Polaroid выпустила всего семь камер Polaroid Land. Теперь фотографы борются за право снимать ими, а коллекционеры – за возможность купить снимки
У болливудской суперзвезды Шаруха Хана и знаменитого дизайнера Вивьен Вествуд есть общее увлечение: Polaroid. Нет, речь не о тех компактных камерах моментального фото, которые захватили мир в 1970-е годы, — это было бы слишком банально. Хан и Вествуд без ума от так называемой 20×24 Land Camera. И это действительно вещь!
Основатель Polaroid Эдвин Лэнд (1909–1991) выпустил всего семь таких камер, четыре из них сейчас коммерчески используются, две выставлены как экспонаты в Массачусетском технологическом институте и Гарвардском университете, последняя утрачена. (Кроме того, есть копии, выпущенные компанией Mammoth Cameras.) Каждая фотография, существующая в единственном экземпляре, стоит от $3500. Профессионал может заплатить $1750 в день за аренду камеры и еще по $200 за каждый отпечаток, так что заказать свою фотосессию могут лишь избранные.
Камера весит больше 100 кг. Она выше среднего человеческого роста, шириной и глубиной с дверь, оснащена провисающими мехами, которые могут выдвигаться на полтора метра, десятком латунных ручек и тремя мощными рукоятями. Камера часто работает в связке с такими же громоздкими осветительными приборами: из-за длительного времени экспозиции для съемки требуется вспышка мощностью 10–20 кВт.
Прообразом этого аппарата действительно была обычная карманная камера. Первая камера Polaroid — Model 95 была выпущена в 1948 году. Согласно корпоративной легенде, Лэнд создал камеру, чтобы его трехлетняя дочь могла во время семейной поездки увидеть свои фотографии сразу после съемки. К 1960-м годам камера Polaroid стала айфоном своего времени, устройством, которое должно быть у каждого уважающего себя человека. Оглушенный успехом, Лэнд основал подразделение Vision Research, в котором ученые изучали возможности художественного использования камер. В 1977 году они выпустили первый экземпляр камеры 20×24 для катушек шириной 61 см (вся фотопленка выпускается на катушках именно такой ширины, а потом обрезается до нужного размера).
«Фотохудожники того времени делали отпечатки размером, наверное, 11 на 14 дюймов (28х36 см), — говорит Джон Рейтер, исследователь фотографии, работавший в Polaroid с 1978 года вплоть до ее банкротства в 2008-м. — Так что фигурирующий в названии размер 20х24 (51×61 см) был бы по тем временам огромным». Исследовательская группа Лэнда собиралась выпустить до 20 аппаратов и разместить их в крупнейших городах мира в маркетинговых целях — для продвижения продукции компании среди фотохудожников. Но рецессия 1981 года привела к сокращению бюджетов и увольнениям, в результате финансирование программы было свернуто.
В Polaroid пытались найти новой камере хоть какое-то применение. Ее возили на промышленные ярмарки, а один экземпляр даже сдали в аренду токийскому торговому центру — делать свадебные портреты. Свою нынешнюю репутацию камера приобрела, когда компания пригласила поработать с ней звезд фотографии вроде Чака Клоуза и Уильяма Вегмана. Клоуз, который по-прежнему часто пользуется камерой, сделал с ее помощью хорошо сфокусированные черно-белые портреты, они теперь продаются за тысячи долларов. А созданные Вегманом изображения собак веймаранеров стали одним из самых узнаваемых образов в фотоарте.
Цифровые технологии сделали моментальные камеры анахронизмом, и Polaroid пришлось бороться за выживание. Два года назад фирма прекратила производство камер и прошла ряд реинкарнаций, входя и выходя из процедуры банкротства. Торговую марку теперь «сдают в аренду» — под ней выпускают недорогие товары вроде сумок для ноутбуков.
Но память о традициях компании сохраняется. В 2008 году Джон Рейтер при участии инвесторов основал в Нью-Йорке фирму 20×24 Holdings и приобрел две камеры и оставшиеся запасы пленки за $5 млн. Студия, расположенная на Манхэттене, планирует получить в этом году доход в $500 000.
На первый взгляд это обычная фотостудия: беленые стены, пол из паркетной доски и огромные окна. Но громоздящаяся в углу камера 20×24 показывает, что здесь проводят необычные сессии. Когда в студию пришел корреспондент Forbes, здесь работала Эльза Дорфман, портретист из Кембриджа (штат Массачусетс), — кстати, у нее самой есть одна из гигантских камер. Дорфман приехала на Манхэттен снимать семью из шести человек. Выставлять выдержку, регулировать вспышки, фокусировать камеру, а затем забирать из нее снимок так сложно, что обычно технический процесс отдается на откуп специально обученному оператору, а фотограф занимается лишь художественной стороной процесса. В тот день с Дорфман работала оператор Дженнифер Трауш, менеджер манхэттенской студии, она занимается камерой 20×24 уже 12 лет.
Чтобы сделать снимок, Трауш затягивает ручки, которые регулируют натяжение внутренних роликов в зависимости от вязкости проявляющей жидкости пленки. Деревянная дверца в задней части распахивается и открывает гигантский видоискатель, с помощью которого оператор настраивает кадр и фокус. Пока Дорфман обменивается шутками с героями фотосъемки, стажер заряжает химическую фотовспышку, а Трауш скрывается под черным покрывалом. После снимка Трауш начинает крутить рукоять, чтобы отпечаток прошел через двойные ролики, вручную обрезает пленку и отделяет черный негатив от блестящего изображения, которое пришпиливается к стене для просушки. «Каждый снимок — это чудо, — говорит Дорфман. — Как шаг по дороге, на которой легко оступиться».
Благодаря размеру кадра камера обеспечивает ни с чем не сравнимый уровень детализации и четкости. Люди особенно ценят в отпечатках дефекты. При каждом снимке титановые ролики камеры размазывают капли красителя по пленке и цвет растекается по изображению, а избыток жидкости создает грязную неровную рамку вокруг снимка, которая восхищает поклонников.
«Люди влюбляются в эту камеру», — говорит Зенон Тексейра, художественный директор лондонского издательства Kraken Opus, выпускающего коллекционные альбомы. Когда Kraken Opus снимала Вивьен Вествуд для одной из своих книг, той так понравилась «20×24», что дизайнер пригласила фотокоманду с камерой сделать портреты ее друзей и моделей. Кинозвезда Шарух Хан хочет, чтобы этой камерой делались снимки для его персонального фотоальбома.
Отпечатки, сделанные на «20×24», пользуются большим спросом и у коллекционеров. В июне на ликвидационном аукционе фотоархива Polaroid отпечаток Энди Уорхола ушел за $250 000. Торги Sotheby’s были скандальными — многие художники, которые пользовались камерой, считали, что их работы временно находятся в коллекции Лэнда и не принадлежат компании. Но Рейтер полагает, что аук- цион сослужил хорошую службу: «Раньше люди не видели в этих камерах ничего особенного».