Журналисты знают: на Борисе Березовском во все годы лондонского периода его жизни можно было тестировать диктофоны и обучать студентов журфака. Все, что требовалось, — набрать номер и включить запись. Дальше интервью не бралось, оно давалось. 31 августа 2012 года девятилетний монолог Бориса Березовского в телефонной трубке резко прервался.
В этот день Борис Березовский, 39-й номер рейтинга российских богачей по версии 2005 года, проиграл в Высоком суде Лондона дело против прежнего партнера по бизнесу и нынешнего девятого номера списка Forbes Романа Абрамовича. Проиграл в пух и прах. Вместо заявленных истцом требований на $5,6 млрд Березовский получил от судьи Элизабет Глостер решительный отлуп: «Березовский не обосновал своих требований, <...> он искусственно создавал свои версии событий и сам верил в них».
Из той звенящей тишины, в которую Березовский погрузился после этого фиаско, он в течение примерно месяца мирно урегулировал все прочие суды с бывшими партнерами по бизнесу, покорно оплатил издержки за проигранный процесс, ради чего, как утверждают его знакомые, даже заложил личные Maybach и Rolls-Roys. Глядя на этот разгром, и другие осевшие вне России бизнесмены свернули, к радости Кремля, свои попытки судиться с коллегами, которые живут и процветают на родине. Так провалилась неанонсированная попытка пересмотра итогов приватизации в России.
Судья Глостер признала поддерживающих Владимира Путина олигархов правыми, а критикующего его Березовского — клеветником? Это вряд ли. Судья Глостер признала совсем иное: Березовский на взлете своей карьеры в России не сильно отличался от тех,
с кем вдруг решил судиться спустя десятилетие. Никаких доказуемых договоренностей о разделе «Сибнефти» и «Русала», никаких подтвержденных актов принуждения: сплошные расписки «на салфетках» и «базар по понятиям». Березовский — это krysha, рассудила судья, а никаких прецедентов, предписывающих «крышуемым» платить «крыше», англосаксонская система права ей, естественно, не подсказала.
В высшей степени иронично, но Березовский был признан лондонским судом частью того зла, с которым на словах — искренне или не очень — боролся. Непрозрачность институтов и процедур, узурпация власти и бизнеса группой приближенных к власти лиц — повторял девять лет голос Бориса Абрамовича в телефонной трубке. Это в том числе и о вас, ответил Березовскому лондонский суд. Правило работает и на других примерах. Казахский олигарх Мухтар Аблязов — азиатский «двойник Березовского» — был послан лондонским судом еще дальше, под арест (по основанию очень показательному для постсоветского олигарха — «за неуважение к правосудию»). Прежний друг «семьи» Юрия Лужкова и владелец Банка Москвы Андрей Бородин, вдруг превратившийся в Лондоне в политического оратора, возможно, стоит где-то в начале того же тернистого пути. Другой, и уже не ироничный, итог провала Березовского состоит в пугающем факте: как бизнесмен примерно с $2 млрд за каких-то девять лет умудрился так поиздержаться, что вдруг вступил в судебную схватку за деньги? Неужели вне России его богатства не размножаются? А вдруг это правило работает не только в отношении Березовского, но и тех его партнеров по бизнесу, что шагают вверх по рейтингу богачей?
А вместо 39-го номера списка Forbes теперь есть простой британский подданный, обедневший, но с накоплениями, которых хватит, например, на сотню почти любых технологических стартапов. Зовут подданного Платон Еленин.
Номинанты на звание «Фиаско»
Владимир Кехман
владелец JFC
Крупнейший поставщик бананов в Россию JFC признан банкротом с долгом свыше $1 млрд. Лондонский суд признал банкротом и самого Кехмана.
Владимир Евтушенков
владелец АФК «Система»
«Система» проиграла борьбу за блокирующий пакет «Первой грузовой компании». МТС потеряла активы в Узбекистане.
Игорь Зюзин
владелец «Мечела»
Капитализация «Мечела» за год упала на 40% — это больше, чем у всех конкурентов в отрасли.