На чем кроме денег основывается мотивация руководителей
Поведением настоящих лидеров движет не алчность, а мотивация изменить мир. Я несколько дней искал пример, иллюстрирующий этот тезис, пока не увидел декабрьский номер Harvard Business Review с рассказом о Роберте Макнамаре. В 1961 году он ушел с должности гендиректора Ford с годовым доходом $410 000 на позицию министра обороны в администрации Джона Кеннеди с окладом $25 000. Ушел, потому что верил: с помощью методов научного управления, освоенных в бизнесе, он сможет поднять работу самого крупного ведомства США на новый уровень эффективности и тем самым существенно повысить безопасность страны.
Можно по-разному оценивать результаты работы Макнамары в должности министра (он сам оценивал их критически), но его влияние и лидерское наследие трудно переоценить. Рискну утверждать, что это связано с тем, что Макнамара не только видел основную задачу руководителя в создании позитивных перемен, но и обладал мотивацией к реализации этих перемен, к созданию «лучшего будущего». Эта мотивация является движущей силой, а потому необходимым, хотя и недостаточным условием эффективного лидерства во все времена.
Откуда берется лидерская мотивация? Этот вопрос я задал одному из наиболее примечательных российских менеджеров, работающих за рубежом, — гендиректору компании Gazprom Marketing and Trading (GM&T) Виталию Васильеву. Виталий пришел в базирующийся в Лондоне GM&T в 2004 году после работы в «Газпроме» в Москве. Тогда он стал десятым сотрудником компании, занимавшейся маркетингом российского газа в Великобритании. Сегодня GM&T — первый заметный на мировом трейдерском рынке российский игрок. В подразделениях компании в Лондоне, Париже, Берлине, Манчестере, Хьюстоне и Сингапуре работают 550 человек, они продают природный газ, сжиженный газ и электроэнергию (в том числе конечным потребителям).
Отвечая на мой вопрос, Виталий начал издалека: «В школе я ходил с длинными волосами и слушал тяжелую музыку. При этом мне все время хотелось что-то сделать, чтобы наше школьное существование стало интереснее, — организовать театр, вечера, дискуссионный клуб. Но мои усилия натыкались на сопротивление администрации. Тогда я подстриг волосы и стал секретарем комсомольской организации. Отношение изменилось — ко мне стали прислушиваться, у нас появился и театр, и своя комната, и какие-то другие вещи. В какой-то степени эта история стала моделью моих будущих действий. У меня есть внутренняя потребность к улучшению сложившегося положения дел, я вижу, как это можно сделать, но при этом стараюсь использовать элементы существующей системы».
В конце 1990-х Виталий полгода провел на стажировке в Голландии и увидел, как работают международные энергетические компании. В начале 2000-х он учился современному управлению в бизнес-школе Стэнфорда. По возвращении в Москву в 2003 году Васильев был полон решимости применить полученные знания в российской компании. Однако столкнулся с традиционным: «У нас все по-своему, иностранные рецепты здесь не работают». Нужно было найти небольшой безопасный кусочек внутри «Газпрома», чтобы попробовать. Таким полигоном для Васильева и стала GM&T. Виталий потратил почти год на разработку и согласование нового бизнес-плана и утверждение своей кандидатуры в должности генерального директора. В ходе этой работы проявилась еще одно лидерское качество — устойчивость. Мелкие и даже крупные неприятности не сбивают лидера с выбранного пути, воспринимаются им как один из элементов среды, в которой он работает, а не как личные трагедии.
Судя по результатам GM&T, эксперимент Васильева удался. Как он сам оценивает свою роль? Виталий видит ее в привлечении в компанию правильных людей, в создании продуктивной корпоративной среды, продвижении ценностей, развитии ключевых сотрудников и создании условий для развития каждого. По его мнению, гендиректор должен работать на компанию и ее сотрудников, а не наоборот, поскольку именно сотрудники создают новые продукты, находят оригинальные решения, зарабатывают деньги для акционеров, то есть осуществляют те перемены, которые задумал лидер.
Является ли нынешняя GM&T компанией мечты Васильева? Ответ однозначный: «Нет. Нам нужно сделать еще очень много». Это еще одна примета лидерской мотивации — неуспокоенность, критическое отношение к достигнутому, ориентация на постоянное улучшение. Виталий говорит, что российские компании при их потенциале могли бы занять более важное место на мировом рынке. Но, как и все успешные лидеры, он не старается спасать человечество, а стремится внести конкретный вклад в этот процесс на своем рабочем месте.