Российскому бизнесу не понравились отведенные для него зоны. Он нашел себе другие
«Мы будем открываться повсюду вокруг России. Недалеко от ее границ. Так близко, как это только возможно. Так, чтобы мы могли взять с собой туда наших российских игроков!» Майкл Боттчер стоит в полупустом зале московского казино «Джаз Таун» — одного из пяти, принадлежащих его компании, жить которым осталось меньше месяца. Долгие годы он был основным владельцем бизнеса, приносившего, по оценкам конкурентов, $300–400 млн выручки ежегодно, и вот приходится уезжать.
В декабре 2006 года в России был принят закон, предписывающий всем игровым залам и казино до 1 июля 2009 года покинуть насиженные места и переселиться в одну из четырех специальных игорных зон: в Алтайском и Приморском краях, в Калининградской области и на границе Краснодарского края и Ростовской области. Надежды предпринимателей на отсрочку не оправдались: в мае президент Дмитрий Медведев подтвердил, что поблажек не будет.
Ни в одной игорной зоне строительство не начиналось. «Еще когда они в первый раз назвали эти зоны, я сказал, что даже не поеду на них смотреть. Там нет аэропортов и дорог, нет воды и электричества, и главное — там нет людей», — недоумевает Боттчер. С ним согласен управляющий казино питерской Группы компаний СЭТ (три казино) Михаил Колесов. «Мы согласны были инвестировать деньги в Россию, в зоны, но я не могу посчитать их экономику, потому что в эти зоны люди просто не будут ездить», — говорит он.
Крупные игорные холдинги вроде оператора игровых автоматов Ritzio Entertainment Олега Бойко начали выходить за пределы России еще до принятия закона об игорном бизнесе. Представитель Ritzio сообщил Forbes, что за последние два года количество игорных заведений компании в 14 странах мира (исключая Россию) выросло почти вдвое — с 262 до 556, при этом большая их часть расположена в странах бывшего СССР и Восточной Европы. Конкуренты, компании «Джекпот» и РиО, своих планов не раскрывают, но, по наблюдениям участников рынка, они тоже значительно усилили свои позиции в бывших советских республиках, главным образом на Украине, в Белоруссии и Прибалтике.
Казино держались за российский рынок дольше: они зарабатывают на азарте людей либо обеспеченных, либо очень богатых, и их бизнес в исключительной степени зависит от расположения заведений. «Больше половины выручки всех казино в России — это Москва, а половина или треть от выручки Москвы — это Питер», — так оценивает доли уходящего рынка один из владельцев казино. Оборот российских казино на пике, в 2006–2007 годах, составлял, по существующим оценкам, $2 млрд. Кому достанутся эти деньги?
В мае президент Белоруссии Александр Лукашенко поручил своему правительству «перелопатить все законодательство по игорному бизнесу и с учетом сего дня сделать его лучшим в мире». Перелет из Москвы в Минск занимает полтора часа, все говорят по-русски, виза не нужна. Белоруссия радостно предвкушает приток игроков из России. «Игорный рынок у нас пока не насыщен, законодательство способствует благоприятному ведению бизнеса, и ужесточения не планируется», — говорит председатель Белорусского союза предпринимателей Александр Калинин. До конца года компания Боттчера Storm International намерена открыть в Минске казино под своим самым известным брендом «Шангри Ла» (так называется его московское казино на Пушкинской площади). В 2010 году у Storm International должно быть уже 10 казино за пределами России.
Участники рынка ожидают, что в ближайшие месяцы свои игорные заведения откроют в бывших республиках СССР владельцы многих московских казино, например Golden Palace и «Метелица». Петербургские игорные бизнесмены в качестве площадки для экспансии рассматривают соседнюю Эстонию. «От Питера до Нарвы 180 км на машине, а условия для игорного бизнеса там гораздо более благоприятные, чем в Финляндии», — говорит Михаил Колесов.
За минским «Шангри Ла» последуют казино в Бишкеке и Душанбе (расчет на сибиряков). Бишкек, столица затерянной в горах Алатау небогатой Киргизии, уже знает, что такое игорный бум. В позапрошлом году соседний с Киргизией нефтяной Казахстан запретил игорный бизнес везде, кроме двух специально отведенных зон (которые, как и в России, к моменту вступления запрета в силу не были готовы). В течение следующих нескольких месяцев количество казино в Бишкеке, расположенном в пяти часах езды на машине от Алма-Аты, выросло в 10 раз. Каждые выходные тысячи казахстанцев летят, едут на автомобилях и даже на специально организованных маршрутных такси в Бишкек и обратно. «В Бишкеке было семь казино, ставки были рассчитаны на бедный народ, средняя ставка $5. Сегодня в Бишкеке 70 казино, во многих играют по $200», — говорит Самоил Биндер, заместитель исполнительного директора Российской ассоциации развития игорного бизнеса (РАРИБ).
Не все решаются делать ставку на ближнее зарубежье. Во всех бывших советских республиках сейчас смотрят на Россию, могут тоже вводить какие-то запреты», — говорит Михаил Колесов из СЭТ. Петербургская группа (к декабрю она достроит казино в Аргентине) собирается открываться в Черногории: лететь туда нашим игрокам даже более привычно, чем в Минск или Бишкек, а ситуация там более предсказуема. В пользу такой стратегии говорят последние события на Украине: после крупного теракта в игорном зале в Днепропетровске (взрыв унес жизни 10 человек) парламенту потребовалось всего несколько суток, чтобы полностью запретить игорный бизнес в стране. Дальше, правда, события стали развиваться по типично украинскому сценарию: президент Виктор Ющенко наложил на закон вето. Но все равно стало ясно, что для российских игорных магнатов Украина — ненадежное убежище.