Почему за семь лет работы венчурный фонд S-Group Capital Management Алексея Мордашова не смог сделать ни одного выхода из проектов.
В офисе компании S-Group Capital Management очень тихо. Ощущение, что нет никого, кроме секретаря и гендиректора Марата Набиуллина. Компания управляет венчурными инвестициями Алексея Мордашова (№5 в рейтинге Forbes, состояние $13 млрд). Насколько удачно?
В прошлом году компанию покинул гендиректор Владимир Якушев, штат сократился вдвое. Сайт компании изменился — вместо дружелюбного для потенциальных проектов интерфейса теперь здесь лишь страничка с необходимой для регуляторов информацией и стандартной формой заявки для предпринимателей. На какие-то инвестиционные амбиции намекает лишь фотография с видом Лондона. Новый руководитель Марат Набиуллин объясняет, что компания просто ушла в пассивную стадию — новый фонд собирать не стали, а выйти из текущих инвестиций можно меньшими силами. Почему это не удалось раньше?
В 2007 году совет директоров «Северстали» утвердил рекордные в истории компании дивиденды — 19,2 млрд рублей, что вдвое превышало выплаты годом ранее. В 2008 году выплаты снова удвоились. «Проблем с деньгами не было, но не было понятно, куда их деть», — рассказывает бывший сотрудник компании.
Среди менеджеров, предложивших Мордашову обратить внимание на венчурный рынок, был и Владимир Якушев, главный операционный директор «Северсталь Ресурс». Он и возглавил новую управляющую компанию S-Group Capital Management. Буква «S» в названии компании означает «север» и отсылает к названию основного актива миллиардера.
Мода на венчурные инвестиции в России только зарождалась. Менеджеры Мордашова верили, что на стартапах можно будет хорошо заработать. Кроме того, появилась возможность поделить риски с государством. S-Group выиграла конкурс «Российской венчурной компании» по созданию совместного фонда, удвоив его объем до $100 млн. «Когда компания создавалась, драйва было много», — вспоминает бывший сотрудник.
S-Group управляла не только венчурными, но и прямыми инвестициями Алексея Мордашова. Нынешнего главу Марата Набиуллина, например, позвали как опытного банкира, занимавшего руководящие должности в банках «Ак Барс» и БТА, разбираться с финансовыми инвестициями. Ему удалось наладить в некогда кэптивном Меткомбанке бизнес по автокредитованию, что позволило за полгода увеличить кредитный портфель на 50%, до 6 млрд рублей, а затем продать «Согазу» небольшую страховую компанию «Элпис». В 2010 году он начал руководить венчурными проектами.
Фонд миллиардера получал сотни заявок на инвестиции, но решил сосредоточиться на проектах, связанных с физикой и приборостроением. «В России эта область всегда была сильной, мы решили, что в ней есть перспективные проекты», — объясняет бывший сотрудник компании. Более того, и Якушев, и Набиуллин по образованию физики.
C 2008 года венчурный фонд вложился в 10 проектов. Как рассказывал Набиуллин, инвестиции фонда сделаны как по учебнику — два банкрота, три средних и три успешно развивающихся проекта. Но свой Apple фонд так и не нашел. Набиуллин разводит руками: не всем дано.
Свой звездный стартап фонд начал искать в Кремниевой долине. Например, инвестировал в компанию «Спектролюкс», основанную в США выпускниками МФТИ. Команда разработала лазер, который можно было использовать в DVD-проигрывателях, но себестоимость производства оказалась в несколько раз выше, чем у конкурентов. Другой перспективной разработкой фонд посчитал спектрометры компании Nano Optic Devices. Рассчитывали, что прибор можно будет использовать в быту: если поместить спектрометр в смартфон, можно измерять чистоту воды и воздуха, узнавать калорийность продуктов и напитков. Но устройство в итоге получилось слишком большим для смартфонов и недостаточно точным для науки. Чтобы его уменьшить, нужны были дополнительные миллионные вливания, которые фонд делать не стал, объясняет Набиуллин. По мнению управляющего, основной причиной неудач стало то, что разработчики оказались неспособны коммерциализировать свои продукты.
Большинство успешных проектов фонда находятся в России. В 2010 году S-Group вместе с «Роснано» инвестировала в компанию «Российские материалы и технологии» (РМТ) из Нижнего Новгорода, которая производит 1700 типов термоэлектрических охладителей для лазеров и электронных систем. Они применяются в телекоммуникации, медицине, космосе. Продукция идет на экспорт, и девальвация рубля компании на руку. За 2014 год валютная выручка не изменилась, а вот рублевая выросла на 35%, до 350 млн рублей.
Удачной инвестицией в фонде считают и вложение в производителя интеллектуальных систем видеонаблюдения «Вокорд». Эта компания помогает бороться с воровством в магазинах — система запоминает тех, кто когда-либо крал в магазине, и при повторном появлении преступника сообщает о нем охране. Система видеонаблюдения может опознавать не только лицо, но определять пол и возраст человека. Также компания разработала пассивную систему замера скорости автомобилей, которую не могут засечь радародетекторы, кроме того, она может отслеживать, пропускают автомобили пешеходов или нет. Продуктами «Вокорда» пользовались «Магнит», «Дикси», «Леруа Мерлен», силовые структуры — МВД, Росграница, а также «Русал», «Новатэк», «Росатом» и другие компании не только в России, но и в СНГ.
Удачный проект удалось найти и в Германии: в начале нулевых ученики Жореса Алферова Алексей Ковш и Даниил Лившиц уехали из России, чтобы реализовать свои наработки в дортмундском технопарке. Их компания Innolume сосредоточилась на производстве чипов, модулей и систем для создания лазеров. Технологии позволяют делать оптоволоконные кабели, скорость передачи информации по которым будет в 100 раз выше. Это важно, например, для больших дата-центров.
Почему все эти инвестиции не закончились успешными выходами? Возможно, проблемы S-Group связаны с типичной болезнью «карманных» венчурных фондов. Мордашов на первых порах интересовался проектами и одобрял сделки лично. «Он очень опытный бизнесмен и в инвестициях разбирается; несмотря на внешнюю сдержанность, «прессануть», если что, может, — рассказывает бывший сотрудник компании. — У менеджеров же не было мандата на принятие решений по проектам, нужно было проводить комитеты сначала с Мордашовым, а потом еще и с РВК».
С похожими проблемами столкнулись и в компании Bright Capital, основным инвестором которой является Михаил Абызов (№128, состояние $700 млн). «Для таких богатых людей венчурные инвестиции — 146-е дело из 145. Несмотря на их небольшой размер, чтобы добиться большого успеха, нужно уделять все внимание их развитию»,— говорит руководитель одного из венчурных фондов на условиях анонимности.
Менеджеры S-Group понимают, кто мог бы стать стратегическим инвестором в их проектах, но пока цены предложения их не удовлетворяют. Например, инвестором в Innolume может стать Hewlett-Packard, с которым компания сотрудничает над R&D-проектом. В S-Group готовы подождать (фонд рассчитан до 2018 года) и планируют получить не менее 20% в валюте. Если это произойдет, в офисе компании будет немного веселее.