Вещий Олег

Летней ночью у здания школы №2 в Усть-Лабинске остановился автомобиль представительского класса. Из него выскочил молодой человек с короткой стрижкой и быстро пробежался по этажам мимо штабелей досок и рулонов линолеума, оценивая, как идет работа. Директор школы Валентина Красюкова узнала о ночном дозоре только утром. Благодарить визитера — а именно он оплатил ремонт — было поздно. Но к открытию школы рядом с доской почета появилась табличка с именем благотворителя — «Олег Дерипаска».

В Усть-Лабинске (Краснодарский край) хозяин «Базового элемента» и «Русала» провел детство и юность. Ученики школы №2 на классных часах обсуждают теперь биографию выпускника 1985 года наряду с биографиями Петра I, Адольфа Гитлера и Руперта Мердока. На вопрос, чем запомнился ученик Дерипаска, педагоги отвечают: «неординарная личность», «лидер в классе», «очень отзывчивый». Бывшая учительница физики Людмила Матросова уверяет, что на контрольных Олег сначала помогал решить задачи товарищам и только потом брался за свой вариант.

Отзывчивый и добрый? Есть другое мнение. «Он всегда был недипломатичен и наживал врагов — я часто вмешивался в последний момент, чтобы спасти ситуацию», — свидетельствует многолетний партнер Дерипаски Михаил Черной. «Я верил Олегу. У меня не было никаких оснований сказать: давай посмотрим, каково мое состояние. Где, что и как зарегистрировано…» — говорит Сергей Попов, которого считают (по его словам, совершенно безосновательно) одним из лидеров подольской ОПГ. Попов утверждает, что был одним из партнеров Дерипаски, и недоволен, что тот открещивается от старых друзей.

Получается, для одних Дерипаска — неразборчивый в средствах, безжалостный делец. Для других — дальновидный предприниматель с замашками Гаруна аль-Рашида. В этом году 40-летний миллиардер с состоянием $28,6 млрд впервые занял первую строчку в «Золотой сотне» Forbes. По размеру своего богатства он поднялся на девятое место в мире. Почему Дерипаска оказался успешнее других олигархов?

«Я вдруг страшно захотел читать и обнаружил, что толстую книгу, страниц 300 или 400, проглатываю за день, за два. … Учебник математики я мог прорешать за неделю», — рассказывает Дерипаска в презентации, по которой учителя школы №2 ведут классные часы. Школу Олег окончил с единственной четверкой в аттестате, за сочинение. По физике и математике он был вне конкуренции. «Иногда выигрывал все районные олимпиады разом по физике, химии, математике», — говорится в тех же материалах к классным часам. В 1984 году Дерипаска с двумя одноклассниками и учителем Матросовой поехали в Майкоп на краевую олимпиаду. Жили в общежитии пединститута. Готовили манную кашу, варили картошку и сосиски в ковшике, который оставили студентки, уехавшие на каникулы. Победить на краевой олимпиаде Дерипаске не удалось. Но запаса знаний хватило, чтобы с первого раза поступить на физфак МГУ.

«У нас на курсе было несколько талантливых ребят. Они выделялись скоростью и структурированностью мышления. Дерипаска был одним из них», — вспоминает однокурсник Дерипаски, бизнесмен Игорь Аверьянов. Характерный пример. На одном из старших курсов группа Дерипаски сдавала квантовую электродинамику, половину группы «вынесли» с экзаменов. Дерипаска, не посетивший ни одной лекции, на экзамен не явился, но потом просидел несколько суток в библиотеке и, как говорит Аверьянов, «пошел, сдал, получил свои пять баллов».

Усидчивостью Дерипаска отличался с детства. Он рос без отца, который погиб, когда мальчику был всего год. Отточенное на физфаке умение поглощать гигантские объемы информации пригодилось в дальнейшем. В 1994 году Дерипаска, в возрасте 26 лет, стал гендиректором Саяногорского алюминиевого завода (об обстоятельствах его назначения — чуть дальше). Первые месяцы он сидел в своем кабинете сутки напролет. Ходил с красными от недосыпа глазами, но технологии алюминиевого производства, в отличие от многих других новых хозяев, усвоил назубок. Еще раньше, в начале девяностых, Дерипаска сумел поразить познаниями в области бизнеса основателя Российской товарно-сырьевой биржи (РТСБ) Константина Борового. «Мы обсуждали проблему франчайзинга, и он высказывал очень современные мысли», — вспоминает Боровой.

Физфак Дерипаска окончил в 1993-м, но учиться не перестал: получил второе, экономическое, образование в Академии им. Г. В. Плеханова, прослушал несколько курсов в Лондонской школе экономики. В приемной хозяина «Базэла» посетителя встречает целая библиотека. Самообразование — его конек.

Главный предмет, на котором Дерипаска сконцентрирован сегодня, — стратегия развития бизнеса. «Умеет считать, понимает разные схемы. Очень восприимчив ко всему новому», — отзывается о нем Юрий Шляйфштейн. В конце девяностых Шляйфштейну принадлежало около четверти акций Братского алюминиевого завода (БрАЗа). У этого бизнесмена нет особых причин любить Дерипаску: когда нынешний алюминиевый магнат создавал «Русал», акционерам, уютно сидевшим на БрАЗе, пришлось продавать свои доли. «Очень аналитичный склад ума», — вторит Шляйфштейну Геннадий Сиразутдинов, бывший директор Саяногорского завода (СаАЗа), которому уж и вовсе незачем нахваливать Дерипаску: Сиразутдинов был вынужден уступить ему свое директорское кресло, после чего от греха подальше уехал за границу. Времена тогда были непростые.

В эпоху первоначального накопления капитала важно было правильно выбрать покровителей. Первым проводником Дерипаски в большой бизнес стал Михаил Черной.

«Я познакомился с Олегом в Лондоне в 1993 году на ежегодной конференции по металлам, — вспоминает Черной. — Он пытался скупать ваучеры, играть на бирже в пределах миллиона долларов, торговать цветным ломом». Сегодня Черной живет на роскошной вилле в пригороде Тель-Авива. Бизнес у него идет ни шатко ни валко — пара телекоммуникационных компаний, миноритарные доли в IT-фирмах. Между тем 15 лет назад этот человек был одним из тех, кто заправлял почти всей черной и цветной металлургией бывшего СССР.

После краха централизованной экономики бывшие гиганты советской индустрии оказались во власти структуры под названием Trans World Group (TWG). TWG поставляла на заводы сырье и забирала готовую продукцию, оплачивая лишь услуги по переработке. Если бы не толлинг (так называлась схема, используемая TWG), то в 1994 году экспортная выручка алюминиевых заводов превысила бы $3,3 млрд. В реальности она составила от силы 40% от этой суммы — вся прибыль оседала в офшорах TWG, делами которой в России заправляли братья Лев и Михаил Черные, «цеховики» из Ташкента, перебравшиеся в конце 1980-х в Москву. Зарубежную часть бизнеса курировали лондонские трейдеры Саймон и Дэвид Рубены. Возглавлял организацию Лев Черной, у отвечавшего за связи с чиновниками и за работу с заводами Михаила была, по его словам, 25%-ная доля во всех доходах группы.

Дерипаске в 1993 году принадлежало несколько трейдерских компаний и место на РТСБ Борового. «Алекс Краснер, вице-президент AIOC (структура, аналогичная TWG, но сильно уступающая ей по размаху бизнеса. — Forbes), как-то отказал Дерипаске в кредите на миллион долларов, потому что не знал этого парня и не доверял ему», — вспоминает Черной. Черной как раз искал тогда динамичного управленца для своего алюминиевого бизнеса: компания хотела контролировать не только экспорт, но и производство металла. А молодой трейдер Дерипаска был полон амбиций — Черной увидел в нем самого себя в молодости. «С Олегом у меня завязалась дружба, — вспоминает Черной. — Я пригласил его к себе в Париж, поводил по ресторанам. Показал красивую жизнь». Вместе с Дерипаской Черной летал в США (сегодня им обоим въезд в Штаты запрещен), ввел его в свой круг. Молодой торговец металлом уже в качестве партнера Черного и TWG приступил к скупке акций у рабочих и других акционеров СаАЗа.

По другой версии, которую изложили Forbes два серьезных игрока на алюминиевом рынке 1990-х, Дерипаска пришел к Черным с предложением о сотрудничестве, уже скупив около 10% акций СаАЗа. (Сам Дерипаска не стал давать комментарии для статьи Forbes.)

Как бы то ни было, к ноябрю 1994 года структуры TWG и компании Дерипаски сколотили достаточный пакет акций СаАЗа для принятия решений на собрании акционеров. Дерипаска был не единственным кандидатом, но он оказался самым настойчивым. «Олег практически умолял меня сделать его директором [СаАЗа]. TWG хотела назначить своего кандидата. Но я организовал назначение Олега», — утверждает Черной. И признает: протеже толково распорядился путевкой в большой бизнес. «Связи оставил ему я, и он успешно их развил. И с той семьей, членом которой он стал, его тоже познакомили люди из нашей бизнес-группы», — многозначительно роняет Черной.

Слово «семья» в данном случае можно было бы написать с большой буквы. В 2001 году, в самый разгар создания своего гигантского алюминиевого холдинга, Дерипаска женился на Полине Юмашевой, дочери Валентина Юмашева. Этот бывший журналист был одной из самых влиятельных фигур в российской политике конца 1990-х. Начав карьерный взлет с написания ельцинских мемуаров, он сошелся с младшей дочерью президента Ельцина Татьяной Дьяченко (позже стал ее мужем), а после выборов 1996 года некоторое время возглавлял администрацию президента РФ.

Недоброжелатели называют брак Дерипаски и Юмашевой династическим. Мол, с его помощью окружение Ельцина легализовало свое состояние. Forbes попросил прокомментировать эту версию одного из близких знакомых Юмашева. «Это какая-то чепуха, — говорит он. — Я помню отношения [Олега и Полины] в самом начале [знакомства]. Они были вполне искренни. Поженились, когда Олег был состоявшимся бизнесменом. У них двое детей. И я знаю, что Олег этому уделяет гигантское внимание».

Статус члена ельцинской семьи в нынешних условиях не такой очевидный плюс. «У людей из окружения [Ельцина] остались связи, контакты. Они могут куда-то позвонить, что-то организовать, — продолжает собеседник Forbes. — Но эти возможности не безграничны, что показала история с «Русснефтью». Напомним: «Базэл» Дерипаски никак не может завершить сделку по выкупу этой компании у предпринимателя Михаила Гуцериева. Одно из объяснений — на те же активы претендует государственная «Роснефть».

Впрочем, к моменту женитьбы Дерипаска успел навести мосты с новой кремлевской администрацией. Как рассказывает бывший сотрудник «Русала», в 2001 году Владимир Путин гостил на заимке Дерипаски в живописном уголке Хакасии, на водопадах, в нескольких километрах от Саяногорска (до Путина там неоднократно бывали Дьяченко с Юмашевым). С тех пор Дерипаска неоднократно бывал у Путина в Кремле. О содержании их бесед можно только догадываться, но фактом остается то, что Дерипаска довольно быстро принял новые правила игры.

У Дерипаски нет совести, утверждают его враги. «Не держит слово», — отзывается о бывшем своем протеже Черной. Совладельцы лесопромышленной компании «Илим Палп», за контроль над которой в начале 2000-х бился Дерипаска, подтвердят, что джентльменские договоренности не самый надежный способ урегулировать отношения с агрессивным миллиардером.

Но можно сказать иначе: Черной сам виноват, что упустил из рук металлургическую империю. С 1994 года этот бизнесмен перестал появляться в России, где разгорались алюминиевые войны. Его брат Лев бывал в Москве наездами, постоянно проживая в Лондоне. Делами TWG на местах заправляли Дерипаска, Искандер Махмудов (ныне владелец УГМК и «Кузбассразрезугля»), Владимир Лисин (хозяин Новолипецкого меткомбината) и Владимир Рашников (основной владелец «Магнитки»). В металлургической тусовке их прозвали баронами. Все они были людьми амбициозными, а реализовать свои амбиции можно было только одним путем — получив контроль над предприятиями, которые они опекали в интересах Черных и Рубенов.

В TWG началось брожение. «Олег [Дерипаска] и Михаил [Черной] стали активно развивать идею, что от Рубенов позитива больше нет», — вспоминает Дмитрий Босов, бывший управляющий российского офиса TWG. Лев от партнерства с Рубенами не отказался. Между Черными произошел раскол, активы TWG были разделены.

К 1999 году между двумя частями некогда единой империи разгорелась война. Доля Льва и братьев Рубенов на СаАЗе была размыта в пользу Дерипаски и Михаила. Контролируемые последними структуры «Сибирского алюминия» («Сибалом» в 1998 году назвали промышленный холдинг, образованный вокруг СаАЗа) выкупили у государства 6,15% акций завода и довели свой пакет до 75%. По-прежнему «невъездной», Михаил Черной не вмешивался в управление. «Я не хранил рутинной информации о деталях бизнеса», «сделки основывались на простом рукопожатии», «я передал все дела Махмудову и Дерипаске» — так в декабре 2007 года описывал он в показаниях лондонскому суду свой стиль ведения дел в России.

Неудивительно, что Михаила Черного в России постепенно начали забывать. Зато публичной фигурой становится Дерипаска. Весной 1999 года «Коммерсантъ» опубликовал его пространные рассуждения о промышленной политике. Примерно в то же время Дерипаска впервые пришел на прием к главе президентской администрации Александру Волошину с критикой толлинговых схем в алюминиевой промышленности, которые тогда прочно ассоциировались с компанией Льва Черного. Дерипаска доложил Волошину о потерях, которые несет бюджет страны. Осенью того же года улицы Москвы запестрели билбордами «Запретить толлинг. Хватит грабить Россию».

Атака возымела успех. «Лев был очень обеспокоен. Он решил, что надо продавать, а то вообще останешься безо всего», — вспоминает Босов. Дело было не только в билбордах. Дерипаска и Михаил Черной установили контроль над Николаевским глиноземным заводом (Украина). Союзник «Сибала» «Альфа-Групп» подбиралась к Ачинскому глиноземному комбинату. Заводам TWG не хватало сырья для работы на полную мощность. Если производство начнет падать, рассуждал Лев Черной, Дерипаска, используя свои связи в Кремле, сумет перехватить контроль над ними. Начались переговоры о продаже принадлежавших Льву с Рубенами 30% акций Братского алюминиевого завода и около 40% — Красноярского. Но, к разочарованию Дерипаски и Михаила Черного, эти пакеты были проданы не им, а Борису Березовскому и Роману Абрамовичу — бизнесменам, которые тоже пользовались покровительством Дьяченко и Юмашева. Первой реакцией Дерипаски было продолжить войну.

«Олег сконцентрировал большие силы. Расставил «капканы». Запустил компанию против толлинга. А дичь, вместо того чтобы попасть в ловушку, бросила в капкан камень и сбежала», — описывает ситуацию Шляйфштейн, бывший в то время председателем совета директоров БрАЗа, а позже продавший свою долю акционерам «Сибнефти».

Однако никакой войны между Дерипаской и Абрамовичем не было. Бывшие сотрудники «Русала» рассказывают, что два молодых бизнесмена познакомились зимой 2000 года. Установились контакты и между их подчиненными, а вскоре было объявлено о создании «Русала» — компании, объединяющей все алюминиевые заводы. Еще через четыре года Абрамович, избавившийся от угодившего в опалу Березовского, продал Дерипаске долю в «Русале» за $1,6 млрд. Но на этом Дерипаска не остановился: в 2007 году его компания поглотила последнего конкурента на российском алюминиевом рынке, «СУАЛ-холдинг» Виктора Вексельберга, и глиноземные заводы швейцарского трейдера Glencore. В результате сделки был образован крупнейший в мире производитель алюминия UC Rusal.

Подобно Абрамовичу, вмиг забывшему о Березовском, Дерипаске тоже нужно было «подчистить» прошлое. «Развод» с Михаилом Черным оказался драматичным. Вот что рассказывает Черной. Ключевая встреча бывшего ментора с Дерипаской произошла в марте 2001 года в лондонском отеле The Lanesborough. Дерипаска рассказал о создании «Русала». Черной задал вопрос о дивидендах, и, по его словам, Дерипаска на это ответил: прежде чем говорить о дивидендах, нужно договориться, что никто не продает свой пакет «на сторону». Мол, по информации Дерипаски, Черной вел переговоры с Виктором Вексельбергом об уступке своей доли в «Сибале» и «Русале». Партнер поспешил заверить его, что это неправда, но тут же спросил у Дерипаски, не готов ли тот сам выкупить его долю? Дерипаска якобы сказал, что такую возможность рассматривает, и предложил составить соответствующий договор. Черной согласился, и они набросали на ноутбуке проект соглашения. Суть его в том, что Черной получает $250 млн аванса, а затем, в срок от трех до пяти лет, стоимость оставшихся 20% «Русала» (исходя из цены последних сделок) за вычетом аванса.

Аванс был получен, но, когда «Русал» запустил слияние с СУАЛом и Glencore, Черной потребовал от бывшего партнера рассчитаться — по его подсчетам размер отступных должен был составить $3 млрд. Однако встречаться с бывшим патроном и удовлетворять его требования Дерипаска не стал. Черной подал в суд. Очередное заседание суда в Лондоне по иску Черного назначено на конец апреля.

«Тысячи людей знали о наших с ним партнерских отношениях», — возмущается теперь израильский бизнесмен. Однако в тех материалах, которые Черной предоставил в лондонский суд и с которыми его адвокаты разрешили ознакомиться Forbes, подпись Дерипаски стоит лишь на одном документе, касающемся распределения долей в «Русале», — том самом, составленном в гостинице черновике, который содержит многочисленные опечатки.

Дерипаска заявления Черного не комментирует.

Нервы из стали и жесткость — без этих качеств в российском алюминиевом бизнесе было не выжить. По крайней мере, в 1990-х. «Меня припугнули. Я все продал. Чем лежать в гробу с деньгами, я предпочел жить с женой и детьми», — вспоминает основатель Trans Commodities (из нее потом выросла TWG) Сэм Кислин, раскуривая сигару в лобби отеля Ritz-Carlton на Тверской. Кислин, эмигрировавший в США из Одессы, стал для Черных в конце 1980-х проводником в мир — через него проворачивались первые экспортные сделки советских меткомбинатов.

Эмигранта Кислина, вышедшего из дела, можно понять — достаточно перечислить имена павших в алюминиевых войнах. Осенью 1995 года на 107-м км Волоколамского шоссе в куче мусора был обнаружен труп Феликса Львова, главы и основного владельца компании AIOC, конкурировавшей с TWG. Летом того же года в подмосковном поселке Снегири был зарезан президент банка «Югорский» Олег Кантор, партнер Львова. В Красноярске в борьбе группировок за контроль над местными предприятиями алюминиевой промышленности погибли десятки бандитов и бизнесменов. Победил Анатолий Быков. Борьба за СаАЗ тоже сопровождалась человеческими жертвами. Бывшему участнику школьных олимпиад по физике предстояло завоевывать авторитет в весьма агрессивной среде.

Для Дерипаски все могло бы сложиться иначе, если бы не служба в армии. Уже после первого семестра в университете стало ясно, что курс Дерипаски идет служить. В мае 1986-го его призвали. «Уходили субтильные мальчики, вернулись зрелые мужики, немного диковатые, правда», — свидетельствует выпускник физфака Аверьянов. Многих студентов МГУ направляли отнюдь не в элитные части. Дерипаска после школы сержантов попал во вспомогательное подразделение ракетных войск стратегического назначения на границе с Китаем. Под началом — 102 человека, 95 из них — из Средней Азии. Будущий миллиардер муштровал их на плацу. По свидетельствам очевидцев, прогресс был. «Армия — это тест на выживание», — резюмировал позднее Дерипаска.

Но и с такой школой он далеко не сразу научился производить впечатление на контрагентов. Гендиректор СаАЗа Сиразутдинов поначалу не принял Дерипаску всерьез. «Секретарь сказала, что меня ждет какой-то акционер. Вошел мальчик и начал что-то предлагать», — рассказывает бывший глава СаАЗа. Директор, у которого и без акционеров голова шла кругом, Дерипаску отшил. Не прошло и полгода, как «мальчик» занял его кабинет, а Сиразутдинов на четыре года уехал в Аргентину. Красноярский журналист Алексей Тарасов, работавший тогда спецкором «Известий», говорит, что после собрания акционеров СаАЗа, утвердившего Дерипаску в должности, Сиразутдинов был чем-то напуган и даже просил Тарасова уничтожить записи его предыдущих интервью.

Обстановка в Саяногорске и впрямь была боевой. Дерипаска ночевал на предприятии не только потому, что штудировал документы. Выходить в город было опасно — на завод положил глаз Владимир Татаренков (больше известный под кличкой Татарин), который видел в кресле директора совсем другого человека. В 1995 году Татарин чуть не убил Дерипаску. Машину, в которой директор СаАЗа вместе с Босовым и Лисиным ехал из Саяногорска в Ачинск на собрание акционеров глиноземного комбината, на дороге поджидали гранатометчики. Будущих участников «Золотой сотни» спасло чудо: в последний момент о засаде узнал Быков (как рассказывает с его слов Босов) и якобы велел все отменить. Татарин был вынужден подчиниться.

Одного везения было мало. Говорили, что за Черными и Дерипаской маячит тень людей не менее грозных, чем Татарин. В 2000 году Джалол Хайдаров, работавший на Черных и Искандера Махмудова, написал в исковом заявлении в один из окружных судов Нью-Йорка, что за безопасность бизнеса Черного отвечал лидер измайловской ОПГ Антон Малевский. В показаниях Черного британскому правосудию утверждается, что в конце 1990-х годов Малевский был бенефициаром 10% «Сибала». В 2001 году Малевский разбился, прыгая с парашютом в Южной Африке. Дерипаска всегда отрицал, что с этим человеком у него были общие дела.

Еще одним бенефициаром «Сибала» с долей в 10% называет себя Сергей Попов. Он показал корреспонденту Forbes бумаги, в которых фигурирует в качестве партнера Дерипаски по алюминиевому бизнесу. В 1990 году Попов был осужден на три года заключения по обвинению в вымогательстве, что дало повод причислить его к организованной преступности. В 1998 году дело о рэкете было отправлено на пересмотр, и суд Попова полностью оправдал «за неустановлением события преступления» (копию решения суда Попов предоставил Forbes). Он настаивает на том, что и сегодня обладает правами на 10% во всех бизнесах «Базового элемента». Почему же тогда Дерипаска — единственный официальный владелец «Базэла»? «Олег нас попросил: когда я один, мне легче со всеми договариваться. А за вами с Антоном [Малевским] тянется шлейф ужасных слухов, — утверждает Попов. — Это было логично. Мы сказали: хорошо, мы «спрячемся», как ты скажешь».

Владелец «Русала» стоит на том, что покончил с воровством на СаАЗе, поддержав местную милицию, которая рьяно взялась за борьбу с криминалом, и пойдя в наступление на Татаренкова. При обыске на квартире последнего обнаружили целый арсенал. Авторитет бежал и был объявлен в розыск. А в 1999 году его арестовали в Греции и приговорили к 14 годам лишения свободы за хранение оружия.

Помимо Татарина, Дерипаске досаждали местные власти, но это до поры до времени. Главный его противник, мэр Саяногорска Сергей Бондаренко в 2000 году получил три года условно за мздоимство. Жена Бондаренко передала Forbes, что муж не хочет ворошить прошлое: «Мы и так достаточно пострадали». Вениамин Стрига, ближайший сподвижник Бондаренко, глава местного телеканала и одно время представитель президента РФ в Хакасии, был вынужден уехать за границу. «Моего клиента пытались похитить и убить», — заявил Forbes адвокат Стриги Юрий Орехов. «Группа Дерипаски не даст шансов на цивилизованный суд», — написал Стрига в ответ на запрос Forbes. Именно Стрига запустил в широкий обиход байку о том, как Дерипаска в первые дни своего директорства ходил по цехам СаАЗа в тренировочных штанах с вытянутыми коленками и выявлял точки продажи спирта. Нападки со стороны Стриги сильно раздражали Дерипаску, вспоминает один из сотрудников «Русала». В 2003 году перебравшийся в Москву Стрига опубликовал на своем сайте очередную обличительную статью про алюминиевого магната, после чего хакасская милиция возбудила против автора уголовное дело. Подразделение хакасского ОМОНа, приехавшее в столицу арестовывать Стригу, уехало ни с чем: личный враг Дерипаски к тому времени покинул страну. «У Дерипаски ментальность бойца — с такими бессмысленно бороться, с ними можно только договариваться», — резюмирует Аверьянов.

Безжалостный к врагам, Дерипаска не миндальничает и с подчиненными. Бывшие сотрудники «Базэла» рассказывают, что до недавнего времени топ-менеджеры ходили на встречи с О. В. Д. (шефа принято называть по инициалам) с диктофоном. Чуть наклонив голову и глядя исподлобья, Дерипаска говорит быстро и тихо, перебивать и задавать уточняющие вопросы не принято. Он вникает во все детали и в любой момент может проверить, как исполнены его указания. В «Русале» рассказывают о самой короткой карьере в компании: одна из секретарш, выйдя в первый день на работу в девять часов, не смогла выполнить какое-то поручение и в одиннадцать утра была уволена.

Хозяин «Базэла» не жалеет и себя. «У него в офисе рядом с рабочим кабинетом есть еще один, где он, грубо говоря, живет. Там койка стоит», — уверяет Аверьянов. Образ жизни Дерипаски — постоянная экспансия. Из российских корпораций по скорости роста бизнеса соперничать с «Базэлом» может разве что государственная «Роснефть», патронируемая другом Путина Игорем Сечиным.

Мало кто знает, что у Дерипаски дом в Японии. Он проводит там много времени, увлекается восточной философией», — рассказывает один из бывших партнеров Дерипаски по алюминиевому бизнесу. В Серафимо-Дивеевском монастыре в Нижегородской области вам могут рассказать о том, как Олег Дерипаска, нередко бывающий в обители, отреставрировал за свой счет одно из зданий, организовал там частную гостиницу и ресторан, а затем передал все в дар монастырю.

Есть у Дерипаски и слабость — он сентиментален. «Своих лучших друзей он позвал к себе в компанию, — говорит учительница химии Анна Зозуля, рассматривая групповой снимок выпускников 1985 года. — Юра Рогов работает в его представительстве в Германии. Леше Савченко он тоже предлагал, но тот отказался переехать в Москву по семейным обстоятельствам». Раз в пять лет Дерипаска устраивает встречи однокурсников. Тем, кто живет за рубежом, оплачивает перелет в Москву и обратно. Последний раз выпускники физфака 1993 года собирались в январе в «Форум холле» неподалеку от Павелецкого вокзала. Дерипаска опоздал на два часа, но потом несколько часов просидел вместе с однокурсниками, сдвинув банкетки, в комнате для курения кальянов. Сыну одного профессора, преподававшего на физфаке, Дерипаска из личных средств оплатил лечение и реабилитацию после травмы головы.

Усть-лабинской школе в этом году помимо регулярного транша он перечислил 400 000 рублей: в городе плохая вода, деньги пойдут на оплату услуг стоматолога для учителей. Но выслушивать благодарности Дерипаска не любит. В последний раз Людмила Матросова, учившая Дерипаску физике, говорила по душам со своим учеником в 1988 году, когда он вернулся из армии. Они просидели часа два. Дерипаска рассказывал о планах. Он собирался заниматься наукой.

При участии Юлии Говорун, Валерия Игуменова, Анны Соколовой