Возможна ситуация, когда лишь деградация поможет России найти свое место в мировом разделении труда.
В последнее время эксперты все чаще обращают внимание на «ловушку конкурентоспособности» как одну из ключевых проблем развития России. Суть ее состоит в том, что для страны характерно сочетание плохой институциональной среды (предпринимательского климата) и дорогой рабочей силы.
Низкое качество институтов ни для кого не является секретом. Россия занимает стабильно низкие позиции в большинстве международных рейтингов, отражающих надежность прав собственности, уровень коррупции или свободу предпринимательской деятельности.
Ни для кого не секрет и то, что Россия не относится к странам с бедным, низкооплачиваемым населением. За последние десятилетия рост оплаты труда не просто был быстрым, но и устойчиво опережал рост производительности труда. Отчасти это было компенсацией за тяжелый кризис 1990-х, отчасти стало следствием усиления рентного характера российской экономики в 2000-е.
Словом, качество институтов за последнее десятилетие снижалось, а благосостояние народа росло.
В этом корень низкой привлекательности экономики для инвестиций. Можно иметь дорогой труд и хорошие институты, как в Западной Европе и Северной Америке, — и капитал придет туда как в безопасное место. Можно иметь плохие институты и дешевый труд, как в большинстве развивающихся стран, и капитал придет туда в расчете на высокую норму прибыли. Инвесторы готовы мириться с одной проблемой, компенсируя ее другими благоприятными факторами, но не суммировать институциональные провалы с завышенными издержками.
Традиционные рекомендации преодоления этой ловушки, которые мы слышим на протяжении уже ряда лет, состоят в необходимости улучшать институциональную среду. Однако за разговорами о качестве институтов и программами по их улучшению можно упустить реальное развитие ситуации.
Тревогу вызывает не то, что страна не найдет свою конкурентную нишу. Но сама эта ниша может быть обретена не путем улучшения институтов, а путем удешевления труда до уровня, приемлемого для складывающейся институциональной среды. Каковы возможные направления такого рода трансформации?
С одной стороны, усиление миграционных потоков из слаборазвитых стран. Миграция является очень важным фактором экономического роста в современном мире, в том числе и в самых развитых странах. Но если последние привлекательны для высококвалифицированной рабочей силы, то в России типичный мигрант занимает ниши на рынке труда, непривлекательные для россиян.
Серьезными остаются риски деградации собственного человеческого капитала. За последние 10 лет в России много делалось для предотвращения такой деградации. Темы образования, здравоохранения, пенсионной системы занимают лидирующие позиции в обсуждении на всех уровнях государственной власти. Есть четкое понимание, что решения здесь находятся на стыке мер институциональных и бюджетных. Однако до решения этих проблем еще далеко. А тем временем все больше россиян обучается и лечится за границей. Изучение иностранных языков снимает последние барьеры. А это, в свою очередь, ведет к вымыванию элиты и ослаблению реального (политического и финансового) спроса на улучшение качества человеческого капитала внутри страны. Ведь если есть деньги и возможность учиться и лечиться за границей, то спрос на качество этих услуг внутри страны ослабевает. А качество этих услуг начинает все более ориентироваться на спрос менее требовательных слоев населения, а в конечном счете — тех же низкоквалифицированных мигрантов.
Выход из этой ловушки столь же очевиден, сколь и сложен, — все-таки улучшение институтов. Пока на это есть хоть какой-то спрос.