Прежнее руководство Сбербанка помогло нескольким миллиардерам сколотить состояния. Как будут строиться отношения этих людей с новым председателем правления?
Отставка президента Сбербанка Андрея Казьмина была разыграна как по нотам. Восьмого октября президент Владимир Путин принял у себя Казьмина, обсудив с ним итоги работы банка за девять месяцев. В тот же день к Путину пришел новый премьер-министр Виктор Зубков и предложил дать Казьмину «важное направление, которое требует модернизации», — «Почту России», обширную сеть пахнущих сургучом отделений. Путин согласился: «Здесь нужен человек, который мог бы выполнить все задачи по развитию».
Почти месяц Казьмин никак не комментировал неожиданный поворот судьбы и лишь в середине ноября в интервью «Ведомостям» обмолвился, что предложение его «заинтересовало».
Между тем 16 октября наблюдательный совет Сбербанка по инициативе Центробанка (ему принадлежит 57,6% акций) созвал собрание акционеров, которое должно было принять отставку Казьмина. Единственным кандидатом на пост президента банка стал бывший министр экономического развития Герман Греф. Чиновники и аналитики, с которыми поговорил Forbes, предположили, что Кремль не хотел отпускать Грефа в частный бизнес и так родилась идея назначить его руководителем крупнейшего банка страны. Сам Греф на момент подготовки этого номера Forbes не говорил о своих приоритетах в качестве главы «Сбера», но ранее он заявлял, что госбанк должен уделять больше внимания кредитованию населения и улучшению корпоративного управления.
Хорошее обещание для инвесторов, купивших акции Сбербанка. Но не менее важно для них знать, как поменяются отношения с миллиардерами — владельцами крупнейших пакетов акций банка.
Два года назад, в январе 2006-го, Forbes писал о схеме, применяемой некоторыми крупными клиентами Сбербанка для покупки его ценных бумаг. Банк выдавал кредиты компаниям, те покупали на них его акции, а также использовали приобретенные бумаги в качестве залога под следующие кредиты. В 2004-м капитализация банка выросла на 80%, в 2005-м — на 157%; поскольку акции росли в цене, их можно было перезакладывать под все новые кредиты. Крупные заемщики-акционеры, которые могли быть втянуты в такую игру, — структуры Сулеймана Керимова (владели 6% Сбербанка), владельца «Евроцемента» Филарета Гальчева (1,7%), Елены Батуриной (1,6%) и основателя «Русагро» Вадима Мошковича. В интервью нашему журналу финансовый директор принадлежащей Керимову компании «Нафта Москва» Андрей Родионов утверждал тогда, что скупка акций велась тихо, чтобы не вызвать на рынке ажиотажа. На начало нынешнего года у Керимова были те же 6% акций, а в ходе публичного размещения Сбербанка, прошедшего минувшим летом, его компании докупили акций еще на $600 млн. Также докупали акции компании Гальчева (на $200 млн) и Батуриной (на $111 млн).
Отношения с крупнейшими кредиторами в Сбербанке курировала первый зампред Алла Алешкина. После того как стало известно об отставке Казьмина, и он сам, и Алешкина продали имеющиеся у них пакеты акций — 0,03% (стоили $27,6 млн) и 0,0192% ($18,4 млн) соответственно. При этом Алешкина и другие менеджеры банка голосовали на собрании акционеров против назначения Грефа, из чего многие сделали вывод, что они не сработаются.
Что будет с пакетами акций, которые горстка миллиардеров приобрела при Алешкиной и Казьмине?
Алексей Чаленко, который создавал для Батуриной систему управления активами, говорит, что планов продавать акции нет. Получить комментарии у представителей Керимова и Гальчева не удалось. А член наблюдательного совета «Сбера», попросивший не называть его имени, не исключает, что кто-то из крупных акционеров в сложившейся ситуации все-таки решит зафиксировать прибыль.
Однако продавать крупные пакеты акций на рынке — значит обрушить котировки. Найти стратегических покупателей на пакет стоимостью в несколько миллиардов долларов (те же 6% Керимова — это около $6 млрд) тоже непросто. Один из способов — предложить акции иностранным инвесторам.
«Сбербанку очень нужна программа глобальных депозитарных расписок», — говорит аналитик «Атон Бро-кера» Рустам Боташев. Расписки (GDR) свободно торгуются на западных биржах, что удобно для иностранцев, так как некоторым инвесторам дозволяется приобретать только те ценные бумаги, которые торгуются на ведущих площадках.
В 2004 году Deutsche UFG выпустил неспонсируемые (без участия Сбербанка) GDR на 1,32% акций Сбербанка. Но сам банк до недавнего времени прохладно относился к выпуску расписок. И только минувшим летом Алла Алешкина рассказала о планах по прохождению листинга на Лондонской фондовой бирже. Разговоры активизировались после известия об отставке Казьмина. Программа GDR была одной из тем на встрече Алешкиной с аналитиками 31 октября.
По словам Ольги Веселовой, аналитика «Тройки Диалог», в качестве возможных обсуждались несколько вариантов размещения бумаг на LSE: просто получение листинга, листинг и продажа акций конкретным акционером, выкуп бумаг на рынке или у крупного акционера, конвертация их в GDR. В любом случае новой эмиссии не планируется. А значит, акции кто-то должен продать.
Большинство аналитиков не видят прямой связи между активизацией программы GDR и сменой менеджмента ведущего банка России. Хотя Наталия Орлова, главный экономист Альфа-банка, полагает, что «с помощью программы GDR крупные российские миноритарии смогут комфортно выйти из капитала банка; на их место, скорее всего, придут иностранные инвесторы».
Инвесторам, как говорил представитель Керимова, не нужен ажиотаж. Поэтому они, по всей вероятности, найдут общий язык с новым менеджментом. Ему потрясения тоже ни к чему: в конце концов на кону не только состояния миллиардеров, но и интересы десятков тысяч мелких собственников акций.