Будущее по версии Google — это прежде всего новые возможности для бизнеса и образования.
Российское общество, похоже, не сомневается, что нынешняя политическая элита будет управлять страной не только сегодня, но и завтра. С этим трудно поспорить: цены на нефть очень высоки, сегодняшние руководители относительно молоды, любят власть и умеют за нее бороться. Но рано или поздно после «завтра» наступит и «послезавтра». Так или иначе, и элита, и страна должны будут измениться. Как именно?
В 2010 году мы с журналисткой Тоней Самсоновой провели на радио «Эхо Москвы» совместно с журналом Forbes больше тридцати передач «Послезавтра» — о людях «послезавтрашнего» дня, включая относительно малоизвестных тогда (в середине 2010-го) Алексея Навального и Евгению Чирикову. Хотя программа и прекратила свое существование, тема людей и идей послезавтрашнего дня по-прежнему кажется мне очень актуальной. Именно поэтому моя новая колонка в журнале Forbes называется «Послезавтра». В ней я буду писать о том, что мы сегодня знаем о будущем. В прошлом номере я написал о том, каковы реальные ценности официального «инкубатора» лидеров будущего — молодежного движения «Наши».
В этой колонке я хочу обсудить влияние новых технологий на социальные, экономические и политические реалии в ближайшие 10 лет — в первую очередь по итогам нашего разговора с председателем совета директоров Google Эриком Шмидтом на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме (статью об Эрике Шмидте см. на стр. 118).
Что же рассказал Эрик Шмидт о будущем? В «будущем глазами Google» нас действительно ждет другая экономика. Например, всем обладателям интеллектуальной собственности придется искать другие бизнес-модели. Особенно много трудностей будет у газет. Все книги, срок прав на которые истек, окажутся в открытом доступе — а остальные будут стоить все дешевле. Профессиональных водителей, видимо, не станет совсем — автомобили будут водить себя сами. Синхронные переводчики будут не нужны — быстрый перевод в реальном времени будет доступен уже в ближайшие годы со ста на сто самых распространенных языков мира. Жизнь в странах с демократическими правительствами станет более безопасной — ведь у правительств будет своевременная и полная информация о готовящихся и только что совершенных преступлениях.
Резко изменится образовательный рынок: студенты получат доступ к материалам лучших преподавателей мира. Даже интерактивные занятия можно будет проводить вне зависимости от того, где расположены профессора и студенты. Это позволит резко повысить качество образования даже в бедных странах.
Снижение технологических барьеров для входа на рынок приведет к быстрому развитию малого бизнеса (там, где для него нет других барьеров, например политических и бюрократических). Любой новый продукт или услугу теперь можно будет быстро вывести сразу на глобальный рынок и заработать на этом большие деньги. В этом смысле новые технологии позволяют быстро создать средний класс — особенно в странах, которые не пытаются отгородиться от глобального рынка.
Но самое интересное — это социальные и политические последствия быстрого развития технологий. Шмидт не считает, что мы перейдем от репрезентативной к «прямой» демократии, то есть к референдумам по каждому вопросу. Несмотря на то что технологические издержки голосования можно будет снизить почти до нуля, важные решения все равно надо будет принимать лишь после тщательного изучения избранными представителями народа. Зато новые технологии повысят подотчетность и прозрачность власти: общество будет сразу получать информацию о злоупотреблениях и ошибках чиновников. Новые технологии позволят снизить издержки координации действий оппозиционеров — в этом смысле события в Северной Африке, где оппозиционеры использовали Twitter, Facebook и YouTube, — не исключение, а новое правило.
Где в этом будущем найдет свое место Россия? Об этом читайте в следующих колонках в журнале Forbes.
Видеозапись беседы с Эриком Шмидтом — на сайте Петербургского экономического форума: www.forumspb.com/en/SPIEF_2011/Programme_2011/programm_4#translation269