Британский акцент

Зал торжеств «Сафиса», построенный любителем мрамора и золота Тельманом Исмаиловым, видел много пышных и роскошных мероприятий. Здесь гуляли на свадьбе хоккеиста Павла Буре, юбилее супруги Иосифа Кобзона, днях рождения самого Исмаилова и многих других состоятельных людей. Но все эти торжества затмила свадьба Саида Гуцериева, младшего сына миллиардера Михаила Гуцериева (№16 в списке Forbes, состояние $5,9 млрд), и 20-летней студентки МГМСУ Хадижи Ужаховой.

Молодоженов лично поздравили нынешний и бывший президенты Ингушетии Юнус-Бек Евкуров и Руслан Аушев. Гостей развлекали Дженнифер Лопес, Стинг, Элтон Джон, Патрисия Каас и Энрике Иглесиас, пела и Алла Пугачева. В инстаграме появились тысячи сообщений с хэштегом «свадьбагуцериевых» на разных языках. СМИ обсуждали гостей, платье невесты весом 25 кг, усыпанное украшениями, дорогие подарки, которые каждому гостю вручал отец жениха. О самом новобрачном писали совсем мало.

Между тем 28-летний Саид Гуцериев, гендиректор малоизвестной компании «Фортеинвест», управляет бизнесом с годовым оборотом 120 млрд рублей. Под его контролем проходит модернизация крупного нефтеперерабатывающего завода в Оренбургской области, на которую только в этом году в инвестпрограмме заложено 20 млрд рублей. «Михаил Гуцериев сказал: все вопросы по переработке теперь к Саиду, он этим занимается», — рассказывает Forbes топ-менеджер одного из партнеров группы БИН. Какова роль сына и наследника миллиардера в семейном бизнесе группы БИН?

Gaudeamus igitur

Офис компании «Фортеинвест», основанной пять лет назад, расположен в принадлежащем БИН бизнес-центре «Чайка Плаза». Построен он давно и, хотя расположен в центре, до класса А недотягивает: коридоры узкие, помещения небольшие. Рабочий кабинет Саида Гуцериева лишен какой-либо помпезности и шика — заваленный бумагами стол, несколько стульев, компьютер. Возможно, на вкусы владельца кабинета повлияли 17 лет, проведенных в Англии.

Выбирая для него школу, родители долго колебались между лучшими частными заведениями для мальчиков — Итоном и Хэрроу. Остановились на последнем. Хэрроу, как с гордостью говорит Саид Гуцериев, окончили девять премьер-министров Великобритании, включая Уинстона Черчилля. К тому же там учился его старший брат Чингисхан Гуцериев (в 2007 году он в возрасте 22 лет погиб в результате ДТП в Москве; Михаил Гуцериев не мог приехать из Лондона в Москву — в России на него было заведено уголовное дело, которое закрыли только в 2010-м, поэтому прощание состоялось в Баку). В Хэрроу учатся мальчики с 13 до 18 лет, среди однокашников Саида были китайцы, арабы, американцы и несколько русских. Окончив школу на все пятерки, Гуцериев поступил в Оксфорд на факультет археологии и геологии. «Из 190 человек нашего выпуска 19 поступили в Оксфорд и Кембридж, — рассказывает Саид Гуцериев, — это очень высокий результат. Конкурс на мой факультет был 15 человек на место, и все с лучшими отметками».

В школе ему больше всего нравилась химия, но факультет он выбирал с учетом интересов семейного бизнеса. «Геология — это недра, — коротко объясняет он. — Это связано с нашей работой».

Самым сложным было то, что за четыре года обучения было только две сессии экзаменов: после первого курса и перед выпуском. Проверялись знания сразу за три года: «Шесть экзаменов по четыре часа с понедельника по субботу». Прошло уже пять лет, но главе «Фортеинвеста» до сих пор не по себе от этих воспоминаний. Окончив Оксфорд, Гуцериев поступил в магистратуру в английский же Плимут, где изучал бизнес-процессы в нефтегазовой отрасли.

Полное английское образование, по его словам, дало прежде всего общее развитие. Он говорит, что поддерживает дружеские отношения с несколькими однокашниками по Оксфорду, но ни с кем не пересекался в бизнесе. «Те, кто окончил Оксфорд, необязательно успешные и богатые, они просто очень умные, — объясняет выпускник самого знаменитого университета мира. — С другой стороны, чтобы быть хорошим бизнесменом, необязательно оканчивать Оксфорд. Я благодарен родителям за то, что они дали мне лучшее в мире образование, всегда знал, что вернусь в Россию и буду работать в семейном бизнесе». (Где учились дети других российских миллиардеров — см. на стр. 72.)

После Плимута Саид Гуцериев окончил еще и финансовые курсы. А в ноябре 2015 года, пройдя конкурс, стал участником программы развития высшего менеджмента, разработанной Лондонской школой бизнеса специально для топов Сбербанка и нескольких крупных российских компаний. В течение года у него будет шесть модулей в Лондоне, два в Москве. Страсть к учебе он унаследовал от отца — в интервью Forbes Михаил Гуцериев признавался, что «всегда фанатично учился, делал это системно, понимая, что пригодится».

Свой человек в Glencore

Свою первую зарплату Саид Гуцериев получил в лондонском офисе международного трейдера Glencore в феврале 2012 года. Михаил Гуцериев и крупнейший акционер (из физических лиц) Glencore Айван Глазенберг были хорошо знакомы более 10 лет — компания экспортировала нефть и нефтепродукты «Русснефти», была одним из крупнейших ее кредиторов и совладельцем нескольких дочерних фирм.

«Отец дал мне рекомендацию, — рассказывает Саид. — В Англии нельзя просто так устроиться по знакомству, но по его рекомендации у меня приняли документы, пригласили на собеседование и потом на стажировку». Никаких поблажек новому клерку не было. Первые шесть месяцев сын миллиардера на практике осваивал азы бухгалтерской отчетности. «Работа была нудная, — вспоминает Саид Гуцериев, — но через это нужно было пройти».

За два года и восемь месяцев в Glencore молодой менеджер поработал в нескольких подразделениях (с годовой зарплатой около £65 000). «Это был очень хороший опыт — увидеть, как работает такая мощная западная структура», — говорит он. Гуцериев учился инвестиционной оценке, оценке рисков, составлял для руководства презентации о выгодах и опасностях приобретения той или иной компании. Лично ему, как признается Саид Гуцериев, эта работа с производственными активами была интереснее, чем чистый трейдинг. Да и перспектив больше. «Мир становится более прозрачным, так что маржа в торговле все меньше», — объясняет гендиректор «Фортеинвест».

Помимо прочего, Glencore экспортировала в дальнее зарубежье нефтепродукты с Орского НПЗ, которым сейчас владеет «Фортеинвест». «Я занимался по сути нашим же бизнесом, но со стороны Glencore, — вспоминает Саид Гуцериев. — Следил за отгрузками и предоплатами, анализировал риски, изучал отчетность».

Летом 2011 года, то есть за полгода до прихода Саида в Glencore, «Русснефть», которую возглавлял уже вернувшийся из эмиграции Михаил Гуцериев, продала Орский НПЗ «инвестору из Казахстана». Контрольный пакет предприятия достался кипрской Sermules Enterprises, а ею, как сообщали СМИ, владел сын министра энергетики Казахстана Игорь Школьник. Сумма сделки тогда не разглашалась. «Орский НПЗ стоит практически на границе с Казахстаном и логистически «заточен» под снабжение рынка нефтепродуктов этой страны и других стран Средней Азии», — отмечает гендиректор компании «Аналитика товарных рынков» Михаил Турукалов. Почему тогда, говоря о событиях 2012 года, Саид Гуцериев называет Орский НПЗ «нашим же бизнесом»? «Я пытался снизить задолженность «Русснефти», которая достигала $7 млрд, и поэтому распродавал активы, — объяснял Михаил Гуцериев в интервью Forbes. — Орский НПЗ, например, мы вывели из группы за долги». По его версии, в 2011 году завод выкупила у «Русснефти» входящая в группу БИН компания «Фортеинвест» — там самая, которую позже возглавил Саид.

Впрочем, Игорь Школьник до сих пор входит в совет директоров Орского НПЗ. Получить его комментарии для этой статьи не удалось. Возможно, сын Гуцериева из лондонского офиса Glencore действительно присматривал за семейным бизнесом. При этом он ежедневно приходил на работу в офис на Беркли-стрит близ Букингемского дворца к 8:30 и брал только одну неделю отпуска в год.

На земле

Летом 2014 года после победы сборной России на Олимпиаде и присоединения Крыма Саид Гуцериев решил, что достаточно поработал на Glencore, и захотел вернуться в Россию. «Я был уже достаточно взрослым человеком, отец выслушал мои аргументы и согласился с ними», — говорит Саид Гуцериев. В декабре 2014 года он стал гендиректором компании «Фортеинвест», которая занимается переработкой нефти и реализацией нефтепродуктов.

Самолеты из Москвы в Орск, расположенный в 20 км от границы с Казахстаном, летают только трижды в неделю. В Оренбург рейсов больше, но из областной столицы до Орска добираться еще три часа по проложенной в степи трассе, где зимой бывают заносы. Да и в самом Орске разбитые дороги, давно не ремонтировавшиеся дома, постоянный смог. Но именно здесь Саид Гуцериев бывает теперь не реже, чем в Лондоне.

Основной актив «Фортеинвеста» — Орский НПЗ (ОАО «Орскнефтеоргсинтез»). Это градообразующее предприятие, на нем работают 2500 человек. По данным СПАРК, выручка «Фортеинвеста» в 2014 году была 131,5 млрд рублей, Орского НПЗ — 9,5 млрд. Почему такая разница? Реализацией нефтепродуктов занимается именно управляющая компания. Она сама закупает на рынке нефть (70% — у входящих в группу БИН «Русснефти» и «Нефтисы»), поставляет ее на завод. «Фортеинвест» работает с Орским НПЗ по принципу толлинга», — объясняет Саид Гуцериев. При этом он курирует и производство, и программу модернизации.

За последние 10 лет завод несколько раз менял владельцев: то ТНК-BP, то «Русснефть» Гуцериева, то Олег Дерипаска (во время опалы Гуцериева-старшего). Владимир Пилюгин, который уже больше 15 лет гендиректор Орского НПЗ, вспоминает, что новый босс на завод приехал не сразу — взял после назначения паузу, чтобы вникнуть в дела, и уже на первой встрече задавал конкретные вопросы. «Мы опасались, что у него окажется другой взгляд на вопросы, связанные с производством и строительством, — говорит Пилюгин, — но он плавно вошел. Не как слон в посудную

лавку».

Что за бизнес оказался у Саида под контролем? Орский НПЗ перерабатывает около 6 млн т нефти в год. «С технической стороны предприятие вряд ли можно назвать современным, — рассуждает Турукалов из «Аналитики товарных рынков». — Их основная проблема — высокая доля производства мазута, 27% (в 2015 году). Это ахиллесова пята, которая негативно влияет на экономику. Чтобы стать эффективными, им нужно увеличить долю светлых нефтепродуктов».

Принятый в 2015 году налоговый маневр предполагает снижение экспортной пошлины на нефть и рост НДПИ, что приводит к росту внутренних цен на нефть и должно стимулировать глубокую нефтепереработку. В 2017 году мазут будет продаваться с 100%-ной пошлиной по отношению к цене нефти. Государство заключает с нефтеперерабатывающими заводами четырехсторонние соглашения (Ростехнадзор, ФАС, Минэнерго, компания), в которых оговариваются сроки перехода на продукцию более высокого уровня переработки. Модернизацию проходят все НПЗ, многие запаздывают со сроками из-за тяжелых финансовых условий. «Перерабатывающие мощности на этапе модернизации требуют огромного финансирования с отрицательным денежным потоком, — комментирует аналитик «Ренессанс Капитала» Ильдар Давлетшин. — В последние два года на фоне падения цен на нефть маржа нефтепереработки упала».

Программа модернизации Орского НПЗ началась еще в 2011 году. В 2013-м завод заключил договор со Сбербанком о выделении кредитного финансирования в размере $1,3 млрд — это до 70% от потребностей первого этапа модернизации; остальное вкладывает «Фортеинвест». Деньги Сбербанк выделяет траншами в зависимости от выполнения условий. «Орский НПЗ модернизируется нормально, по графику», — говорит Ильдар Давлетшин. В результате преобразований завод должен перейти с производства дешевого мазута на выпуск светлых нефтепродуктов — бензина качества «Евро-4», «Евро-5», дизельного топлива европейского класса и авиакеросина.

Выход светлых

Завод, справивший в прошлом году 80-летие, сверкает новыми хромированными трубами и установками. Модернизация идет без остановки производства уже шестой год. Каков вклад Саида Гуцериева?

С тех пор как он возглавил «Фортеинвест», темпы модернизации выросли. За последние три года в нее было вложено более 24 млрд рублей. По словам Гуцериева-младшего, запланированный объем инвестиций на 2016 год — 20 млрд рублей. Саид Гуцериев договорился со Сбербанком о грейс-периоде — до 2018 года компания не выплачивает тело долга, только проценты. Он увлеченно перечисляет, что успели сделать при нем: ввели в строй установку изомеризации, которая дает почти всю продукцию «Евро-4» и «Евро-5», установку висбрекинга, которая увеличила глубину переработки на 15%, заканчивают строить водородную установку, которая позволит выпускать дизель стандарта «Евро-5».

Самый масштабный проект — строительство установки гидрокрекинга, которая увеличит глубину переработки. Пусконаладка по плану должна состояться в январе 2018 года. «После ввода гидрокрекинга выход светлых нефтепродуктов у нас достигнет 80%. Рентабельность увеличивается в три раза: если в этом году мы заработали 6 млрд, то после ввода гидрокрекинга будем зарабатывать 16 млрд рублей. И после этого тихонько начинаем гасить оставшиеся проценты — 6–7 млрд рублей в год, и тело долга, — объясняя этот расклад, Гуцериев заметно оживляется, как шахматист, планирующий выигрышную партию. — Так будет шесть-семь лет. Так что в ближайшее время не будет никаких дивидендов, зато капитализация завода сильно увеличилась».

Каковы финансовые результаты его полуторагодовой деятельности? В 2015-м выручка «Фортеинвеста», по словам Гуцериева, составила 133 млрд рублей (на уровне 2014 года), а EBITDA снизилась в несколько раз, до 1 млрд рублей. В 2016-м, по его прогнозам, выручка останется той же, а EBITDA вырастет до 6 млрд рублей. Снижение прибыли объясняется волатильностью валютных курсов и последствиями налогового маневра. «Если они введут все эти мощности и в основном будут производить светлое топливо, экономика завода сильно улучшится», — соглашается аналитик Турукалов.

Каким видят Саида Гуцериева заводчане? «Когда приезжает на завод, он не стесняется задавать вопросы, — рассказывает главный инженер Орского НПЗ Валерий Костюченко. — К мнению заводчан прислушивается, как мне кажется, даже больше, чем к мнению менеджеров в Москве». Приезжает он обычно раз в полтора-два месяца. «Разговаривает всегда уважительно, может похвалить — эту черту он у Михаила Сафарбековича перенял», — объясняет Владимир Пилюгин. Топ-менеджеры вспоминают, что Саид инициировал выделение из благотворительного фонда «Сафмар» семьи Гуцериевых 25 млн рублей на покупку квартир для 10 врачей-онкологов, которых иначе трудно было завлечь в депрессивный Орск. «Держит слово, — говорит Костюченко. — Если согласовал что-то по телефону, потом не пытается отыграть назад».

В 2007–2010 годах, когда Михаил Гуцериев жил в Лондоне, а «Русснефть» и входивший в нее Орский НПЗ контролировал Олег Дерипаска, была задача любой ценой сократить расходы, вспоминает Владимир Пилюгин. Гуцериевы же, по его словам, в предприятие вкладываются. «Саид Михайлович — акционер и может принимать решения, — продолжает Пилюгин. — Осматривает как-то новую установку, а рядом старые, недействующие, которые надо демонтировать. Он спрашивает цену вопроса. Это 3,5 млн рублей. Наемный финансист не захотел бы выделять деньги прямо сейчас, а он не жадный, говорит, давайте сломаем, все равно же надо».

Вникает Гуцериев-младший и в отношения с контрагентами. Например, сжиженный газ раньше хранили в газонаполнительной станции «Межрегионгаза», который брал за услуги 1200 рублей за тонну. Саид Гуцериев решил, что лучше построить свой наполнительный пункт. Потратили на него 12 млн рублей, стройка окупилась за год. «Сегодня мы от «Межрегионгаза» не зависим», — говорит Пилюгин.

С приходом младшего Гуцериева в компании сократился бумажный документооборот. Многие совещания проводят по видеосвязи, из московского офиса «Фортеинвест» можно в режиме онлайн наблюдать за ходом строительства установок и прочими процессами на предприятии.

«Он ничего не создал, но он управляет нефтеперерабатывающим заводом, который через три года, после модернизации, станет лучшим в стране», — говорит о сыне Михаил Гуцериев.

Наследник

Несмотря на британскую сдержанность, Саид Гуцериев производит впечатление амбициозного человека. До его прихода «Фортеинвест» почти не развивала нефтедобывающее направление. За полтора года компания потратила больше $100 млн на приобретение новых активов, теперь доказанные запасы компании — 45 млн т. В 2015 году собственная добыча «Фортеинвеста» на месторождениях в Оренбургской области составляла 250 000 т, по итогам этого года будет уже 600 000 т (для сравнения: «Нефтиса» и «Русснефть» вместе добывают 15,1 млн т нефти).

«Сейчас многие инвесторы присматриваются к небольшим добывающим активам, потому что их можно довольно дешево купить и развить», — объясняет аналитик Raiffeisenbank Алексей Полищук. «Возможно, они пытаются выстроить вертикально интегрированную компанию, — говорит Давлетшин из «Ренессанс Капитала». — Маржа в переработке упала, а в добыче за счет девальвации остается адекватная маржа. Если цена вырастет, будет наоборот, так что ВИНК — более сбалансированная модель». Пока, правда, объем собственной добычи в 1000 раз меньше того, что перерабатывает НПЗ. Но «Фортеинвест» продолжает искать активы для поглощения. «Нефтяные активы дают определенную рентабельность», — говорит Саид Гуцериев.

Одно из перспективных направлений сейчас — нефтехимия, рассуждает Гуцериев-младший. Государство фактически стимулирует ее развитие: поставляя бензин конечному потребителю, надо платить акциз, а если на нефтехимическое предприятие, то нет. «Фортеинвест» уже рассматривает предложение о приобретении производителя термопластика ПЭТ в Калининградской области. «Это очень большие инвестиции, но это перспективно, — увлеченно объясняет Саид Гуцериев. — Мы добываем более 500 млн т нефти, а в нефтехимии только один крупный игрок — «Сибур».

В Лондоне Гуцериев-младший теперь бывает сравнительно редко, раз в месяц. Помогают ли ему в работе знания и навыки, приобретенные в Великобритании? Молодой бизнесмен уверяет, что да, в частности умение оценить риски и перспективы инвестиционного проекта. Однако он каждый день созванивается с отцом.

Удается ли молодому гендиректору выстраивать отношения с проверяющими инстанциями, государственными органами? «Я веду диалог со всеми — с ФАС, Минэнерго», — отвечает Гуцериев-младший. Он также дает понять, что в сложных случаях на помощь приходит отец.

Работая на себя, гендиректор «Фортеинвест» не утратил привычки приходить в офис не позже 10 часов утра. В Англии он занимался футболом, регби, крикетом и брал уроки игры на фортепиано. В России остается время только на футбол по средам и пятницам и иногда на тренажерный зал. Он говорит, что старается хотя бы 15–20 минут в день играть и на фортепиано — инструмент есть и дома, и в офисе.

В начале 2015 года Саид вошел в состав советов директоров «Русснефти» и «Нефтисы», кроме того, ему принадлежит 20% компании, которая контролирует «Нефтису». Это формальное владение, дает понять Гуцериев-старший. Сын сначала должен создать что-то сам и только после этого получит долю в бизнесе, ведь в группе Гуцериевых работают и другие молодые члены семьи (угольное направление, например, возглавляет двоюродный брат Саида Билан Ужахов). «Я занимаюсь нефтянкой, и, наверное, поэтому акционеры доверили мне 20%, — говорит Саид Гуцериев. — Со временем моя роль в компании будет расти».

По словам Михаила Гуцериева, активы группы БИН сейчас делятся в следующей пропорции: 50% у Михаила Гуцериева и по 25% у Саит-Салама Гуцериева и Микаила Шишханова. «Я имя свое сделал. Те люди, которые бизнесом занимаются, знают меня. Поэтому мне не надо больше ничего, — признает глава семьи. — Я сейчас делаю другое имя — имя творческое. Саид будет вникать в бизнес все больше и больше. Когда-то моя доля будет его. Никуда не денешься».