь и старую мать. Удача каждый раз ускользает, оставляя вместо себя подпольные фабрики с копеечной оплатой, похотливыми начальниками и в геометрической прогрессии растущей безнадежностью. В этом мире нет любви — есть только долг, нет нежности — есть только тихое отчаяние. Стамбул, этот кладезь культуры, — в фильме лишь обшарпанные углы ветхих домов, переполненные мусорные контейнеры и выщербленный асфальт на улицах, по которым мечется в поисках работы героиня. В конце концов женщина примет предложение местного бандюка продать один из своих органов — примет с тем же молчаливым достоинством, с каким она отвергала ухаживания начальника и принимала объедки из ресторана.
«Ливанские эмоции», режиссер Чон Енхен
«Серебряный Святой Георгий» за режиссуру
По правде сказать, никто так и не понял, почему психологический триллер, в котором девушку преследует давний знакомый бандит, а она прячется у незнакомого юноши, обуреваемого чувством вины по отношению к умершей матери, называется «Ливанские эмоции». Сам режиссер объяснил это примерно как «а почему бы и нет?» Здесь герои на фоне угрюмого зимнего пейзажа один за другим совершают странные нелогичные поступки. Мотивы этих поступков не имеют ничего общего с житейской логикой, отчего весь фильм поначалу кажется мертвым нагромождением выдуманных страстей. Но постепенно сквозь хаос начинают проступать обаятельные черты той чувственной жизни, что не нуждается в мотивациях. «Сотри случайные черты, и ты увидишь — мир прекрасен». Кажется, весь фильм корейского режиссера и есть планомерное освобождение от случайных черт. Гадкие поступки героя-бандита постепенно складываются в стройную картину зла, а так же лишенные логики поступки двух других главных героев оказываются медленным восхождением к любви.
«Долина прощаний», режиссер Тацуси Омори
Специальный приз жюри
Медленное-медленное, почти меланхолическое повествование, как это часто бывает в японском кино, насыщено колоссальной внутренней силой. Здесь нет места внешним эмоциям, но тревожная волна накрывает зрителя с головой с самого начала. История о том, как давняя драма — групповое изнасилование юной девушки — возвращается бумерангом трагедии к ее участникам. Жертва и насильник встречаются через много лет, и оказывается, что темные стороны человеческой души не светлеют, если человек не способен сам генерировать свет.
«Иуда», режиссер Андрей Богатырев
«Серебряный Святой Георгий» за лучшую мужскую роль Алексею Шевченкову
Этот фильм — экранизация повести Леонида Андреева «Иуда Искариот», своего рода «Евангелие от Иуды», где предатель Сына Человеческого предстает перед нами единственным, кто осмысленно любит Христа и готов проклясть свое имя в веках, лишь бы Его Имя навсегда стало символом любви. Алексей Шевченков, исполнивший роль Иуды, — актер молодой и, судя по всему, глубокие философские пласты, заложенные в повести Андреева, ему неведомы пока в силу возраста. Как и режиссеру Андрею Богатыреву, тоже совсем молодому и оттого не до конца разобравшемуся в евангелических смыслах. Поэтому герои получились вполне одноцветные, полумертвые в собственной хрестоматийности, которую навязывает им режиссер. Для него все ясно и однозначно: апостолы, следующие за Христом, — марионетки в руках собственной слепой любви к Учителю, оттого им уготована роль говорящих голов. Лишь Иуда — мыслящий, жаркий, свободный. Строго следуя режиссерской мысли, таким и рисует своего героя Шевченков. Рисует, надо сказать, очень талантливо, но возникает вопрос: а что, собственно, он так нервничает? Из-за чего? Из-за кого? Из-за этого гладкого, вечно улыбающегося бессмысленной улыбкой человека, похожего на щекастого арабского принца? Иуда здесь несомненно хорош, да только, похоже, скучно ему с апостолами и Христом. И это почти сводит на нет все, о чем думал Леонид Андреев. И, может быть, сам Иуда Искариот.
«Маттерхорн», режиссер Дидерик Эббинге
Приз зрительских симпатий, приз ФИПРЕССИ
«Маттерхорн» — самый трогательный, самый нежный фильм фестиваля. Скромный немолодой житель крохотного городка, где главное развлечение — беседа с пастором о греховности сущего, вдруг начинает менять и понимать собственную жизнь. Его неожиданный бунт против самого себя — зашоренного, серого и ортодоксального — начинается со странной дружбы с местным городским сумасшедшим, одержимым мечтой… выйти за героя замуж. К ужасу местной церковной общины, герой ведет психического под венец, подводя черту под всеми страхами и условностями. Это становится тем переломным моментом, после которого герой окончательно проснулся. Иронические взгляды, которые режиссер бросает через глазок кинокамеры на провинциальную Голландию с ее остановившейся духовной жизнью, с ее социальными фобиями, постепенно переходят на внутренний мир отдельного человека и извлекают из него тонны нерастраченной любви, ума и нежности.