Что скрывается за массовым отзывом банковских лицензий.
Весь 2015 год российские банкиры перед отзывом лицензии тренировались в выдумывании оправданий для оставшихся без денег клиентов. О чем финансисты только не рассказывали: «технических проблемах», «появлении нового инвестора», «атаках хакеров», «происках конкурентов». После краха владельцы и руководители банков жаловались на негласную стратегию ЦБ — сокращение количества кредитных организаций в России до трех сотен. ЦБ неоднократно опровергал такую версию, но остается факт — после прихода Эльвиры Набиуллиной на пост председателя Банка России в апреле 2013 года 252 банка лишились лицензий или были санированы. Миллиардер Олег Дерипаска на экономическом форуме в Красноярске назвал действия ЦБ зачисткой. «После зачистки ЦБ частных банков вообще не осталось, осталось фактически два банка, а они не в состоянии потянуть такую большую страну», — считает Дерипаска. По его оценке, основных банков должно быть не два, а хотя бы восемь-десять.
Что думают эксперты? «Нет злого ЦБ, уничтожающего добрые банки, а есть банки-банкроты и криминальные банки, — считает ведущий эксперт «Центра развития» НИУ ВШЭ Дмитрий Мирошниченко. — Можно говорить лишь о зачистке откровенно криминальных банков, но их меньшинство, они мелкие и на реальное положение дел в экономике никак не влияют. Банки-банкроты сами от себя зачищают сектор, ЦБ лишь выписывает свидетельства о смерти».
За год, с момента выхода предыдущего рейтинга банков Forbes, Банк России обновил рекорд, отозвав лицензии у 106 банков против 82 годом ранее. Что в результате? По данным платежного баланса России, за последние три года объемы сомнительных операций (с признаками фиктивности и целью вывода средств за рубеж) сократились с $38,8 млрд до $558 млн. «Обналичка и вывод средств непременно останутся, но могут существенно трансформироваться по образцу развитых стран, — считает Мирошниченко. — Обналичка уступит место легализации денег, а вывод средств будет мотивирован скорее налоговыми делами, а не стремлением защититься от экспроприации».
Экономический кризис продолжил вскрывать серьезные проблемы банков из первой сотни, и на этот раз пострадали и госcтруктуры, и клиенты, близкие к руководству страны. Внешпромбанк побил антирекорд по отношению размера дыры в балансе (свыше 187 млрд рублей) к активам (275 млрд рублей). Среди его жертв — «Роснефть», «Роснефтегаз», «Транснефть», Олимпийский комитет России, структуры Русской православной церкви и Министерства иностранных дел. О происходящем в «черном ящике» под названием «российская банковская система» до конца не знают не только финансовые власти, но и высокопоставленные клиенты кредитных организаций. От краха Внешпромбанка пострадала жена министра обороны Сергея Шойгу Ирина, супруга вице-премьера Дмитрия Козака Наталья Квачева и зять главы «Транснефти« Николая Токарева Андрей Болотов. В Нота-банке с проблемами столкнулись бывшие компании братьев Ротенбергов и Геннадия Тимченко. Банки и в наступившем 2016 году ставят новые антирекорды: выплаты вкладчикам банка «Интеркоммерц» из фонда АСВ превысили 60 млрд рублей — исторический максимум.
Аналитики ожидают, что в 2016 году продолжится сокращение числа банков и их консолидация. Банковская отрасль убыточна. За два последних года рентабельность капитала по банковскому сектору сократилась в шесть раз, без учета помощи собственников — почти в 10 раз, до 1,6%. Число убыточных банков выросло на 60%, до 206, по данным агентства RAEX. Даже притом что среднее значение норматива достаточности капитала находится на минимальном за последние четыре года уровне (12,7%), чтобы выполнить его, банки тратят всю свою прибыль на резервы. Банки оттягивают признание проблем, чтобы резервировать их постепенно из прибыли, так как возможность абсорбировать убытки через капитал у них ограничена из-за низких коэффициентов достаточности капитала, говорит Александр Данилов из рейтингового агентства Fitch. По базовому прогнозу агентства RAEX, в 2016 году активы банковского сектора вырастут только на 2%, до 82,5 трлн рублей, а без учета изменения валютного курса сократятся на 3%. На 3% сократятся портфели кредитов малому и среднему бизнесу, до 4,8 трлн рублей, на 6% — необеспеченные потребительские кредиты, до 5,6 трлн рублей. «В таких условиях у частных владельцев банков теряется мотивация вкладывать в развитие бизнеса и появляется соблазн либо свернуть бизнес, продать (если найдется покупатель), а в худшем случае вообще вывести деньги и сбежать», — говорит управляющий партнер НАФИ Павел Самиев.
Сколько банков останется? По мнению Данилова, 50 крупнейших достаточно. «90% активов банковской системы уже приходится на эти банки», — объясняет эксперт. По мнению Самиева, и после сокращения общего числа банков главной проблемой останутся скрытые проблемы корпоративных заемщиков первых 50 банков.
«Валютные ипотечники и потребительские заемщики — это капля в море, — говорит Самиев. — Крупные и средние заемщики еще покажут рост плохих долгов, которые не отражаются на балансах банков в полной мере. Вынужденные реструктуризации и пролонгации — это тоже «плохие активы», и даже если они частично станут работающими кредитами, значимую часть из них все равно придется списывать или жестко урегулировать. По ряду заемщиков, испытывающих проблемы, сроки погашения еще не наступили. Возможно, они могут обслуживать процентные платежи, но с погашением не факт, что справятся». Девальвация не так сильно увеличила производство и инвестиции в него. А антикризисных мер пока нет. «Кредитование при стагнации экономики — это новые плохие долги, падение кредитования — это плохие долги по старому портфелю. Банки будут и испытывать проблемы с новыми заемщиками, и пытаться отложить на будущее проблемы с действующими», — уверен Самиев.
По данным Банка России, объемы кредитования юрлиц за 2015 год снизились на 10%, до 29,9 трлн рублей, а просроченная задолженность увеличилась на 52%, до 1,68 трлн рублей. По мнению Мирошниченко, конца кризиса не видно и в телескоп. «Конфигурация банковской системы — это отражение общей социально-экономической ситуации в стране, — говорит эксперт. — Вопрос о будущем банковской системы, по-сути, есть вопрос о будущем страны. Я лично не рискну давать здесь прогноз».