Как приезжие могут поддержать экономику России при падении нефтяных цен.
Россия уверенно сидит на нефтяной игле: в 2012 году 50,2% доходов бюджета были нефтегазовыми, 68% экспорта (примерно 13% ВВП) составляют нефтепродукты. С 2000 по 2012 год «ненефтяной» ВВП рос всего на 2,3% в год — медленнее, чем ВВП США (2,7%). Число сотрудников, занятых в производстве в России, с 2000 года сократилось с 12,5 млн до 10,5 млн человек, в сельском хозяйстве — с 9 млн до 6,5 млн человек, в то время как в правительственных учреждениях и органах власти выросло на 33%. ВВП, производимый «средним работником» за час работы, в России составляет $24. В США — $61, в Германии — $58, в Италии — $46, даже в Греции — $34. Ниже, чем в России, из стран ОЭСР — только в Мексике.
Чем объяснить этот феномен? Причин много: высокая инфляция, вызываемая ростом тарифов неэффективных монополий, следствием чего является высокая ставка процента; негативный имидж страны и крайне низкий уровень эффективности законодательной базы и системы правоприменения, создающие отток капитала и существенный недостаток долгосрочных инвестиций; очень высокая доля государства в экономике (около 15% компаний, более 40% сотрудников, более 32% инвестиций); отсутствие институтов создания высокомаржинальных продуктов, технологических разработок; высокая совокупная налоговая нагрузка (по данным PwC, cредняя эффективная налоговая ставка на бизнес в России составляет более 54,1%, что значительно превышает уровень налогового бремени в странах Европейского Союза (42,6%) и в целом в мировой экономике (44,7%); внутренняя политика, ориентированная на национализацию, ограничение свободного предпринимательства, формирование негативного имиджа предпринимателя и негативного отношения к бизнесу.
Это объясняет, почему население в России не хочет работать. При этом плотность трудовых ресурсов у нас чуть более четырех человек на кв. км. Это в четыре раза меньше, чем в США, в 30 раз меньше, чем в Германии, в три раза меньше, чем в Бразилии. При такой низкой плотности использование трудовых ресурсов просто не может быть эффективным: крайне затруднена трудовая миграция, производственные процессы обременяются огромными транспортными расходами, социальные услуги обходятся существенно дороже.
Более того, в России доля населения, не участвующего в трудовой деятельности, составляет 47%, что хуже, чем в развитых странах (в Китае — 26%, Бразилии — 30%). В перспективе до 2050 года трудовых ресурсов станет меньше на 23–25% за счет старения и сокращения населения России. Результатом является признаваемая всеми рекрутерами нехватка специалистов и постоянно растущий уровень затрат на оплату труда.
Если Россия хочет создать эффективную экономику (да даже просто выжить в условиях давления со стороны государств с большим населением), в страну необходимо привлекать трудовых мигрантов, количество которых сравнимо с американской иммиграцией 100–150 лет назад. Иммигранты должны заполнить «пустоты» в экономике; их желание работать даже в нынешних условиях российской экономической политики и законодательства должны повысить эффективность и снизить стоимость труда.
Но чтобы просто приблизиться к разработке такой программы, необходимо развеять несколько «модных» мифов.
Россия наводнена иммигрантами. Неправда. По данным ОЭСР, Россию с 1989 года покинуло более 7 млн граждан. Это 58% от всего количества иммигрантов в России. За год в страну въезжает около 300 000 человек — в 3,5 раза меньше, чем в США. Доля иммигрантов в населении России в 1,5 раза ниже, чем в США или Западной Европе.
Иммигранты отнимают рабочие места у коренного населения. Неправда. Уровень безработицы в России в 1,5 раза ниже, чем в США, и не слишком отличается от уровня Китая и Бразилии, где ничтожно мало иммигрантов. В России нет нехватки рабочих мест — есть чудовищная нехватка рабочих рук.
Нам нужны только квалифицированные иммигранты. Неправда. В России непропорционально большое количество граждан с высшим образованием. С учетом нашей территории и неразвитости инфраструктуры нам уже на сегодняшнем уровне развития экономики «до уровня США» не хватает 3 млн неквалифицированных рабочих.
Иммигранты разрушат национальную идентичность России. Неправда. США имеют значительно более внятную национальную идентичность, несмотря на постоянную иммиграцию. Россия — это не только Московское княжество, это и мусульманский Урал, и кавказские республики, и буддистский юго-восток, и народы Севера. Российская идентичность по сути своей интернациональна — любая другая ее трактовка, попытка консервации или создания доминирующей «христиано-славянской идентичности» приведут к распаду страны. Большинство иммигрантов прибывают к нам из стран СНГ, и они хорошо знакомы с русской культурой, языком и имеют прочные связи с нашей страной.
Иммигранты совершают много преступлений. Неправда. Даже по официальной статистике, на долю иммигрантов приходится около 3% всех преступлений.
В России множество нелегальных иммигрантов. Это правда. Доля нелегалов в общем объеме мигрантов в России уникально высока — почти 80%! Для сравнения: в США их доля не превышает 60%, в Великобритании и Германии — 15%. И именно это, а не сама иммиграция является проблемой. Нелегальность иммигрантов выгодна коррупционерам во власти на всех уровнях — от сотрудников миграционной службы, зарабатывающих на сложном процессе выдачи разрешений, и сотрудников МВД, ловящих и за деньги отпускающих нелегалов, до работников сферы ЖКХ, нанимающих подавляющее большинство нелегальных мигрантов и выплачивающих им небольшую долю официально выписываемой зарплаты. Нелегальность мигрантов выгодна ряду политиков, делающих на раздувании проблемы свою карьеру: нелегальный иммигрант вырван из социума и бесправен, потому выглядит чужим, опасным и является легким объектом запугивания населения.
Для экономики легализация и упрощение иммиграции одновременно с существенным увеличением притока мигрантов станут позитивным фактором: исчезнут расходы на поиск и выдворение нелегальных мигрантов; множество сотрудников правоохранительных органов можно будет перебросить с борьбы с нелегальными мигрантами на решение реальных проблем; иммигранты начнут платить налоги, которые обязательно надо хотя бы на первые 5–10 лет сделать ниже, чем для граждан России, чтобы обеспечить дешевизну притекающей рабочей силы; у России, как недавно сказал президент, нет больше ресурсов на увеличение социальных расходов. Развитие института легальной трудовой иммиграции, предполагающее усеченный объем социальной защиты и сниженное социальное налогообложение, может дать существенный позитивный результат в части соотношения выручки и затрат социальных фондов.
Наконец исчезновение коррупционно-нелегальных схем приведет к росту эффективности в ЖКХ и отраслях массового использования иммигрантов. В конечном счете существенно увеличатся трудовые ресурсы страны.
По сходному пути идут многие страны. В Бразилии нелегальные иммигранты имеют те же социальные права, что и граждане, раз в 5 лет проходит амнистия. В США недавний закон позволяет 11 млн нелегальных иммигрантов натурализоваться, что снизит долю нелегалов среди иммигрантов до менее чем 20%. Франция, Бельгия, Италия, Испания за последние 15 лет приняли так называемые регуляризационные законы — о правах нелегальных иммигрантов на натурализацию.
Легализация иммиграции — сложный проект. Нужно создать систему отбора (отбирать более образованных, здоровых, лучше знающих русский язык, проверять криминальную историю, создать разумную систему гарантий работы), надо где-то селить иммигрантов, а для этого нужно строить много дешевого жилья и давать дешевую ипотеку; нужно взрослых учить языку, а детей отдавать в школы; нужно организовывать систему медицинской помощи. Наконец, нужно не просто «идти за спросом», а формировать спрос на иммигрантов на слаборазвитых территориях и в особо нуждающихся в развитии индустриях. Эта работа достойна большой государственной программы сроком на 10–15 лет, и, если России за это время удастся привлечь 20–30 млн иммигрантов, экономика получит колоссальную поддержку. Может, тогда и падение цены на нефть будет не так страшно.
