Ежегодный рейтинг ЗАРПЛАТ FORBES интересен не только тем, что позволяет заглянуть в чужой карман. Этот рейтинг не претендует на то, чтобы называться объективным и системным исследованием процессов в экономике. Но он позволяет сделать определенные выводы о том, что происходит в управленческой элите. Активные, способные и амбициозные люди, из которых она состоит, задают направление развития нашей страны.
Наблюдение первое. Две самые дорогие сделки на рынке труда совершены внутри госбанка. А трансфер между частной и государственной компанией, предположительно, обернулся для топ-менеджера потерей в деньгах. Нонсенс? Частный случай, связанный с личными особенностями, конкретными историями, карьерой? Не думаю. Если верить хедхантерам, не только ВТБ, но и другие компании с госучастием способны покупать звезд, уплачивая премию к рынку.
Наблюдение второе. Будучи конкурентоспособными на рынке труда, обладая международными дипломами и опытом, некоторые менеджеры осознанно хотят продолжать карьеру на госслужбе. Почему? Тому может быть десяток причин, но очевидно, что помимо всего прочего госслужба по масштабам задач оказалась более интересной и привлекательной. А вызовы, которыми их может раздразнить коммерческий сектор, — недостаточно серьезными. Частный сектор проигрывает государственному битву за таланты?
Наблюдение третье. Полугосударственные структуры, которые еще принято называть частно-государственным партнерством, создали и продолжают создавать внушительное количество высокооплачиваемых управленческих позиций. Возьмем, к примеру, фонд «Сколково» — здесь трудится около 160 человек. Чтобы обеспечить качественное управление, из частной компании пришлось переманить высококвалифицированного HR-директора. Оставим в стороне вопрос об эффективности, о том, зачем фонду столько персонала и чем заняты все эти люди. Просто начнем считать: развитие Северного Кавказа, нанотехнологии, Олимпиада, фонд при ВЭБе… Эти проекты, для перечисления которых уже давно не хватает пальцев обеих рук, а общие инвестиции в которые исчисляются сотнями миллиардов рублей, —вполне конкурентоспособные, даже желанные работодатели: зарплаты высокие, рыночные риски (возможность банкротства, закрытия, сокращений) низкие.
Ну а дальше параллели напрашиваются сами собой. Вспомним годы благоденствия советской экономики, но представим, что в той модели топ-менеджерам не запрещено зарабатывать деньги, обладать предметами роскоши, покупать дома и активы за рубежом… Обогащаться, не рискуя, «перевешивая» издержки на общий счет. Довершим картину: пусть цены на нефть держались бы на уровне $100 за баррель. Не это ли представление номенклатуры о счастье мы воспроизводим сейчас?
Конечно, это лишь гипотеза, и мне не хотелось бы верить, что элита, делом доказывая тезис о сходстве Путина и Брежнева, марширует прямиком в сахарный высокооплачиваемый застой.
[processed]