Российские капиталисты вспомнили традиции советских времен и начали поощрять рационализаторов. Каковы результаты?
«Зимой еще ничего. Вот летом тут как в кипящем котле: поработаешь полчаса, ноги ватные становятся и всего болтает», — рассказывает мастер доменного цеха Нижнетагильского меткомбината (НТМК) Алексей Шарков. Металлург стоит в нескольких десятках метров от огненного потока расплавленного чугуна, выливающегося из печи. Дыхание перехватывает, горячий воздух обжигает кожу.
Раздается вой сирены. К доменной печи приближается странный агрегат, напоминающий робота с длинной рукой, увенчанной большим буром. Летят снопы искр: бур вонзается в отверстие, через которое льется чугун.
Это чистка лётки — технологического отверстия в нижней части домны, которое периодически забивается тугоплавкими соединениями. Работа непростая: иногда бур не может пробить твердую корку из намертво спекшихся шлака и металла. Тогда на помощь приходит человек. Пробку прожигают кислородом, который доменщик вручную подает прямо в отверстие тонкой металлической трубкой. Находиться рядом с домной по технике безопасности можно не более получаса, потом это становится просто опасным.
В прошлом году мастер Шарков придумал, как избежать этой опасной операции. Он предложил немного усовершенствовать технологию выплавки: снизить в чугуне содержание кремния, который увеличивает количество тугоплавких шлаков, добавить присадку из известняка, изменить температуру и влажность подаваемого в печь горячего воздуха, уменьшив расход кокса. Результат: качество чугуна осталось прежним, но участия человека в этом процессе уже не требовалось.
Нижнетагильский комбинат входит в «Евраз Груп» — металлургический холдинг Романа Абрамовича и Александра Абрамова. Так что сейчас предложенное Шарковым нововведение внедряют не только на НТМК, но и на других меткомбинатах «Евраза», а изобретатель ждет премии — 7% от полученной в первый год экономии. Для нижнетагильского рабочего это неплохие деньги: на НТМК, как уже подсчитано, годовой экономический эффект составит 6,1 млн рублей. Правда, из-за кризиса «Евраз» обещает сократить производство на четверть, поэтому еще не выплаченное вознаграждение, возможно, уменьшится.
Институт рационализаторства, подзабытый после краха социалистической экономики, начал возрождаться на предприятиях «Евраза» в начале этого десятилетия. В 2007 году на НТМК было внедрено 467 рацпредложений с экономическим эффектом около 51 млн рублей — в 10 раз больше, чем годом ранее. В два раза больше рационализаторских предложений взято на вооружение другим предприятием «Евраз Груп» — Западно-Сибирским меткомбинатом, еще сто — Новокузнецким заводом.
В СССР рационализаторов поощряли. Первым законодательным актом по этому вопросу был декрет Совнаркома РСФСР «Положение об изобретениях», подписанный Владимиром Лениным в 1919 году. Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов (ВОИР) было одной из самых массовых общественных организаций в СССР, в его рядах состояло около 12 млн человек. Все изобретения становились собственностью государства.
На НТМК не боятся пользоваться советскими методами. Экономический эффект рацпредложений рассчитывают на основании инструкции Министерства черной металлургии СССР 1979 года. В каждом цехе НТМК назначен уполномоченный по рационализации, которому работники вручают свои рацпредложения. Он отправляет заявку наверх в соответствии с субординацией, и в конце концов она ложится на стол главного инженера. С его визой рацпредложение считается принятым, автор может рассчитывать на поощрение. Верхний предел выплат, согласно регламенту, ограничивается суммой в пять средних зарплат по комбинату. «В основном народ пишет мелкие рацпредложения с экономическим эффектом 10 000–11 000 рублей. С крупными надо долго ждать оформления», — рассказывает уполномоченная по рационализации Валентина Маршалкина.
Вознаграждение Павла Сисигина, одного из 18 000 рационализаторов ОАО «РЖД», от экономического эффекта не зависит. Старший мастер инструментального цеха в депо Свердловской железной дороги занимается рационализаторством почти 22 года, на его счету более 90 внедренных предложений. «Прогрессом двигает лень. Люди хотят упростить себе работу», — объясняет он мотивы своих собратьев-рационализаторов. Последняя идея Сисигина, правда, помогла не столько упростить работу, сколько сэкономить: спроектированный им для ремонтного цеха кран-балка обошелся в 150 000 рублей против минимум полумиллиона, которые пришлось бы заплатить, если покупать такой же. Сколько получит Сисигин? От 3000 до 8000 рублей — столько платят в его депо за каждое рацпредложение или изобретение.
«Наша задача — чтобы изобретение было внедрено и работало, а права были зарегистрированы на РЖД», — откровенно говорит начальник управления ОАО «РЖД» по вопросам интеллектуальной собственности Роман Тимофеев (этот пост появился в госкорпорации лишь минувшей осенью). Прежде Тимофеев работал в водочном бизнесе — был вице-президентом торгово-промышленной группы «Кристалл». РЖД стимулирует рационализаторов в своем коллективе (1,3 млн человек) сразу несколькими способами. Количество принятых рацпредложений — один из критериев оценки во внутрикорпоративном рейтинге инженеров. От места в нем зависит размер бонусов по итогам года. За 2007 год в РЖД приняли почти 40 000 рацпредложений, экономический эффект оценивается в 717 млн рублей (чуть меньше 1% чистой прибыли госмонополии за прошлый год). Лучших рационализаторов отправляют на общекорпоративный конкурс «Идея РЖД».
Невозможно стимулировать рацпредложения только материально, убежден Игорь Мурашкин, глава отдела рационализации Чебоксарского тракторного завода (ЧТЗ, входит в холдинг «Тракторные заводы» Михаила Болотина). «Роль руководства очень важна. Если оно нейтрально относится к подобным идеям, это плохо», — уверен он. Денежные премии важно сочетать с моральным поощрением. «Изобретателю лестно, когда его узнают. Иногда это мотивирует больше, чем деньги», — считает Мурашкин. По его инициативе заводская многотиражка начала активно освещать деятельность рационализаторов, а на территории завода появилась Доска почета.
Мурашкин возглавил отдел рационализации ЧТЗ в момент его создания, в 2003 году. На новом месте он, бывший специалист по информационным системам, разработал компьютерную программу по учету и контролю внедрения «ПУЛ» («Предложения по улучшению») и выбил у руководства завода обещание платить рационализатором 20% от полученного экономического эффекта. По сравнению с другими предприятиями это очень щедро, причем платят авансом: еще до внедрения, на которое может уйти до двух лет, автор получает большую часть вознаграждения. «Сначала просто не верили, что будут платить», — вспоминает Мурашкин. За первые три года его работы на ЧТЗ количество поданных рацпредложений выросло в десять раз.
Рационализаторская деятельность федеральным законодательством никак не регулируется, так что размер премий изобретателям зависит исключительно от доброй воли работодателя. «Каждое предприятие выдумывает свои законы», — говорит редактор журнала «Изобретатель и рационализатор», патентовед Алексей Ренкель. И само же их нарушает. В 2002 году работник ОАО «Саратовнефтегаз», рационализатор Николай Сорокотягин внедрил на своем предприятии два предложения с годовым экономическим эффектом 16 млн рублей. Когда же дело дошло до выплаты вознаграждения (по существующему в ОАО положению это 10% от экономического эффекта), руководство «Саратовнефтегаза» идеи Сорокотягина дисквалифицировало как «не рационализаторские». Изобретателю удалось отстоять свои пра-ва в суде и деньги с предприятия получить.
Игорь Мурашкин с Чебоксарского тракторного завода верит, что кризис научит директоров предприятий ценить рационализаторов. Руководство завода пообещало, что в этом году дополнительно выделит 1 млн рублей на поддержку технического творчества коллектива. Никто не поручится, что обещание будет выполнено: из-за кризиса трактора продаются так плохо, что в конце осени завод на две недели останавливался. Но рационализаторы могут успокаивать себя тем, что в случае массовых сокращений увольнять их будут в последнюю очередь: ценными кадрами не разбрасываются.