Целью бюджетной политики должно быть не восстановление экономики в докризисном виде, а структурная перестройка
Как и следовало ожидать, восстановление экономического роста не стало синонимом выхода из кризиса. Динамика остается неустойчивой и в значительной мере завязанной на государственные стимулы, а не естественный спрос домохозяйств. Необходимость поддержания высокого уровня бюджетных расходов при невозможности повышения налогов предполагает наращивание государственного долга. Но по обязательствам придется платить, и платить в течение долгого времени.
Правительства ведущих стран мира стоят перед выбором — тяжелым и принципиально важным для перспектив мирового развития. Это выбор между ужесточением бюджетной политики и продолжением бюджетного стимулирования. Первый путь будет способствовать макроэкономическому оздоровлению в перспективе, но его непосредственным результатом может оказаться рецессия и потеря власти правящими партиями. Второй путь поддержит текущий экономический рост, но чреват такими проблемами, из которых приходится выбираться на протяжении десятилетия, если не дольше.
Дискуссия по линии «ужесточение или стимулирование» (austerity vs. stimulus) набирает обороты среди экономистов и политиков. Обе стороны активно ссылаются на Джона Мейнарда Кейнса, который в свое время предложил стимулирующую экономическую политику. К чести Кейнса, он никогда не рекомендовал ее применять в тех масштабах, которые под прикрытием его авторитета были задействованы в 1970-х, когда президент Никсон объявил себя «кейнсианцем».
Эта дискуссия, по моему мнению, не совсем точно отражает реальную проблему. Главный ее недостаток — в попытке найти решение в логике business as usual, то есть в попытке восстановления докризисных правил игры, докризисной модели роста — и благополучного продолжения докризисной экономической политики. Вопрос сводится к тому, чем лучше пожертвовать, чтобы переждать текущие неприятности, — экономическим ростом или финансовой устойчивостью.
По сути, эта полемика на национальном уровне воспроизводит логику поведения крупных предприятий: надо подождать, получить и реструктурировать кредиты, а потом все пойдет по-старому.
Ключевой проблемой такого подхода в обоих случаях является фактический отказ от модернизационной компоненты антикризисной политики. Ожидание восстановления роста, будь то на микро- или на макроуровне, подталкивает правительства к максимальному поддержанию стабильности и недопущению чего-то такого, что приведет к подрыву их позиций на выборах. Особенно это заметно в экономической политике США, где осенью состоятся важные промежуточные выборы, отчего администрация медлит с ужесточением политики, требуя этого же от партнеров по «двадцатке».
Между тем проблема лежит глубже. Великий кризис, как это было в 1930-х и 1970-х годах, несет в себе мощный модернизационный заряд. Это не циклический, а структурный кризис, его преодоление предполагает выход на новые уровни конкурентоспособности, новые экономические и технологические решения.
Выход из кризиса не отражается в цифре роста — как и его начало не совпадало с началом спада. Вопрос стоит о новой модели роста и о новой модели регулирования социально-экономических процессов — теперь, по-видимому, в глобальном масштабе. Для этого нужна ответственная, консервативная бюджетная политика — политика, которая стимулирует обновление, а не помогает традиционным предприятиям сохранить свое место на рынке.
Стимулировать нужно не рост сам по себе (естественно, краткосрочный), а структурное обновление. Это не голый призыв и не красивая фраза. Если вспомнить опыт посткоммунистических реформ, то в большинстве стран Центральной и Восточной Европы (включая бывший СССР) основой для структурных реформ, обеспечивших возрождение этих стран, стали меры по либерализации и стабилизации.
Выбор между ужесточением и стимулированием не сводится к вопросу о предпочтительности экспансионистской или консервативной бюджетной политик. Главное здесь состоит в сигнале для экономических агентов — должны ли они сохраняться или модернизироваться. Жесткие бюджетные ограничения при всей их социально-политической проблематичности создают условия для обновления, тогда как мягкие бюджетные ограничения, смягчая текущие проблемы, ведут к тяжелому структурному кризису в будущем. Советский Союз в середине 1980-х сделал выбор в пользу стимулов. Результат известен.
Автор — ректор Академии народного хозяйства при Правительстве РФ, главный редактор журнала «Экономическая политика»