Упадок городов

Глобализация рынков и рост мобильности населения приводит к упадку городов. Пример Детройта, население которого снизилось за 30 лет примерно в три раза, заставляет инвесторов и правительства задуматься о будущем многих крупных городов. Это касается не только США. В Бразилии, России и даже в переживающей бум урбанизации КНР нужно опасаться кризиса крупных городов, которые не смогут выполнять социальные функции. Но в отличие от США в этих странах жителям городов-банкротов уехать будет некуда.

Если не касаться маргинальных случаев увядания городов по политическим и военным причинам (Бейрут, Багдад), то большие изменения в миллионниках происходят при сокращении бизнеса в отраслях, составлявших основу экономики города. Детройт — пример экономического краха из-за кризиса в предприятиях автопрома. Но основная причина банкротств американских городов — непомерные затраты на полицейских, пожарных и на пенсии служащим.

Детройт боролся с упадком почти российскими методами — просил федеральных денег (там даже построили крупнейший аэропорт), повышал налоги, сохранял социальные блага безработным и бедным избирателям. В итоге город не создал никакой новой отрасли, окончательно погубил автопром и не смог привлечь частных инвесторов. В отличие, например, от Питтсбурга, где развитие университетов и помощь городских властей позволяют наращивать число занятых в высокотехнологичных отраслях.

Если уехавший бизнес не заменить новым, то спад, возникнув однажды, будет жить своей жизнью. Ослабление местной налоговой базы усиливает его, так как вынуждает местное правительство повышать налоги и сокращать государственные услуги. Финансовое состояние ухудшается, а муниципальное кредитование дорожает, ограничивая инвестирование.

Кризис индустрии в городе может также создать «ловушку бедности». Так, строительство жилья в период процветания города не заканчивается мгновенно с началом кризиса. Напротив, оно создает излишек предложения, который негативно отражается на ценах, когда экономика замедляется. Если цены на жилье опускаются ниже затрат на постройку, новое строительство резко прекращается, ухудшается состояние жилого фонда. Падающие цены привлекают более бедных и менее квалифицированных работников из других областей. Растущая в глазах бедных привлекательность города и сокращение производительности замедляют процесс депопуляции, но снижают вероятность того, что город сможет переломить ситуацию.

Возможен ли упадок городов в России? Среди российских крупных городов (36 городов с населением от 0,5 млн жителей) сокращение или нулевой рост численности населения за последние 10 лет наблюдалось, например, в центрах машиностроения — Туле, Тольятти, Нижнем Новгороде. И это при постоянном притоке населения из маленьких населенных пунктов. Причина для всех трех городов одна — упадок отечественного машиностроения. И нередко — неспособность городских властей сделать город привлекательным для бизнеса.

Аналогичная Детройту ситуация (объявление дефолта) в России маловероятна, так как в США весьма децентрализованная бюджетная система (большие полномочия у штатов и муниципалитетов), а у нас — жесткая вертикаль.

Но дефолт муниципального правительства по кредитам и даже формальное банкротство не так уж и страшны. В развитых странах в подобных случаях в городах с населением в десятки и сотни тысяч человек это означает распродажу городской недвижимости

с торгов по низким ценам, иными словами — приток новых денег и более ответственных собственников. В США с 1937 года на банкротство подавали более 600 муниципальных образований, а в 1975 году к банкротству был близок Нью-Йорк (и президент Форд отказался помогать городу за федеральный счет).

В условиях российского госкапитализма одновременная неспособность платить госслужащим из федерального бюджета и из муниципального ведет к потере стольких рабочих мест, что распродажей имущества их не компенсируешь. Тем более что в РФ любая продажа госсобственности — очень зарегулированный и непрозрачный процесс.

Долги некоторых субъектов Федерации и крупных городов достигают и 100% годового дохода соответствующего бюджета. При максимальной продолжительности городских (и областных) займов в пять лет в среднем продолжительность кредитов и облигаций не превышает трех лет. То есть гасить ежегодно надо до 20% задолженности, а с учетом высоких ставок (и ожидаемого удорожании кредита) до трети поступлений региональных и муниципальных бюджетов могут уходить на погашение и обслуживание долга. Федеральное правительство, стимулировавшее регионы брать взаймы, сегодня уже не сможет оказывать всем им существенную помощь. Разумеется, хуже всего с доходами бюджета у лишенных промышленности и «заведомо дотационных» кавказских городов, но речь не о них.

Именно у традиционных российских «машиностроительных» городов муниципальный долг рос быстрее всего (примерно в 10 раз за последние 10 лет в Тольятти, почти в пять раз — в Нижнем Новгороде, в три раза — в Туле). Кроме облигационных и банковских займов у регионов растут долги перед энергетическими монополистами. Например, второй крупнейший региональный должник «Газпрома» — Тверская область (около $150 млн) — не может ни погасить долг без новых заимствований, ни оставить Тверь без теплоснабжения. Это означает теоретическую неизбежность дефолта по всем видам долгов, а способ предотвращения пока лишь один — распродажа недвижимости и прекращение новых заимствований.

В абсолютном выражении основные должники среди крупных городов РФ — это Москва, Петербург и Казань. Крупнейший «опасный» должник, Казань, — отдельный случай, большая часть ее муниципального долга (более 80%) составляют бюджетные кредиты. Реальное соотношение «долг/доходы» бюджета в Казани — около 20%.

Другие должники — Новосибирск, Омск, Нижний Новгород, Самара, Уфа — в основном крупные машиностроительные центры, некоторые из них в упадке. Но и тут соотношение «расходы на обслуживание долга/доходы бюджета» не превышает 5%. Они могут столкнуться с трудностями, когда погашение большого объема за 2–3 года подряд наложится на высокие ставки на рынке капитала (10% в рублях).

Это может произойти в 2015–2016 годах. Их облигации упадут в цене — если не как греческие, то уж на 20–30% несомненно. Кредиторы уже, видимо, понимают это, так как стоимость заимствований растет во втором полугодии. Но это мелочи по сравнению с проблемами, которые встанут перед городами, если в какой-то момент новые кредиты перестанут выдаваться, а федеральный бюджет уже не сможет помочь.

Чтобы выжить и не стать «новым Детройтом», любой современный индустриальный город должен (1) диверсифицировать бизнес, (2) привлекать больше высокооплачиваемых сотрудников в частный бизнес, (3) не плодить муниципальных служащих, (4) давать налоговые каникулы инвесторам, (5) не идти на поводу у традиционных профсоюзов и не поддерживать численность «синих воротничков», сидящих на пособии из-за роста производительности. Ходорковский еще в 1990-е годы говорил, что 100 000 новых работников с доходом по $100 000 дадут больший эффект для ВВП и бюджета, чем сохранение миллиона рабочих мест на устаревших промышленных предприятиях.