Как жизнь?

С Новым годом, с новым счастьем — говорим мы в первые минуты каждого года, совершенно не задумываясь о том, что имеем в виду под «счастьем». Можно ли его объективно измерить? И если да, можно ли средствами экономической политики сделать людей счастливыми?

Еще 15 лет назад в экономической науке считалось дурным тоном даже пытаться отвечать на эти вопросы. Хотя опросы об «уровне счастья» или удовлетворенности жизнью проводятся достаточно давно, экономисты полагали, что их результаты слишком субъективны и переменчивы — они зависят, например, от погоды, ожиданий или даже последовательности задаваемых вопросов.

С другой стороны, субъективное удовлетворение от жизни, или счастье, — наиболее близкий аналог целевой функции в экономической модели поведения человека. Поэтому экономиста должно интересовать, насколько увеличение дохода приводит к росту счастья или, например, на сколько процентов должна упасть инфляция, чтобы компенсировать рост несчастья от увеличения безработицы на 1%.

В последнее время экономисты стали всерьез изучать результаты массовых опросов об уровне счастья. Но что мы узнали из них? Найден ли эликсир счастья?

Экономисты обнаружили несколько вполне устойчивых результатов. Во-первых, во всех странах важен относительный доход — чем человек богаче по сравнению с другими согражданами, тем лучше. Во-вторых, абсолютный доход тоже важен, но лишь до некоторой степени: например, как только страна достигает уровня беднейших развитых стран, дальнейшее увеличение среднего дохода не влияет на ощущение счастья. В-третьих, безработица и инфляция никому не нравятся — ни богатым, ни бедным, ни занятым, ни безработным (при этом каждый процентный пункт безработицы с точки зрения счастья эквивалентен примерно 4,7 процентного пункта инфляции). В-четвертых, более счастливы женатые и образованные. В-пятых, есть зависимость от возраста: уровень счастья сначала падает, а потом — с 38–40 лет — растет, так что при прочих равных пенсионеры счастливее тинейджеров.

Самый интересный для нас результат заключается в том, что в переходных экономиках уровень удовлетворенности жизнью существенно ниже, чем в развивающихся странах с сопоставимым уровнем дохода (см. график). Этот феномен касается всех переходных экономик, и Россия не исключение (кстати, самая аномально несчастная страна — Венгрия).

В нашей с Екатериной Журавской недавней работе мы постарались разобраться в причинах этого явления. Оказалось, что, во-первых, влияет качество данных. Во всех странах в опросы попадают относительно бедные и, следовательно, несчастные домохозяйства. А люди, доход которых быстро растет, не участвуют в опросах. Поэтому в переходных экономиках измеряемый уровень счастья существенно занижен. С учетом этого обстоятельства избыточное несчастье в переходных экономиках сокращается на треть. Важно и то, что в переходных экономиках резко ухудшились и/или подорожали общественные блага, в первую очередь образование и здравоохранение. Этот фактор в сумме с более высоким уровнем макроэкономической нестабильности дает еще треть.

Наконец, необходимо учесть и неадекватность опыта и навыков, накопленных в плановой экономике. Реформы заставили многих задуматься о том, что надо заново учиться и переучиваться для того, чтобы выжить. Это вызов более болезненный для людей зрелого возраста. Мы проверили, как уровень счастья зависит от того, когда именно было получено образование. Оказалось, что люди, получившие образование до начала реформ, существенно менее счастливы, чем те, кто закончил учиться при новом строе. И этот фактор как раз и объясняет оставшуюся треть загадки.

Оказалось, еще одна переменная не играет роли. Речь идет о самом очевидном факторе — росте неравенства. Вполне возможно, что отсутствуют хорошие измерители уровня неравенства. Но скорее неравенство огорчает нас не само по себе, а в связи с тем, что нам недоступно хорошее образование и здравоохранение и наш доход растет не так быстро, как у других.

Насколько более счастливым сделает читателя эта статья? С одной стороны, есть хорошие новости: по мере роста ВВП уровень счастья в России вырастет. Кроме того, с каждым годом средний россиянин становится лучше подготовленным для жизни в рыночной экономике. С другой стороны, образование и здравоохранение оставляют желать лучшего и, сколько бы мы ни говорили о нацпроектах, без реального повышения качества и доступности этих общественных благ счастье не наступит.