Как применить эзотерическое учение в виноделии.
Если бы винодел Алоис Лагедер родился в XIX веке, он был бы верным апостолом Рудольфа Штайнера — австрийского философа, эзотерика и основателя антропософии. Но Алоис Лагедер опоздал на полтора века — когда он появился на свет, Штайнер уже покинул этот мир, родина Лагедера, Южный Тироль, перестала быть частью Австрии, а человечество увлеклось решением более прагматических задач — индустриального, экономического и геополитического характера. И все же Лагедер останется в истории как один из главных последователей штайнеровского учения.
Направление, которое выросло из теории Штайнера и расцвело в сельском хозяйстве, называется биодинамикой. Его главный принцип гласит: оживить землю. «Оживлять» предлагается гармонизацией экосистем и отказом от химических средств: ни минеральных удобрений, ни пестицидов, ни гербицидов. Предлагаемые взамен метафизические практики («в полнолуние закопать в землю смесь измельченного коровьего рога с навозом»), на взгляд стороннего наблюдателя, граничат с шаманством, однако верных последователей учения это не смущает. И даже скептикам рано или поздно приходится признавать, что биодинамические принципы в какой-то момент начинают себя оправдывать. Иммунитет лозы повышается, она оказывается более устойчивой к заболеваниям, а вино становится здоровым напитком и проводником космических токов.
Алоис Лагедер — один из тех подвижников биодинамики, которые смогли доказать, что эзотерические идеи работают. Вера в биодинамику передалась ему от матери, которая в короткие минуты, свободные от воспитания шестерых детей, читала Рудольфа Штайнера и использовала биодинамический календарь Марии Тун как руководство по уходу за огородом. Однако Алоис Лагедер долго не рисковал применять биодинамические практики на своих виноградниках. Его отец умер, когда ему было 12, и, хотя Алоис имел формальное право унаследовать хозяйство, дела временно взяла на себя его старшая сестра. Только в 1974 году, достигнув 25-летнего возраста, Алоис стал вместе с сестрой руководить семейным бизнесом.
Оставаясь в душе философом, он должен был решать вполне земные задачи. На его глазах виноделие превращалось в высокотехнологичную индустрию, менялся вкус потребителя, а экономика становилась глобальной. И виноградники его родного Южного Тироля приходилось в прямом смысле перелопачивать. Пересаживать лозы, заменяя, например, потерявшую актуальность «скьяву» (сорт винограда, дающий легкие, слабо окрашенные вина) на популярные «пино гриджо», «шардоне», «каберне» и «мерло». Докупать виноградники, увеличивать плотность посадки, натягивать новые шпалеры, монтировать новые бродильные чаны… В начале 1990-х он на глазах у изумленных тирольцев начал конверсию своих фамильных 60 гектаров по всем канонам биодинамической зауми: обработка земли парнокопытными, навоз вместо химии и точное соответствие лунным циклам. Торжеством воссоединения виноградника с космосом стала арт-инсталляция «Колыбельная для бочек и струн», которая под действием ветра хитрым образом воспроизводит музыку Баха и проецирует на бочки изображение работающих дрожжевых клеток.
Под завесой эзотерического тумана Алоису Лагедеру удалось создать новую классику одного из старейших винных регионов мира — симфонические по своей сложности и завораживающие своим изяществом вина, в которых строгие критики находят «щедрость юга и элегантность севера». К 65-летнему Лагедеру сегодня относятся как к признанному мастеру, приглашают на конференции. Хотя в роли спикера он почему-то чувствует себя неловко и сбивается на описание биодинамических практик, «которые становятся эффективными, только если ты в них сможешь верить». «Да и вообще мы не виноделы, — заявил он однажды. — В своей работе мы, скорее, похожи на повивальных бабок, помогающих вину родиться, и воспитателей детского сада, помогающих винам найти общий язык с этим миром».
Параллельно с «воспитанием вин» Алоис Лагедер занимался воспитанием сына. Судя по всему, это было непросто — отец считал, что виноделие не должно было стать для молодого человека династическим фатумом и обузой. Поэтому молодой Клеменс Лагедер был безропотно отпущен изучать обществознание в Цюрих. Освоив основы социологии, Клеменс все же пошел по стопам отца — поступил в университет Гайзенхайма, а потом вернулся на семейную винодельню. Лагедер-старший доволен преемником. В представителях нового поколения вообще он отмечает неуемную работоспособность, неутолимую жажду знаний и непостижимую обучаемость. Эти качества внушают виноделу надежду, и он уверенно передает семейное дело в руки Лагедера Пятого.
«Но… все же они не похожи на нас, —говорит Алоис Лагедер. — Мы были слишком технократичным поколением, и нашим детям придется создавать новую философию. Быть интуитивно ответственными и духовно близкими к космосу…» Впрочем, здесь он опять вспоминает о Штайнере.