Представляю себе отставных топ-менеджеров, которые будут стараться незаметно проскочить на скоростном лифте мимо своих бывших сослуживцев
«Здесь жил и работал». Стандартная формулировка с мемориальной доски неплохо описывает современную городскую ситуацию. Главное — жить поближе к работе. Или просто жить на работе?
В средневековых лавочках хозяин жил этажом выше и экономил на ботинках. Эта старинная модель удивительным образом воспроизводится и в самом дорогом московском жилье. В небоскребах строящегося Сити предусмотрены не только конторские помещения, но и гостиницы и жилые этажи, где может покупать квартиры командный состав расположенных в здании офисов.
Существует официальный городской список профессий, представители которых должны быть всегда под рукой, — в этом списке и дворник, и сантехник, и участковый милиционер. Все остальные обязаны на работу ездить. Когда исследователи подсчитали, что москвичи в среднем проводят в пробках 11 часов в месяц, интернет-форумы взорвались. Бились в истерике люди, которые в прошедшем году обеспечили Москве этот рекордный для нее показатель. Они были обижены тем, что часы их страданий поделили поровну с горожанами, которые имеют дело разве что с бутылочными пробками. Люди жаловались, что проводят в пути не 11 часов, а неделю из каждого месяца. После этого городские власти решили, что мало строить дороги. Нужно еще, чтобы по ним меньше ездили. Объявлено, что в спальных районах появится 3 млн кв. м рабочих площадей.
Для тех, кому это напомнит идиллию пролетарских районов вокруг ЗИЛа или «Москвича», скажу, что еще до революции владельцы больших российских заводов строили образцовые поселки для своих рабочих и инженеров. Правда, заводы они строили раньше. В американских городах давно развиваются программы Live Near Your Work, и в их рамках муниципалитеты даже выплачивают определенное вознаграждение работникам и работодателям за то, что они нашли друг друга по месту жительства. А люди меняются рабочими местами, чтобы вкалывать поближе к дому.
Прорываясь сквозь пробки, я задумываюсь о том, что великий Володя Яковлев, основатель империи «Коммерсантъ», над которой никогда не заходит солнце, мог бы надстроить над нашей газетой пару-тройку этажей с квартирами для корреспондентов. Потом я вспоминаю школьные годы и девочку, которая жила рядом со школой. Она постоянно опаздывала, поскольку категорически не понимала, куда ей спешить. Может, если сделать жизнь на работе правилом, корреспондентов будет вообще не дозваться, как не дозваться сантехника, который слишком близко живет? К тому же нельзя отнимать у человека его простое человеческое право напиться и прогулять или переспать с товарищем по работе, чтобы это немедленно не стало достоянием общественности. И самое главное — этак завтра ко мне придет коллега из соседских «Известий» и предложит поменяться работой. На что я пока не готов даже с доплатой.
Представляю себе отставных топ-менеджеров, которые будут стараться незаметно проскочить на скоростном лифте мимо бывших сослуживцев. Либо вынужденных продавать насиженный апартамент более удачливому преемнику. Это похоже на ситуацию, когда каждый из разведенных супругов тщетно пытается жить своей жизнью в одной квартире. Вероятно, появится система маклерского обслуживания и люди, собаку съевшие на расселении коммуналок, будут разменивать генерального директора с его работой.
Боюсь, к жизни на работе мы все-таки не готовы. В раннее советское время архитекторы-авангардисты проектировали жилищно-производственные комбинаты, где рабочие спали в общежитиях, обедали в рабочих столовых, по пути на работу и с работы централизованно принимали душ. Они встречались в комнатах для плановых совокуплений, рождающиеся дети шли по этапу ясли — детский сад — школа, а отработавшие свое ветераны в итоге почетной старости отправлялись в крематорий, печи которого ярко пылали рядом с доменными печами… И если уж доводить эту мысль до абсурда, то получится, что самая эффективная модель жизни на производстве в ХХ веке начиналась за колючей проволокой и железными воротами с девизом Arbeit macht frei. Не будем забывать об этом.