Изгнать исламистов из Ирака поможет консенсус по проблеме Сирии.
Внезапная отставка иракского премьера Нури Аль-Малики напомнила о судьбе других лидеров, терявших власть в драматических обстоятельствах, буквально «на краю обрыва». Его уход не покажется преждевременным многим иракцам, которые связывают с ним сегодняшние проблемы страны.
Малики, считают они, пытался быть авторитарным правителем, не имея при этом элементарных политических навыков и способности руководить армией во время кризиса. Его главной ошибкой было неумение понять, что успешное правление в Ираке возможно лишь при согласии всех общин страны, особенно суннитов и курдов. Вместо этого Малики практиковал превентивные аресты молодых суннитов якобы для того, чтобы предотвратить их побег к террористам. Травил своих политических противников, изгонял их из правительства, а бывало, что и из страны.
Несомненно, многое из этого правда. Но если бы все сводилось к личности Аль-Малики, то новый премьер Хайдер Аль-Абади, дипломатичный и получивший прекрасное западное образование, мог бы легко все расставить по местам. Тем более что у суннитов после ухода Аль-Малики появились все основания для поддержки нового премьера.
Но перед Абади стоит сложнейшая задача. Ирак оказался на грани распада не только из-за того, что Аль-Малики не смог наладить отношения с суннитским меньшинством, составляющим 20% населения, но и потому, что сунниты не спешили помогать стране, в которой большинство политической элиты — шииты.
Создание Исламского государства (ИГ) — это не следствие плохой разъяснительной работы среди суннитов со стороны Малики. Мало что говорит о желании суннитов «просветить» и переманить на свою сторону шиитских лидеров. Чего действительно хочет ИГ, так это разрушения «еретической» шиитской общины и шиитских святынь. В отличие от многих других вопросов здесь позиция ИГ предельно ясна.
Хотя большая часть лидеров и многие новобранцы ИГ имеют иракское происхождение, они опираются на хорошо оснащенные группы, сформировавшиеся в ходе гражданской войны в Сирии. Но их целью там было не столько отстранение алавитов Башара Асада от власти, сколько борьба за интересы суннитов в регионе. Например, они сражались против отрядов, связанных с египетскими «братьями-мусульманами», против Свободной сирийской армии, причем с такой яростью, что армия Асада иногда позволяла им делать свою работу.
Как и другие подобные группировки, ИГ может со временем раствориться в песках пустыни, оставив семьям погибших вспоминать о совершенных преступлениях. Но то, что не забудут, особенно курды и арабы-шииты, так это абсолютное молчание суннитского мира. Вместо того чтобы осудить совершаемое варварство, члены Совета сотрудничества стран Персидского залива (GCC) — ведущей региональной организации арабских государств — ограничились серией вялых заявлений.
Таким образом, и суннитские лидеры в Багдаде, и вожди племен западного Ирака не спешат выступить против ИГ. Вместо этого суннитские политики цинично использовали вторжение, чтобы усилить свои позиции в процессе формирования нового состава правительства.
Сейчас суннитам в Ираке и за его пределами стоило бы говорить и действовать с гораздо большей ясностью и последовательностью, чтобы устранить угрозу существованию цивилизации в регионе, который является ее колыбелью. Для начала надо прекратить помощь ИГ, идущую из некоторых стран залива. В 2005–2008 годах пресечение потока иностранных боевиков помогло справиться с «Аль-Каидой в Ираке».
Кроме того, нейтрализация ИГ невозможна без решения сирийской проблемы. Необходимо возобновить дипломатические усилия, чтобы создать консенсус — сначала среди внешних сил, а затем и среди самих противоборствующих сторон, по вопросу о том, как Сирия будет выглядеть в будущем. Будет ли это федеративная республика или страна, состоящая из кантонов? Возможно, там следует создать двухпалатный парламент, в котором верхняя палата, сформированная на основе общин, будет обладать правом вето в отношении решений нижней палаты, большинство в которой составляют сунниты.
Может показаться, что такие рассуждения преждевременны, что сейчас главное — прекратить преследования умеренной оппозиции в Сирии. Президент Башар Асад не должен быть частью будущего страны, но этот вопрос можно отложить на время — пока устанавливаются каналы связи с алавитами и другими силами, которые продолжают его поддерживать.
Некоторые скажут, что это надо было сделать еще два года назад. Но мы не должны утешать себя мыслью, что лучше поздно, чем никогда. Учитывая, что гражданская война в Сирии, вполне вероятно, продолжится еще два года, некоторые потом, без сомнения, оглянутся назад и скажут, что выход можно было найти еще пару лет назад.
© Project Syndicate