Смерть фашистским оккупантам: фильм недели — «А зори здесь тихие…»

Сегодня в Кремле — премьера военной трагедии Рената Давлетьярова «А зори здесь тихие…» Естественно, фильм будут сравнивать с первоисточником. Не с повестью Бориса Васильева, а с драмой Станислава Ростоцкого «…А зори здесь тихие» (отточие там, как и в повести, стоит в начале названия), снятой в 1972 году. Не уйдем от сравнений и мы.

О ЧЕМ ЭТО. О сонных буднях в глухомани вдали от линии фронта, где на всякий случай таится зенитная установка. Ее обслуживают два отделения. Зенитчики разобраны по домам оставшимися без мужей деревенскими бабами и от безделья пребывают в постоянном запое.

Тогда главный здесь старшина Васков, бывший разведчик, тяжело раненный в финскую, просит прислать новых зенитчиков — не падких на женщин и непьющих. Ему и присылают: два отделения девушек, едва закончивших школу. Впрочем, зенитчицы они опытные — сбивают залетевший в эти края немецкий самолет. Вскоре та, что сбила, обнаруживает в лесу двух немецких лазутчиков — до зубов вооруженных, в маскировочном обмундировании. Похоже, это диверсанты, целью которых является стратегически важная Кировская железная дорога. Далекое начальство по телефону приказывает старшине отобрать пятерых девушек-бойцов и захватить диверсантов. Но когда отряд обнаруживает в лесу немцев, выясняется, что их не двое, а шестнадцать. И ясно, что это обученные профессионалы. Назад пути нет, а помощь если и придет, то нескоро.

Немцы в фильме со страшными сетками на лицах и тяжелой поступью выглядят нелюдями. «Чистые орки», — подумал я во время просмотра. Оказывается, Ренат Давлетьяров и хотел, чтобы фашисты были похожи на знакомых молодому поколению орков. Вид немцев лишний раз подчеркивает невиданность подвига, который совершили героини. Ведь сражаться с такими фашистами им было особенно страшно.

ЧТО В ЭТОМ ХОРОШЕГО. Давлетьяров утверждает, будто снимал не ремейк картины Ростоцкого, а новую экранизацию повести Бориса Васильева. Его фильм на семьдесят минут короче. Истории пятерых главных героинь у Ростоцкого поданы театрализованно — действие происходит в безвоздушном мирном красочном пространстве (почти весь остальной фильм — черно-белый). У Давлетьярова это жесткие эпизоды с танками, немецкими расстрелами, концлагерями, энкавэдэшными арестами.

В то же время у него много почти покадровых цитат из Ростоцкого. Если это не ремейк, то что тогда ремейк? И это первый случай в нашем кино, когда новую версию фильма сделать стоило.

Фильм Ростоцкого — классическое советское кино. Новому зрителю эта картина с ее бытовой тщательностью может показаться старомодной. Давлетьяров сделал более голливудское кино — по ритму, интонации, закадровой музыке.

Кроме того, Давлетьяров явно преследовал иные цели. В фейсбуке уже развернулась дискуссия по этому поводу между несколькими критиками. Но главный упрек фильму кажется мне не то чтобы несправедливым, но не вполне корректным. Дескать, фильм Ростоцкого был о человеке, о личном, о юных девушках в условиях войны, а фильм Давлетьярова — только о войне, ведь к юбилею Победы и требовался душещипательный фильм о войне.

Но, во-первых, фильм Давлетьярова тоже о том, какой удар война наносит женщинам. О том, что если погибает женщина, то прерывается человеческая линия, которая возникла бы, роди она детей. Во-вторых, Ростоцкий делал картину в иное время. С конца 1950-х, с фильмов «Летят журавли» и «Баллада о солдате», все лучшее советское военное кино задавалось вопросом: как человеку на войне человеком остаться? Алексей Герман в фильме 1971 года «Проверка на дорогах» заострил вопрос до предела: можно ли руководствоваться на войне традиционной человеческой моралью или тут действуют принципиально иные законы? — в итоге фильм четырнадцать лет пролежал на полке.

Давлетьяров же делал картину для новой аудитории, которая о войне, конечно, знает, но что-то «вообще». В частности, не ведает, что война не сводится к одним только массовым сражениям. И что женщинам на войне приходилось делать такое, чего женщины делать не должны. Ему и нужно было создать фильм прежде всего о войне.

Собственно, радикальное изменение аудитории и времени, сместившее прежние акценты, — это единственная причина, по которой стоит затевать киноремейк. Любой ремейк по интонации и концепции обязательно должен отличаться от фильма-оригинала. Если радикальных изменений в обществе не произошло, то ремейк не нужен.

СТРАННОСТИ. У меня-то другие, более частные претензии к фильму Давлетьярова. Первые две его трети мне безусловно понравились. Но начались боевые действия — и пошли вопросы. Главная проблема: не вполне представляешь себе место действия. Конкретно: местность, где наши сталкиваются с ненашими. Когда смотришь фильм Ростоцкого, не удивляешься, почему опытные и хорошо вооруженные немцы не могут преодолеть заслон из вчерашних девчонок: потому что старшина Васков занял ключевую позицию. В фильме Давлетьярова не понимаешь, отчего немцы не могут обойти, окружить девчонок — и почему вообще сидят на месте и не идут дальше, куда им надо. А если прут в атаку — то как лохи: толпой и во весь свой гренадерский полный рост.

Если уж совсем придираться (не могу с собой справиться — всегда замечаю нестыковки), то каким образом раненный в плечо старшина Васков столь ловко, в том числе с помощью рук, карабкается по крутому склону? И как он, теряющий сознание после ранения, умудряется добраться до островка в топи и понять, что девушка, посланная им за подмогой, утонула? У Ростоцкого тоже был такой эпизод, но там расстояния были явно короче. А тут девушка долго и быстро бежала по лесу (на что теряющий сознание явно не был способен), потом долго и мучительно пробиралась по топи. И на тебе — именно в этом месте бессознательно убегавший от фрицев Васков и очнулся.

Жаль и очень важной фразы, которая звучала у Ростоцкого (в повести Васильева ее, кстати, нет). Когда Васков захватывает последних оставшихся немцев, те слушают советское радио. И оно передает сообщение Совинформбюро, что в последние дни на фронте значимых событий не произошло, на отдельных участках шли бои местного значения. Смысл понятен: девушки не на жизнь, а на смерть сражались за Родину. Но, учитывая масштабы войны, Родина этого не заметила и об этом не узнала. Но девушки не думали о том, узнает или не узнает. Они исполняли свой долг. И у них была своя женская гордость, своя женская злость, не позволившая им струсить-сдаться-отступить.

Процитируй Давлетьяров этот эпизод, его фильм обрел бы ту дополнительную человечность, которой некоторым зрителям не хватает.

НАШ ВАРИАНТ РЕКЛАМНОГО СЛОГАНА. Вопрос к историкам: а можно хотя бы приблизительно представить, какое количество людей погибло (а зачастую просто пропало) в так называемых боях местного значения?