Искусство быть Саачи

Чарльз Саачи занят режиссурой собственного успеха. Но не спрашивайте его об этом. Он ничего не скажет и уж точно не станет с вами встречаться. Коллекционер современного искусства и бывший рекламист продвигает свою новую книгу и телевизионное реалити-шоу в свойственной ему манере — скрываясь ото всех. Расчет верный: поскольку журналисты нетерпимы к информационному вакууму, они сами найдут себе пищу для размышлений. (Саачи заявил, что откажется встречаться с корреспондентом Forbes, если мы не гарантируем ему обложку. Тогда отказались мы.) В самом деле, информационных «лоскутков», из которых можно сшить «одеяло», и без того достаточно — в частности, благодаря вышедшей осенью 2009 года книге «Меня зовут Чарльз Саачи, и я артоголик».

Мастер манипулировать имиджем, 66-летний Саачи уже много лет лелеет свое право на отшельничество. В 1970-е годы этот отпрыск еврейских эмигрантов из Ирака, родившийся в Багдаде, стал рекламным магнатом, превратив созданную вместе с младшим братом Морисом компанию Saatchi & Saatchi в крупнейшее в мире рекламное агентство. Кевин Голдман, бывший обозреватель по рекламе газеты Wall Street Journal, написавший в 1996 году книгу о взлете и падении Saatchi & Saatchi, говорит, что Морис был номинальным главой компании, вел текущие дела и общался с клиентами, Чарльз же являл собой закулисную креативную движущую силу агентства. В отличие от креативных директоров из конкурирующих компаний Чарльз отказывался встречаться с клиентами. Затворничество давало Саачи дополнительное преимущество. «Оно добавляло ему значительности», — говорит Голдман.

Среди достижений Saatchi & Saatchi — предвыборная кампания 1978 года «Лейборизм не работает», которая помогла Маргарет Тэтчер стать премьер-министром Великобритании. (В английском варианте это игра слов: «Labour Isn’t Working» означает также «Трудящиеся не работают»; на плакате была изображена бесконечная очередь из безработных.) Еще один знаменитый образ — созданный по заказу британского Совета медицинского просвещения рекламный плакат, агитирующий за применение контрацептивов, на котором был изображен беременный мужчина. Наконец, Saatchi & Saatchi придумала простую, но убедительную рекламную кампанию для British Airways — «Самая любимая авиакомпания в мире». Чарльз либо сочинял выразительные слоганы, либо отстаивал рекламные идеи.

«Стиль Чарльза можно охарактеризовать как изобретательный, остроумный и очень элегантный», — говорит Голдман. Отражением этого стиля стала и великолепная штаб-квартира компании на лондонской Беркли-Сквер. Saatchi & Saatchi разрабатывала и антитабачную рекламу («Ты не сможешь отмыть свои легкие»), и стильную рекламную кампанию для сигарет марки Silk Cut. «Как это мило с вашей стороны — думать, будто рекламные тексты пишутся от чистого сердца» — так Чарльз отвечает на вопрос, отражает ли созданная им реклама его мировоззрение.

Агентство Saatchi & Saatchi росло как на дрожжах, поглотив около 80 компаний, 13 из которых были куплены за один лишь 1985 год. Оборот компании в 1989-м составил $3,2 млрд. Но братья расширяли свой бизнес слишком быстро, и к 1990-м годам агентство уже балансировало на вершине долговой горы. Котировки акций Saatchi & Saatchi заскользили вниз, и в конце 1994 года совет директоров уволил Мориса. Вскоре после этого покинул компанию и Чарльз. Морис затем создал новое рекламное агентство M&C Saatchi, но Чарльз участвует в нем только своим инициалом в названии. Компанию Saatchi & Saatchi в 2000 году купил холдинг Publicis.

Чарльз отошел от активной работы в агентстве еще в 1980-х, переключив свое внимание на произведения искусства. Коллекционер по натуре, он еще в детстве начал собирать комиксы про Супермена. Потом Чарльз коллекционировал журналы, посвященные нудизму (говорят, он любит разгуливать нагишом по своему особняку за $12 млн в лондонском районе Белгравия, где он живет со своей третьей женой, звездой британской кулинарии Найджеллой Лоусон), а затем — музыкальные автоматы. Сосредоточиться на коллекционировании произведений искусства его убедила первая жена — американка Дорис Локхарт, автор книг о живописи.

С самого начала Саачи делал все не так, как другие коллекционеры. Если ему нравились работы художника, он сразу покупал множество его произведений и тут же стремился показать их публике — иногда, несомненно, для того, чтобы ее шокировать. «Я покупаю произведения искусства, которые мне нравятся, — лаконично признается Саачи. — Я покупаю их для того, чтобы показывать их на выставках. Потом, если мне хочется, я продаю их и покупаю новые».

Выставить свою коллекцию напоказ — хороший способ раздуть свое эго или взвинтить стоимость коллекции. Французский магнат Франсуа Пино открыл два музея в Венеции, у украинца Виктора Пинчука свой музей в Киеве, Эли Брод организовал «музей в музее» в Лос-Анджелесе. Чарльз Саачи начал заниматься этим на два десятилетия раньше.

В 1985 году Саачи открыл свою первую публичную экспозицию в просторной белоснежной галерее, расположенной в зеленом лондонском районе Сент-Джонс-Вуд, который сразу же приобрел популярность среди любителей искусства. Cписок участников выставки был обширен. В галерее экспонировались работы Энди Уорхола и Роя Лихтенштейна, монохромные холсты Брайса Мардена, деревянные и бетонные скульптуры Дональда Джадда и композиция Джеффа Кунса в виде плексигласовых бассейнов, в которых плавали баскетбольные мячи.

Как и во время работы в рекламном агентстве, Саачи предпочел оставаться за кулисами, не появившись ни на одном из своих сенсационных вернисажей. «Я не хожу на чужие премьеры, поэтому я решил придерживаться этого правила и по отношению к самому себе», — пишет он в своей книге. (Все цитаты Саачи взяты из этой книги.)

В 1990-х Саачи начал распродавать свою американскую коллекцию и покупать работы современных британских художников. Одним из первых его приобретений стал стеклянный контейнер с гниющей коровьей головой, в которой копошились черви и мухи, — работа недавно окончившего художественную школу молодого человека по имени Дэмиен Херст. Саачи также купил произведение Трейси Эмин «Все, с кем я спала. 1963–1995», которое представляло собой туристскую палатку, расписанную изнутри именами сексуальных партнеров художницы, ее родственников и двух ее нерожденных детей. Говорят, что Саачи заплатил за эту работу $60 000. Он стал регулярно наведываться в студии молодых художников, заезжая к ним на зеленом «роллс-ройсе». Если ему нравилось какое-то произведение, он покупал все работы этого автора.

Коллекция Саачи сражала посетителей галереи наповал. В числе его любимых авторов — братья Джейк и Динос Чепмены, которые создают порнографические, анатомически гротескные скульптуры. На вопрос о том, коллекционирует ли он подобные произведения ради их шокирующего характера, Саачи отвечает: «Одним людям нравится искусство, другим нравится получать шок от искусства. Все счастливы».

По крайней мере все это обсуждают. «Ему нравятся удобоваримые идеи, облеченные в форму искусства, которые могут привлечь массовую аудиторию, — точь-в-точь как в рекламе», — делится своими наблюдениями манхэттенский арт-дилер Роберт Гофф, продавший Саачи работу родившегося в Ираке 35-летнего художника Ахмеда Альсудани. «Поскольку Саачи действует как частное лицо, он может быстро принимать решения и брать на себя риски», — добавляет Гофф.

Со временем выставки, организуемые Саачи, стали оказывать все больше влияния на музейный бизнес и на карьеру дотоле неизвестных художников, таких как Херст, Эмин и братья Чепмены. В 1993 году внимание Саачи привлекли картины малоизвестной 22-летней художницы Дженни Савиль, которая еле сводила концы с концами. Предоставив девушке студию, Саачи заключил с ней контракт на год, в течение которого Савиль создавала картины для его галереи. Сегодня стоимость огромных холстов кисти Савиль с изображениями дородных натурщиц доходит до $1,1 млн. Саачи включил работы упомянутых выше художников в выставку части своей коллекции, которая демонстрировалась в 1997 году в Лондонской Королевской академии художеств. Об этой выставке, получившей название «Сенсация», кричали заголовки всех газет. А когда экспозиция переехала за океан, в Бруклинский музей, разразился скандал: тогдашний мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани пригрозил урезать бюджет музея, увидев на выставке картину британского художника нигерийского происхождения Криса Офили — холст с изображением чернокожей Девы Марии, украшенный слоновьим навозом.

Цена никогда не становилась преградой для Саачи. (Его личное состояние оценивается в $165 млн.) Не раз ему удавалось раньше всех разглядеть талантливое произведение, дешево купить его и затем получить солидную прибыль при перепродаже. По данным газеты Guardian, в 1991 году он за $22 000 приобрел скульптурный автопортрет Марка Куинна — замороженную голову художника, отлитую из 4,5 л его собственной крови, а в 2005-м перепродал за $2,7 млн. Если верны другие сведения, раздобытые журналистами, то за акулу, которую Дэмиен Херст замариновал в аквариуме с формальдегидом, Саачи заплатил в 1992 году $84 000, а в 2005 году перепродал этот арт-объект американскому миллиардеру Стивену Коэну за $13 млн. «Я никогда особо не думаю о рынке, — говорит Саачи, рассуждая о спекуляции произведениями искусства. — Мне не жалко заплатить за работу, которую я действительно хочу заполучить, в три-четыре раза больше ее рыночной стоимости».

С надоевшими работами Саачи расстается тоже без сожаления, даже если это может обрушить цены на арт-рынке. Шон Скалли, ирландский художник, пишущий маслом большие геометрические композиции, слегка напоминающие шахматные доски, жалуется, что в 1980-е годы Саачи сначала вздул цены на его работы, а затем устроил демпинг, избавившись от них. «Собрание Саачи неправильно называть коллекцией, — считает Скалли. — Правильное название для этого — запасы». Саачи парирует: «Поскольку картины Скалли уходят сегодня с аукционов за $800 000 и более, не думаю, что я полностью разрушил его рынок».

Вторая жена Чарльза Саачи, Кай Хартенстайн, как-то раз назвала его «человеком, одержимым страстями — к автомобилям, одежде и художникам». Саачи этого и не отрицает: «Если вы занимаетесь тем же, чем занимаюсь я, вы неизбежно будете иногда осчастливливать людей, а иногда — огорчать их. Мне нравится поддерживать свежесть моей коллекции».

И еще ему нравится делать ее доступной для публики. В 2003 году Саачи перевез свою галерею в одно из зданий на набережной Темзы, но спустя два года съехал оттуда из-за конфликта с арендодателем. В октябре 2008-го он вновь открыл галерею в роскошном особняке площадью 6300 кв. м, расположенном в районе Челси. Это четырехэтажное здание с высокими и просторными комнатами, фасад которого украшен дорическими колоннами, было построено в 1803 году и изначально служило приютом для осиротевших детей солдат и офицеров. (Впрочем, большинство из 2500 работ, входящих в коллекцию Саачи, хранится в запасниках.)

Два зала на верхнем этаже занимает аукционный дом Phillips de Pury, который в качестве компенсации субсидирует бесплатный вход в галерею для всех желающих. У Саачи есть вольное соглашение с Phillips о продаже произведений искусства через этот аукционный дом, хотя он использует и множество других каналов сбыта, включая Sotheby’s и Christie’s, а также частные распродажи. Многие дилеры язвительно замечают, что финансовые условия соглашения неблагоприятны для Phillips, однако глава аукционного дома Симон де Пюри считает его «превосходной договоренностью».

Помимо выставочного зала у Саачи есть свой интернет-сайт — с рецензиями, каталогами музеев и галерей, блогами, ссылками на адреса художественных школ и организаций, выдающих гранты, а также огромной онлайновой торговой площадкой, где любой художник может выставить на продажу свои работы. Саачи не курирует продажи на сайте и не берет комиссионных за онлайновые сделки.

В новой галерее уже прошли выставки современного искусства Китая и Ближнего Востока, а также американской абстрактной живописи и скульптуры. В конце января 2010 года Саачи открыл выставку современного индийского искусства «Империя наносит ответный удар».

Остается ли Саачи культовой фигурой и сегодня? Китайским искусством он заинтересовался только в 2008 году, когда цены на него взмыли до космических высот. Выставка американского абстрактного искусства удостоилась весьма прохладных рецензий. «Собрание Саачи деградирует, — сокрушается опытнейший манхэттенский арт-дилер, который пожелал остаться неназванным, поскольку сам ведет бизнес с Саачи. — В свое время он, без сомнения, был самым выдающимся коллекционером. У него был исключительный кураторский нюх». Нынешняя же экспозиция, считает этот дилер, содержит «много второстепенных работ, это лишь тень прежней коллекции Саачи».

У Чарльза Саачи, конечно же, готов ответ брюзжащим экспертам: «Естественно, прежде я был более динамичным. Я строил рекламный бизнес и собирал коллекцию с бешеной энергией. Теперь я выпустил пар, но по-прежнему получаю удовольствие от покупки произведений искусства, которые мне нравятся, и от представления новых художников публике. Поэтому, надеюсь, оно стоит того — продолжать заниматься своим делом».

Между тем внимания, которое привлекает к себе «выпустивший пар» коллекционер Саачи, более чем достаточно. В конце ноября 2009 года на телеканале BBC стартовало отлично спродюсированное реалити-шоу «Школа Саачи». Это первая телепрограмма об искусстве в стиле реалити-шоу американского миллиардера Дональда Трампа «Подмастерье» (Apprentice). На протяжении четырех эпизодов, длившихся по одному часу, жюри из четырех судей выбирает из тысяч претендентов шесть человек, которые затем проходят ряд испытаний, включая рисунок с натуры и создание арт-объекта на морском берегу. Победитель участвует в организованной Чарльзом Саачи выставке «Новояз. Британское искусство сейчас» в «Эрмитаже» в Санкт-Петербурге. Кроме того, победитель конкурса получает в свое распоряжение на три года студию в Лондоне, оплачиваемую Саачи.

Сам Саачи, которому принадлежит решающий голос при определении победителя, ни разу не появляется в кадре — лишь на открывающих шоу титрах, когда ведущий представляет Саачи как «одну из самых влиятельных и самых загадочных фигур в мире современного искусства», на телеэкране возникает его фотография. BBC ничего не платит Чарльзу Саачи за участие в шоу, а сам он обязался не покупать работу победителя по меньшей мере в течение года с момента завершения конкурса, так что никакой финансовой выгоды за счет раннего приобретения картины Саачи не получает. Он покрывает свои риски психологически: «Если программа окажется скучной и провалится, я сделаю вид, будто она преследовала образовательные цели. Но, конечно, будет гораздо приятнее, если она окажется достаточно занимательной, чтобы заинтересовать людей современным искусством».

Затворничество Саачи — само по себе разновидность перформанса — по-прежнему творит чудеса. «Чарльз Саачи — эдакий гибрид Говарда Хьюза и Дональда Трампа, — полагает нью-йоркский арт-консультант Нил Мелтцер. — Он хочет делиться своим искусством с публикой, но не хочет иметь дел с этой публикой. Блестяще!»