Во Фламинио — римском районе, куда до 2010 года не доходили девять из 10 туристов, — выросла глыба музея MAXXI (Музей искусства ХХI века). Я наткнулся на нее случайно. И для меня, человека, убежденного, что в мире по-прежнему нет города важнее Рима, это стало ошеломительной новостью.
Признаться, против знаменитого архитектора Захи Хадид у меня было предубеждение. Но теперь — все, сдаюсь! Противостоять мощи этой иранской женщины, если ты не рассматриваешь картинки в журнале, а случайно сталкиваешься с ее творением, невозможно.
В сущности, MAXXI — очень римская архитектура. Микеланджело и Бернини, рассматривая эту глыбу с небес, вне всяких сомнений, отдают Хадид должное.
В MAXXI нет собственной коллекции. Все пространство отдано под выставки — какие-то в меру любопытные, какие-то никчемные. Последней я посетил ту, где и вовсе не было искусства. Экспозиция Energia посвящена энергетическому будущему Европы. И там я на час забыл и про Заху Хадид, и про Рим. Как ребенок в 3D-кинотеатре, я раскрыл рот, зачарованный видением будущего. Я с удовольствием описал бы вам эту экспозицию, но проще пригласить вас в Рим — выставка продлится до октября.
Пафос выставки сформулирован в подзаголовке — «Архитектура и концепции нефтяной и постнефтяной эпохи».
Если коротко, это пафос ненависти к нефти.
Нефть осознается как первое зло, ярмо современного мира. Первая задача человечества — с этим рабством покончить. Будь эта выставка в России, Охотный Ряд мог бы выступить за ее запрет, заклеймив антирусской. И это, возможно, был бы первый разумный клич из Госдумы за последнее время.
Я очень мало знаю о проблеме, которую устроители Energia считают центральной для цивилизации. Я простодушно уверен, что всю жизнь я буду заправлять машину бензином. Кроме того, осознавая свою неосведомленность, я убежден, что Energia освещает только одну сторону вопроса. Это вопиюще необъективная выставка, поэтому она совершенно блистательна.
Музейное дело в последние несколько десятилетий стало искусством. Часто более ценным, чем само искусство, которое оно патронирует. Искусство — это целостность. Объективность — враг целостности. Но под сводами шедевра Захи Хадид есть место и полемическому. В дальнем углу выставки — итальянские образы того, как индустрия нефти может быть привлекательной и человеколюбивой. Изумительные архитектурные проекты Autogrill, сети лучших в мире придорожных харчевен. Макет городка в Аосте, выстроенного под патронажем заправочной сети Agip. Нежные и поэтические портреты бензоколонок, сделанные в Неаполе.
Выставка Energia — мощный пропагандистский проект, призыв избавить Европу от нефтяной зависимости. То, что представляется Европе злом, — наше добро. Пусть не в метафизическом, а в приземленном значении. Добро как капитал, как достояние, как самая важная материя русского мира. Нефть.
Почему правящая в России нефтегазовая партия не создает архитектурные образы этой энергии, по-прежнему самой важной для мира?
Почему всей выдумки «Газпром нефти» хватает только на то, чтобы выкрасить заправки в цвета любимого детища Алексея Миллера — футбольного клуба «Зенит»? Почему единственный известный архитектурный проект «Газпрома» — тупой, с оглядкой на Шанхай небоскреб, увечащий историческую перспективу Петербурга?
Русским нефтяным компаниям следует обязать своих менеджеров проводить отпуск не на Мальдивах или в Монако, а в Риме. Этот город потому до сих пор самый важный, что учит: самый важный язык, на котором сильным и властным следует разговаривать со своими оппонентами,— архитектура. Только она убедит в правоте сильных и властных — и в прошлом, и в настоящем, и в будущем.
Русская власть умудряется жить вне всех этих трех состояний времени. Поэтому на выставке Energia на карте Европы, где нет сегодняшних границ, а есть ареалы, объединенные разными типами энергии, Россия обозначена грязно-белым цветом.