Есть фонды, которым все равно, растет или падает цена акций. Главное, чтобы она колебалась
В январе, когда на мировых рынках акций царила паника, фонд Volatility Euro Equities французской Credit Agricole Asset Management за две недели принес своим акционерам 6% прибыли. Фонд зарабатывает не на росте или падении бумаг, а на нервозности инвесторов и, как следствие, высоких колебаниях котировок.
В прошлом году на фоне ипотечного кризиса в США индекс S&P 500 вырос всего на 3,5%, а инвесторам пришлось изрядно поволноваться. За год индекс дважды штурмовал исторические максимумы в районе 1560–1580 пунктов и дважды скатывался вниз на 11–12%. Взлеты и падения сменяли друг друга, а с 10 декабря по 22 января фондовый рынок США и вовсе пережил настоящий обвал — S&P 500 рухнул на 14%. И это на фоне огромных скачков котировок. В России и в других развивающихся странах рынки падали и взмывали вверх с еще большим размахом — разница между максимальными и минимальными значениями индекса РТС в январе составила 20%.
Для обычного инвестора сильные и частые колебания рынка — лишняя головная боль. Но есть особая разновидность фондов, volatility trading/arbitrage funds, для которых такая ситуация привычна. Как и сотни обычных фондов, они покупают акции, облигации, фьючерсы и опционы. Отличие лишь в том, что такой фонд обычно нейтрален к рынку и делает ставку не на движение цены, а на изменение амплитуды колебаний. «Мы воспринимаем волатильность как актив, который можно продать и купить так же, как любой другой», — говорит в интервью Forbes Джилберт Кескин, руководитель группы торговли волатильностью и арбитража Credit Agricole AM.
Волатильностью называют величину, характеризующую уровень отклонения цен того или иного актива от тренда в течение определенного периода времени. Например, волатильность индекса S&P 500 в 2007 году составила 16%, индекса РТС — 21%, а акций «Норильского никеля» (одна из самых волатильных «голубых фишек») — 33%. Обычно уровень волатильности сильнее всего растет во время обвалов, когда инвесторы паникуют. Например, индекс Чикагской биржи опционов CBOE Volatility Index (VIX), измеряющий волатильность S&P 500, заложенную в цены опционов, в январе доходил до 38%, тогда как в 2005 году колебался в диапазоне 10–18%.
Фонды, торгующие волатильностью, стали популярны в конце 1990-х — начале 2000-х. Некоторые из них показывали блестящие результаты. Например, доходность хедж-фонда F1000 Volatility Opportunity Fund под управлением финансиста Джонатана Кинлея в 2003 году превысила 977%, в 2004-м — 64%, а в 2005-м — 108%. Но в 2005–2006 годах, когда колебания рынка были не очень высоки (в пределах 10%), большинство таких фондов закрылись. Кинлей продолжает работать, хотя результаты своего нового хедж-фонда не публикует и с журналистами не общается.
Сейчас, когда неопределенность возвращается, от желающих заработать на ней вновь нет отбоя. В 2007 году фонды типа volatility arbitrage запустили Morgan Stanley, Allianz Global Investors, Merrill Lynch и многие другие (см. таблицу). Российские инвесторы могут продавать и покупать фонды волатильности через подразделения private banking российских и иностранных банков.
В феврале компания Fusion Asset Management, основанная выходцем из JP Morgan Chase Кириллом Ильинским, объявила о запуске фонда Fusion Volatility Fund, основной стратегией которого будет покупка волатильности. Ильинский (физик по образованию) вместе с партнерами два года работал над математической моделью этой стратегии и начал применять ее в мае прошлого года. За девять месяцев доходность портфеля составила около 11% (15% годовых), в том числе более 2% на январских «качелях». Впрочем, фонд собирается инвестировать в волатильность, даже если на рынке будет затишье. «Таким образом мы будем ловить непрогнозируемые события», — говорит партнер Fusion Александр Фонарьков.
Команда Кескина из Credit Agricole AM работает с опционами и фьючерсами на S&P500 и DJ Euro Stoxx 50, а Fusion помимо акций играет на волатильности валют, облигаций и сырьевых рынков. Например, по сделке с опционами на израильский шекель в январе компания зафиксировала прибыль 8% за два месяца (курс шекеля к доллару менялся в пределах 5%). В теории прибыль торговца волатильностью не ограничена. Размер заработка во многом зависит от качества модели, отмечает управляющий партнер компании Da Vinci Capital Management Олег Железко.
Не стоит думать, что эта стратегия защитит от потерь. Если неверно рассчитать размах колебаний, можно разориться. Тот же F1000 Volatility Opportunity, поражавший своей доходностью, в январе 2003 года потерял более 14% капитала. Потери вероятны и когда рынок обретает устойчивый тренд. Волатильность вполне может вернуться к нормальному уровню, а значит, возможности для арбитража пропадут, говорит управляющий директор Citi Private Bank Виктория Рок.
Однако перспектива получать доходы в то время, когда остальные инвесторы сидят в минусе, привлекает многих. «Мы видим, что интерес инвесторов к таким фондам резко вырос в последние два-три месяца, и считаем стратегии торговли волатильностью перспективными», — уверенно заявляет Кескин.
Что дальше? В прошлом году JP Morgan Private Bank сделал неутешительный прогноз: в ближайшие 7–15 лет средняя доходность мировых рынков акций (в США, Японии, Европе и Великобритании) будет составлять 6,5–8% в год при высокой волатильности. Пока что прогноз сбывается, а значит, специализированным хедж-фондам будет на чем заработать.