Солнечная энергетика — чистая алхимия: берете бесплатные лучи и превращаете их в нечто имеющее стоимость. Пока на нее приходится лишь малая доля всей потребляемой энергии; в США, например, всего 0,1%. Однако в ближайшие 25 лет эта «алхимия» станет самым быстро развивающимся сектором энергетики. Тысячи ученых и изобретателей в частных и государственных организациях по всему миру бьются над тем, чтобы максимально удешевить производство энергии из фотонов. По прогнозам, не более чем через 10 лет солнечная энергия сравняется в стоимости с обычной.
Самое мощное заклинание технологического мира — закон Мура — для Майкла Сплинтера не пустой звук. Проработав 20 лет в компании Intel, Сплинтер на своем опыте убедился, как работает этот закон, гласящий, что вычислительная мощность процессоров в расчете на доллар увеличивается вдвое каждые два года. За это время появлялись все лучшие и лучшие продукты, которые приносили все большие прибыли.
Сейчас Сплинтеру 56 лет, он возглавляет компанию Applied Materials, крупнейшего поставщика оборудования для полупроводниковой промышленности и изготовителей ЖК-дисплеев. И Сплинтер хочет, чтобы закон Мура работал и в его области. «Можем ли мы вместе с нашими покупателями добиться снижения стоимости фотоэлектрического элемента в расчете на ватт?» — вопрошает Сплинтер. И сам же отвечает: «Должно получиться».
Нынешняя стоимость производства фотоэлемента составляет $2–3 на ватт — в 1980 году было $22. Сплинтер уверен, что он сможет опуститься ниже $1. На таком уровне даже после добавления доллара-другого за установку стоимость будет уже вполне конкурентоспособной, сравнимой с ценами на электроэнергию, вырабатываемую на ископаемом топливе. (Здесь следует отметить, что ватты меряются на пиковом уровне в середине дня. Даже в солнечной Калифорнии установка мощностью 1 кВт будет производить не более 1600 кВт/ч в год.)
Амбициозный Сплинтер был одним из кандидатов на пост генерального директора Intel, но в 2003 году предпочел самостоятельность и перешел в Applied Materials. Перспективы развития солнечной энергетики давно привлекали его внимание. К тому же спады у производителей компьютерных процессоров, основных клиентов Applied Materials (годовая выручка $9,2 млрд), сильно бьют по бизнесу.
До сих пор производители солнечных батарей довольствовались объедками со стола производителей микропроцессоров. Но в прошлом году они впервые закупили больше кремниевых пластин, чем изготовители процессоров. И теперь спрос со стороны производителей панелей растет в три раза быстрее, чем всех остальных компаний сектора электроники, вместе взятых. К концу года Applied Materials должна заключить контракты на поставку оборудования для компаний солнечной энергетики на общую сумму $400 млн. К 2009 году Сплинтер хочет довести эту сумму до $1 млрд.
Как Applied Materials собирается удешевить элементы солнечных батарей? Четырьмя способами: добиться увеличения показателя мощности солнечной станции, повысить производительность всех типов оборудования, снизить стоимость за счет экономии фотоэлектрических материалов и увеличить эффективность солнечной панели. Сплинтер уже потратил около $1 млрд на наем сотен новых сотрудников в подразделение солнечной энергетики, покупку двух небольших производителей тонкопленочного оборудования и инвестиции в фирму, занимающуюся производством кремниевых пластин в Калифорнии.
Чарльз Гей, возглавляющий в Applied Materials подразделение солнечной энергетики, потрясен тем, с какой скоростью развиваются события. Компьютерные процессоры производятся партиями, солнечные панели изготавливают непрерывно. «Мы хотим обеспечить пропускную способность в одну тонну кремниевых пластин в час», — говорит он. На такой скорости за год можно произвести солнечных панелей общей мощностью 1 ГВт. Это в 10 раз больше текущего спроса в США. «Все это похоже на ситуацию в компьютерном бизнесе в 1970-е», — говорит Сплинтер и демонстрирует улыбку на 200 Вт.
Наш кремний
В России монокристаллический кремний, используемый для изготовления солнечных батарей, выпускают около десятка компаний, в основном небольших. Единственный по-настоящему крупный производитель — Подольский химико-металлургический завод (ПХМЗ), на долю которого приходится около трех четвертей всего производства. Его ближайшие конкуренты — ОАО «Красцветмет» и зеленоградское ОАО «Элма». По словам первого заместителя гендиректора ПХМЗ Дмитрия Качановского, спрос на «солнечный» кремний в последние годы непрерывно растет: если в 2000 году завод произвел 140 т, то сейчас — 430 т. При этом практически вся продукция ПХМЗ (96%) экспортируется, в основном в Германию, Японию и Испанию. По оценкам ПХМЗ, на его долю приходится 16% мирового производства «солнечного» монокремния.
Впрочем, в России тоже есть производители солнечных модулей и фотоэлектрических преобразователей (ФЭПов), например краснодарская фирма «Солнечный ветер», ОКБ рязанского завода «Красное Знамя» или зеленоградская компания «Телеком СТВ», но в сравнении с объемами производства ведущих западных конкурентов они выглядят скорее как экспериментальные предприятия. Все может измениться в ближайшие годы: о намерении развивать проекты в области солнечной энергетики уже заявили такие крупные инвесторы, как «Базовый элемент» Олега Дерипаски или «Промышленные инвесторы» Сергея Генералова. Привлекательными выглядят и инвестиции в производство поликремния, исходного сырья для солнечного или электронного монокремния. Цены на него с 2000 года выросли почти в 7 раз до $200 за килограмм и вряд ли остановятся. Химическая группа «Нитол», например, уже заявила о намерении занять в ближайшие годы до 5% мирового рынка поликремния.
— Валерий Игуменов