Эпоха «Возрождения»

Три миллиардера из списка Forbes встретились в конце лета 2015-го в приватном зале ресторана Pub Lo Picasso в Китай-городе, который именует себя храмом иберийской кухни. «Покупаете «Возрождение», потому что банк рядом, через дорогу?» — пошутил Михаил Прохоров, глядя на братьев Дмитрия и Алексея Ананьевых. Центральные офисы «Возрождения» и Промсвязьбанка Ананьевых разделяет лишь Ильинский сквер. Однако между ними пропасть — переговоры с наследниками, получившими акции «Возрождения» после смерти основателя банка Дмитрия Орлова, начались еще в феврале и застопорились. Шутка Прохорова, представлявшего интересы дочери Орлова Татьяны, пришлась весьма кстати. Обстановка стала менее напряженной. И вскоре стороны ударили по рукам. К сентябрю 2015 года каждый из наследников сделал выбор и при участии Прохорова переговоры завершились консолидацией более 80% акций «Возрождения» холдинговой структурой Ананьевых Promsviaz Capital.

Орлов, ушедший из жизни в декабре 2014 года, до последнего надеялся сохранить банк как семейный бизнес. Ему было чем гордиться перед наследниками, партнерами и клиентами: четверть века его банк неизменно оставался в тридцатке крупнейших, пережив все кризисы. Как делили банк после смерти основателя?

Патриарх банковского дела

Прохоров только что возглавил банк «Международная финансовая компания», когда летом 1992 года руководство Центрального банка пожелало поближе познакомиться с новым поколением банкиров. На встрече кроме главы ЦБ Георгия Матюхина присутствовали маститые финансисты — бывший глава Госбанка СССР Виктор Геращенко, председатель Внешэкономбанка Юрий Полетаев и выходец из Агропромбанка, основатель «Возрождения» Дмитрий Орлов. Коммерческие банки представляли владелец Мост-банка Владимир Гусинский, основатель Инкомбанка Владимир Виноградов, Прохоров и другие новые русские банкиры. Геращенко поинтересовался, есть ли среди них профессиональные банкиры с профильным образованием. Выпускник Финансового института (сейчас Финансовый университет) Прохоров был единственным, кто поднял руку. «Один наш есть!» — обрадовался Геращенко и спросил, как он, «сердешный, в банки попал, куда сейчас устраиваются в основном гинекологи да инженеры».

На той встрече Прохоров познакомился с Орловым, который был старше на 20 лет, и вскоре между банкирами завязалась настоящая дружба. «Это был родной для меня человек, какая-то химия на уровне человеческих отношений», — говорит Прохоров. «Видимся каждый месяц, говорим не о бизнесе — просто «за жизнь» и о политике», — рассказывал Орлов Forbes в одном из последних интервью.

Орлов, также окончивший Финансовый институт, с 1968 года работал в системе Госбанка СССР, а к середине 1980-х управлял Московской областной конторой Госбанка. После его разделения на специализированные учреждения возглавил аналогичную структуру в Агропромбанке. При акционировании в 1991 году на ее базе появился коммерческий банк «Возрождение». К середине 1990-х после приватизации и нескольких допэмиссий Орлов собрал блокирующий пакет и стал строить классический коммерческий банк. Стратегия была консервативной: расчетные услуги, кредиты и депозиты для средних и малых предприятий Московской области и их сотрудников. Другим бизнесом или рискованными инвестициями он не занимался из принципа.

Тогда же Орлов познакомился со многими будущими миллиардерами. «У большинства из них не было банковского образования, и многие начинающие банкиры, как Гусинский и Березовский, обращались к нему за консультацией», — вспоминает вдова Орлова Елена. Другие приходили за кредитом, например Алишер Усманов получил у «Возрождения» $10 млн для своей компании «Интерфин». «Орлов пользовался огромным авторитетом не только у сотрудников «Возрождения», но и у всего банковского сообщества. Его любили за профессионализм и умение дружить, люди гордились работой в его банке», — вспоминает бывший председатель правления банка Александр Долгополов.

Орлова называли патриархом, и не только за выслугу лет. Он несколько раз получал предложение возглавить Центральный банк, но всегда отказывался. В 1992 году кандидатуру Орлова обсуждал Совет безопасности во главе с Борисом Ельциным. «Все решали за моей спиной. Когда мне сообщили о принятом решении, я выразил категорическое несогласие на переход. Позже, кстати, сватали меня и в Сбербанк, но я бросать свое детище — банк «Возрождение» — не собирался и не собираюсь!» — спустя 20 лет признавался Орлов в юбилейном корпоративном журнале, посвященном победе в номинации «Банк года в России» издания The Banker. «В другой раз его кандидатуру всерьез обсуждали, когда своего поста в кризис 1998 года лишился Сергей Дубинин. Была идея поставить во главе ЦБ коммерческого банкира, который займется проблемными кредитами, дефолтными облигациями и расшивкой неплатежей», — рассказывает Прохоров.

«Для любого банкира руководство Центральным банком — это венец карьеры, но он к этому относился иначе. Хотел самостоятельно заниматься банковским бизнесом», — говорит Елена Орлова. В 1996 году Орлов был приглашен в неформальный клуб олигархов, получивший позднее название «семибанкирщина», в числе владельцев банков, поддержавших Ельцина на президентских выборах. Орлов несколько раз сходил на их встречи, а потом перестал, рассказывает бывший глава ЦБ Виктор Геращенко. По его словам, возможность стать олигархом Орлова никогда не привлекала. Когда участники клуба обсуждали очередной дележ госсобственности, про Орлова снова вспоминали, но уже не звали. «Как, ты еще не миллиардер?» — подтрунивал над ним Гусинский. Орлов отвечал, что соблюдает законы и никогда не воровал, вспоминает Елена Орлова.

«Отец хотел строить банк «Возрождение» на основе человеческих ценностей. Он был нетипичный банкир — свой банк воспринимал как шанс, данный ему свыше, чтобы делать много добрых дел. Я не знаю ни одного человека, которому он бы не помог, если тот к нему обратился», — говорит сын Николай Орлов. По словам членов семьи и партнеров Орлова, примерно пятую часть своего рабочего времени он ежедневно тратил на помощь самым разным людям: работа, детские сады, вузы, квартиры, врачи, во время грузино-абхазского конфликта помогал беженцам из родной Абхазии независимо от национальности.

Бывшие партнеры Орлова говорят, что жизненные принципы иногда мешали ему вести бизнес. Сам Орлов в беседе с Forbes подчеркивал, что его бизнес — это «потные деньги — кредиты, возвраты», а деньги олигархов и сверхприбыли его не интересуют. Как бы то ни было, выстроенный им банк оказался устойчивым, и в Московской области «Возрождение» успешно конкурирует со Сбербанком. Клиенты и сотрудники были очень лояльны к банку и его руководителю, некоторые из них работали с Орловым в течение 40 лет. Преданных клиентов в банке берегли, например, когда один из них в кризис 1998 года заказал крупную сумму денег и не приехал за ней в назначенное время, инкассаторскую машину пригнали ему домой. «У «Возрождения» огромная клиентская база, дающая чистый процентный доход, которого достаточно, чтобы не упасть в кризис. В отличие от многих других банков этот показатель у него оставался стабильным», — отмечает заместитель предправления Промсвязьбанка Владислав Хохлов.

После смерти Орлова к его наследникам выстроилась очередь из желающих обсудить будущее банка «Возрождение». «Они получили много предложений о выкупе акций банка от известных людей», — говорит ректор Финансового университета, заместитель председателя совета директоров «Возрождения» Михаил Эскиндаров. Источники, близкие к переговорам, говорят, что покупкой акций у наследников интересовались Альфа-банк, МДМ Банк, Бинбанк, МКБ и «Российский кредит». «Мы вышли из переговоров, когда поняли — разные позиции не только у семьи Орлова и его партнеров, но и у самих наследников», — говорит один из банкиров.

Крестный отец

Основатель банка Дмитрий Орлов и члены его семьи не имели контроля над «Возрождением», им принадлежал пакет 36,85% акций. Еще 19,67% было у давнего партнера Орлова, декана экономического факультета СПбГУ Отара Маргания. «Это мой очень близкий человек. Не могу запретить ему продать свой пакет, но, когда предлагал ему купить акции, сказал условие — без моего согласия продать не можешь», — говорил Орлов Forbes. «Я в любое время мог распоряжаться своим пакетом и при жизни Орлова, у нас было взаимопонимание и взаимоуважение», — уточняет Маргания. Вдвоем на них приходился контрольный пакет, 56,5% акций.

Маргания рассказывает, что познакомился с Орловым в 1994 году на открытии филиала банка в Санкт-Петербурге. Маргания тогда был советником Комиссии по предприятиям с иностранными инвестициями при правительстве Санкт-Петербурга, руководил которой Владимир Путин. Про Орлова, мать которого была гречанкой, он уже слышал от своего сокурсника, грека по национальности, интересовавшегося достижениями диаспоры в России. Знакомство быстро переросло в дружбу, так как оба были из Абхазии: Орлов из Сухуми, а Маргания из районного центра Гали. В 2004 году Орлов вызвался стать крестником его дочери Софии, а заодно и его самого. Крестил их духовник Орлова, настоятель Сретенского монастыря Тихон (Шевкунов).

Через Маргания Орлов сблизился с его однокурсником, будущим министром финансов Алексеем Кудриным. В начале 2000-х Маргания стал внештатным советником Кудрина. В 2003 году Маргания вошел в совет директоров «Возрождения», однако акционером банка стал позже, в 2007 году. «Приобрел небольшой пакет акций в ходе допэмиссии, как раз тогда я готовил сделку по продаже «Возрождения» французскому банку BNP Paribas», — говорит Маргания.

Маргания играл в гольф с топ-менеджерами французского банка и, когда узнал, что они ищут объект для поглощения, рекомендовал им «Возрождение». В начале 2008 года все было готово для подписания многоступенчатой сделки с BNP Paribas. Рыночная капитализация банка Орлова составляла тогда $1,6 млрд. Сначала французы приобретали 25% плюс одна акция исходя из оценки банка в $2,1 млрд, потом предоставляли банку ликвидность в размере $3 млрд, а по истечении трех лет доводили свою долю до 60%. У Орлова сложились хорошие отношения с главой банка Бодуэном Про, и он даже разрешил страстному курильщику Орлову дымить в его кабинете в Париже. Они травили анекдоты, от перевода которых порой отказывалась француженка-референт. Однако с тем, чтобы поставить последнюю подпись на документах, Орлов затягивал.

Французские менеджеры предложили подготовить презентацию с рассказом, как прошли сделки по покупке банков в Турции, Мексике и Бразилии. Орлов отложил подписание еще на один день, а потом пожаловался на плохое самочувствие. Он вышел в фойе гостиницы Bristol, где узнал от французских менеджеров, что глава BNP Paribas уже подписал все документы и улетел в Бразилию на встречу с главой Citi. «А если бы на моем месте был глава Citi, он бы все равно улетел?» — спросил Орлов. Француз с улыбкой ответил, что нет, конечно, ведь в таком случае покупателями были бы не они, а Citi. «Орлову, искавшему повод для того, чтобы отказаться от сделки, этого оказалось достаточно. Расставаться с банком он не хотел», — вспоминает Маргания. Сделка не состоялась.

«Я тогда и сам уговаривал Орлова продать банк, тревожась за его здоровье, — говорит Эскиндаров. — Предложил ему руководить эндаумент-фондом и возглавить Попечительский совет Финансового университета. Еще предлагал ему помещение под личный кабинет и зал заседаний, но Орлов от всего отказался».

В 2009 году Маргания увеличил пакет в банке почти до 20%, выкупив часть акций у кипрской компании Burlington Trading Co Limited. До кризиса, по словам Маргания, через эту компанию в акции «Возрождения» инвестировали греки-киприоты, общие знакомые его и Орлова. Котировки акций превышали $60, а потом рухнули на порядок, и Маргания воспользовался удобным моментом для покупки. «Я в 2010 году приболел и после пары операций дал Маргания согласие продать банк», — рассказывал Орлов. Банком заинтересовались бизнесмены Сулейман Керимов, Владимир Коган и НПФ «Благосостояние». Из-за кризиса оценка банков снижалась, и цена за «Возрождение» в 2008–2012 годах поэтапно упала с $1,5 млрд до $1 млрд, а затем до $700 млн.

Как Орлов пережил падение стоимости его бизнеса? «Ему было не важно, сколько стоит «Возрождение», ему было важно, чтобы этот банк жил», — говорит вдова. «Он воспринимал стоимость банка как ничего не значащий внешний фактор. Для него банк был не рыночный инструмент, а сообщество людей, в котором они могут найти свое будущее, работу и даже семью. Семейным банком «Возрождение» было прежде всего потому, что люди приводили туда своих родных и близких», — уточняет Николай Орлов. Семейный банк — это прежде всего корпоративный дух, а не структура капитала, любил говорить сам Орлов.

Семейные ценности

Интересы семьи, друзей и партнеров в банке «Возрождение» тесно переплелись. Стороннему человеку было трудно разобраться, где проходят их границы, и на рынке «Возрождение» нередко называли банком Кудрина. Орлов действительно был близок с ним, однако «товарно-денежных отношений» между ними никогда не было, уверяет Маргания. «Кудрин — мой хороший приятель, но Бог свидетель, я у Леши никогда ничего не просил. Как и у моего близкого друга Геращенко», — говорил Орлов Forbes.

Банк получал поддержку на высоком уровне. В 2006 году бывший и. о. председателя Банка России Татьяна Парамонова, с которой Орлов дружил, стала советником главы РЖД Владимира Якунина и вошла в советы директоров финансовых дочерних компаний монополии. Вскоре «Возрождение» получил от пенсионного фонда железнодорожников НПФ «Благосостояние» субординированный депозит на семь лет. В 2013 году НПФ «Благосостояние» заместил его новым субордом объемом 3 млрд рублей. «Парамонова размещала средства в банке «Возрождение» и таким образом помогала Орлову обходить кризисные углы», — рассказали Forbes два источника в ее окружении.

Кризисные углы сглаживал и сын Николай, который проработал в банке 12 лет и до 2007 года считался главным наследником в семье Орловых. Однако обстоятельства сложились так, что он принял решение уйти из банка. Николай учился в Финансовом университете, а затем работал в австрийском Donau Bank. «Когда он вернулся в Россию, Дмитрий Львович хотел, чтобы он поработал какое-то время в большом федеральном банке, но Николай сказал, что хочет работать с отцом», — рассказывает мать. «Сначала занялся выстраиванием работы казначейства, в кризис 1998-го реструктурировал внешние кредиты, потом работал над привлечением инвесторов в капитал банка», — перечисляет Николай. При его участии банк провел две успешные эмиссии в 2006–2007 годах с мультипликатором 3,5–4 капитала банка. После этого миноритариями стали JPMorgan Chase и несколько западных фондов.

«Капитализация «Возрождения» сильно выросла, и в этом была большая заслуга Николая. Пока шли переговоры с BNP Paribas, Орлов готовил сына к тому, чтобы он занял пост предправления», — говорит Маргания. «Николай — сильный профессионал, хорошо образован, у него наследственная порядочность», — отзывается о нем Долгополов. Однако чем больше становился банк, тем более явной становилась мировоззренческая разница поколений — Николай тяготел к прозападным корпоративным моделям.

Перед банком стоял вопрос, как он будет развиваться — как банк-бутик или банк-корпорация. «Банк-бутик, работающий в одной нише, даже если он достаточно большой, подразумевает иерархичное управление, во главе которого стоит человек, контролирующий все процессы, — рассуждает Николай Орлов. — Корпорация развивается как масштабируемая структура с делегированием полномочий. Банк достиг такой точки развития, когда уже не мог совмещать обе модели. Я решил не навязывать свою точку зрения и уйти». Еще до того как он ушел, «Возрождение» покинула его супруга Инна, между семейным бизнесом и личной жизнью Николай выбрал последнее. «До сих пор не могу его понять», — говорил Орлов в интервью Forbes об уходе сына из банка. В начале 2008 года Николай несколько месяцев возглавлял совет директоров банка «КИТ Финанс», сооснователем которого был Маргания. После этого семья Орлова-младшего перебралась на Кипр, где сейчас действует учрежденный Инной и Николаем православный благотворительный фонд «Ориентир».

Почти одновременно с уходом Николая в банке начала работать его младшая сестра Татьяна, окончившая Финансовый университет и Нью-Йоркский университет. Она курировала управление маркетинга, с 2014 года входила в правление. «Дмитрий Львович до последнего надеялся, что банк останется семейным бизнесом», — говорит Елена Орлова.

В декабре 2013 года здоровье Орлова ухудшилось, прогнозы врачей были негативными. В начале 2014-го Татьяна сопровождала отца в поездке в Миланскую клинику, куда он уговорил поехать и бывшего премьер-министра Евгения Примакова. До этого они были мало знакомы, но общая беда сблизила пожилых людей, они часто созванивались, обменивались впечатлениями. «Приятно, когда в таком возрасте можешь встретить настоящего друга», — написал Примаков на своей книге, которую подарил Орлову. Он пережил друга всего на полгода.

Летом 2014-го Орлов предупредил Маргания о негативном прогнозе врачей и попросил активизировать переговоры по продаже банка. Пальму первенства на последних смотринах делили Коган и Юрий Новожилов, дававшие за контроль над «Возрождением» $450 млн и $430 млн соответственно, рассказывают источники. Но Орлов продолжал откладывать продажу банка. В последнее время он приезжал в банк в половине восьмого утра, но возвращался домой еще до полудня. Сотрудники понимали, что основатель очень болен, но не догадывались насколько. В начале октября он сказал, что ложится в больницу, близким ему людям, в том числе Долгополову и Прохорову.

Обычно Орлов начинал беседу с Прохоровым с вопроса: «Когда ты женишься?» На теперь все было по-другому, это был очень личный разговор. Мимоходом сказал: «Если семья что-то попросит…» «Мы были настолько близки, что многие вещи были на полутонах, и я сказал, что его семья для меня то же, что и он», — объясняет Прохоров. Вскоре после поминок, в начале февраля 2015 года к нему пришла Татьяна Орлова.

Братское поглощение

Все понимали, что как только Орлова не станет, покупать надо будет быстро — ведь осиротевшие менеджеры могли не справиться с управлением банком, вспоминает топ-менеджер пенсионного фонда. Все карты спутало появление Прохорова, выступившего гарантом соблюдения интересов семьи.

«Ушел патриарх, создавший бизнес, и его преемникам было сложно. Требовался очень сильный, профессиональный и порядочный управляющий», — рассказывает Прохоров. В начале февраля 2015 года он вошел в совет директоров, а в качестве нового председателя правления предложил своего давнего соратника по Онэксим-банку и первого зампреда Росбанка Игоря Антонова. «Старая команда тяжело переживала потерю, нужен был человек со стороны, который менее эмоционально посмотрит на ситуацию», — говорит Татьяна.

Банкиры не исключали, что Прохоров может и сам консолидировать акции банка. Когда через компанию «Ренессанс Секьюритиз Лимитед» из группы «Онэксим» прошла сделка с 5,2% акций «Возрождения», вопросов появилось еще больше. Однако Прохоров заверил Forbes, что это была клиентская депозитарная сделка, при этом у него вето на покупку банка. Много лет назад в шутливом разговоре за бокалом вина он обещал Орлову, что никогда не будет приобретать акции «Возрождения».

Тогда же, в феврале, Татьяна встретилась с братьями Ананьевыми, причем каждый утверждает, что инициатива исходила от противоположной стороны. Ананьевы предложили купить акции семьи с премией к рыночной цене, но Татьяна, посоветовавшись с Прохоровым и Маргания, решила взять тайм-аут. Ее увлекла перспектива развития банка вместе с давним знакомым, однокурсником Алексеем Крапивиным. Он оказался рядом в трудную минуту и получил акции семьи в доверительное управление для голосования на собраниях, пока шло оформление наследства.

«Мы пытались собрать контрольный пакет и провести допэмиссию на 5–10 млрд рублей, чтобы укрепить рыночные позиции банка в кризисное время», — рассказывает Крапивин, совладелец одного из крупнейших подрядчиков РЖД «Группы 1520» (28,3%). Одним из ее основателей был отец Крапивина, бывший советник Владимира Якунина. Отцу принадлежал крупный пакет акций Интерпрогрессбанка. Как следует из документов банка, акции проходят по наследственному делу, так как в апреле Крапивина-старшего не стало. «Роль наследника довольно тяжелая, и какой-то период он просто не мог заниматься скупкой акций», — говорит его знакомый. Крапивин скупил 7% акций «Возрождения» на рынке к середине июля, но было уже поздно — братья Ананьевы его опередили и консолидировали контрольный пакет.

«В принципе консолидировать контроль, скупив акции с рынка, мог любой. В том числе и я — миноритарии предлагали мне выкупить их акции. Но я не стал этого делать по этическим соображениям, так как учитывал интересы семьи Орловых», — говорит Маргания. Вместе с Эскиндаровым он предостерегал наследников от принятия поспешных решений.

Маргания отказался продать Крапивину свой пакет, так как считал, что в кризисное время у банка должен быть мощный финансовый ресурс. Одним из претендентов на «Возрождение» был НПФ «Благосостояние», управляющий фонда Новожилов в конце мая добился одобрения советом директоров «Возрождения» безденежной сделки по объединению с принадлежащим НПФ Абсолют Банком. Новожилов говорит, что мог бы направить пенсионные резервы в капитал объединенного банка.

В конце июня Маргания посоветовался с вдовой и встретился с Ананьевыми, собравшими блокирующий пакет, и понял серьезность их намерений. Цена Ананьевых его устроила, и он согласился продать им акции с условием, что семья Орловых продаст свои акции по такой же цене. Этот выбор и определил дальнейшую судьбу «Возрождения». Источники, близкие к переговорам, говорят, что у Маргания было не 20%, как считалось, а блокирующий пакет.

«В хорошее время лучше расти органически, а в плохое — покупать хорошие банки за небольшие деньги», — объясняет стратегию Ананьевых Хохлов, курирующий сделки слияний и поглощений «Промсвязькапитала». Год назад они выбрали стратегию роста за счет приобретения других банков. В списке объектов поглощения «Возрождение» всегда стоял номером один.

Объединение «Возрождения» с Абсолют Банком не отменяется, а через три года «Возрождение» может слиться с Промсвязьбанком. Объединенный банк с активами свыше 1,5 трлн рублей может стать третьим по размеру частным банком после «Открытия» и Альфа-банка.

В апреле-мае Промсвязьбанк привлек в капитал почти 14 млрд рублей от пенсионных фондов Микаила Шишханова и Бориса Минца, им теперь принадлежит 20% банка. Хохлов уверяет, что появление новых совладельцев и консолидация «Возрождения» не связаны между собой. В начале августа Ананьевы снова предложили выкупить акции у Татьяны. К этому времени по наследству и в дар от матери она получила 30,2%, вместе с акциями Крапивина этот пакет составил 37,1%, но претендовать на контроль они уже не могли. Ананьевым же этот пакет был нужен, чтобы взять банк под операционный контроль. «Моя рекомендация была «продавать» — цена хорошая. К тому же любой банк в нашей стране будет нуждаться в докапитализации», — объясняет Прохоров. В начале сентября он помог Татьяне структурировать и закрыть сделку.

Во сколько обошлась покупка братьям Ананьевым? Банк куплен с небольшой премией к рыночным котировкам, стоимость 80% пакета составила около $200 млн.

На ключевых этапах в судьбе «Возрождения» принимал участие Кудрин. Два финансиста говорят, что сначала он поддержал объединение с Абсолют Банком, а потом продажу Ананьевым. Кроме того, он интересовался серьезностью намерений братьев и ситуацией в банке, когда они взяли его под операционный контроль. «Кудрин, как друг, был неравнодушен к судьбе наследия Орлова», — говорит Маргания. Кудрин не ответил на вопросы Forbes.

И только Николай Орлов не продал свои акции «Возрождения» (6,6%). По его словам, не последнюю роль в его решении сыграли общие с Ананьевыми жизненные ценности. «Я буду акционером до тех пор, пока банк остается как бренд и юридическое лицо. Для меня это стратегическое решение», — говорит Николай. В конце ноября он рассчитывает войти в совет директоров «Возрождения», но больших иллюзий не строит: «Банк уже не наследие Дмитрия Львовича — он продан». «В детстве на третьем этаже папиного офиса я кидала монетку в фонтан, чтобы прийти еще, — вспоминает Татьяна. — Видимо, теперь, когда все позади, лимит моих монет закончился».