Промышленная элита, политически активные предприниматели и авторитетные бизнесмены — вот три центра власти типичного промышленного города. Как они уживаются в Миассе?
Анатолий Яковлев, 62-летний житель Миасса, готовится к кругосветному плаванию. Зимой он бегает на лыжах в одних трусах, а летом погружается в прозрачные воды озера Тургояк, «жемчужины Южного Урала», чтобы закалить и без того крепкое тело. Лодку для будущего путешествия Яковлев, бывший конструктор ракет, спроектировал и построил сам. Не из стального листа или, скажем, соснового бруса, а из цемента. К ироничным замечаниям окружающих конструктор привык — он опровергает их с профессиональной обстоятельностью. «Если бы делал из других материалов, — рассказывает корреспонденту Forbes Яковлев, — понадобился бы цех. А так каркас заливали прямо на улице». Пессимистам демонстрирует готовое судно — вон оно, стоит на воде. Путешествие запланировано на будущий год.
Яковлев — герой местных газет и телепередач. Этакий технарь-подвижник, который есть, наверное, в любом промышленном городе на территории России. Четвертый по величине в Челябинской области, Миасс с его 170 000 жителями — типичный такой город. Не слишком большой, чтобы утонуть в обычных для мегаполисов инфраструктурных проблемах, но и не слишком маленький, чтобы оказаться на грани исчезновения. Зависящий от пары индустриальных гигантов, но со стихийно прорастающим там и тут, как сорняк на садовом участке, малым и средним бизнесом. Со своими скандалами — бывшего мэра посадили на восемь лет за взятку. И с достопримечательностями. Взять то же озеро Тургояк, окруженное старыми, поросшими лесом горами, которые хранят в себе запасы минералов и руды, — чем не богатство?
С полезных ископаемых и началась история Миасса. В 1773 году тульский купец Ларион Лугинин получил разрешение на строительство здесь медеплавильного завода и скупил у башкир окрестные земли. Тогда же в местных горах были найдены чистейшие топазы, а позже — еще две сотни других минералов. По иронии судьбы Лугинин не исследовал свои владения на северо-западе, где меди оказалось куда больше (район города Карабаш), а также не успел обнаружить рядом с заводом золотую жилу. Ее раскопали через четверть века.
Медное производство в городе постепенно свернули. Крупные золотые самородки в XX веке попадаться перестали. А в советское время главным предприятием стал УралАЗ — эвакуированный в Великую Отечественную из Москвы автомобильный завод ЗИС; вокруг него сформировался центральный район города, который так и называют: Автозавод. С началом холодной войны в Миассе решено было создать экспериментальную базу ракетостроения. Вокруг закрытого предприятия вырос второй крупный район — Машгородок. В город пришлось свозить квалифицированные кадры, и генеральный конструктор Виктор Макеев после каждого успешного запуска ракет выбивал финансирование социальных объектов, чтобы люди не уезжали. Он даже добился того, чтобы в Миассе, с его-то небольшим населением, появились троллейбусы, ссылаясь на географические особенности: Автозавод и Машгородок растянулись вдоль проспектов, параллельных Ильменскому хребту, более чем на 30 км.
Теперь предприятие называется Государственный ракетный центр «Конструкторское бюро имени академика В. П. Макеева» (ГРЦ). Помимо баллистических ракет оно разрабатывает ветроэнергетические установки, медицинскую технику и оборудование для нефтеперерабатывающей промышленности. А традиционная производственная площадка КБ — ФГУП «Миасский машиностроительный завод» (ММЗ) — выпускает пивные кеги и линии по производству макарон и печенья. На ГРЦ когда-то работал инженером-конструктором путешественник Яковлев. Ну а с главным конструктором ракет, как и с главой УралАЗа, во все времена вынуждена считаться администрация города. Руководство двух этих предприятий всегда было важнейшей ветвью власти в Миассе.
«Нас, тяжеловесов, всего двое: я да Дегтярь», — соглашается генеральный директор ОАО «Автомобильный завод «Урал», правопреемника УралАЗа, Виктор Корман. Владимир Дегтярь — это соответственно генеральный конструктор и гендиректор ГРЦ.
«Урал» с 2001 года входит в Группу ГАЗ Олега Дерипаски, и теперь Корман чаще бывает в Москве — он отвечает за большегрузные автомобили и спецтехнику во всем автомобильном холдинге. А в Миассе его силами была внедрена общая для группы японская система бережливого производства.
«Топ-менеджеры сняли галстуки, белые рубашки и встали на стандартные операции на конвейере — искать муды, — вспоминает Корман. — «Муды» — это «потери», «неоптимальные действия» по-японски». Главный конвейер «Урала» начинается теперь в комнате, где пол расчерчен на разноцветные квадраты — тут проходят планерки. Если у менеджера проблемы на участке, он встает на синий квадрат. Если решение проблемы найдено — переходит на желтый. Ничего за неделю не предпринял — на красный. Дважды оказался на красном квадрате — пиши заявление об увольнении. Пока прецедентов не было.
В цехе висит по-японски лаконичный лозунг: «Процесс улучшения бесконечен». Стартовал же этот процесс с того, что пришлось банально разгребать завалы. «Раньше главный конвейер был складом тары, люди перепрыгивали через препятствия», — объясняет Корман. На рабочих местах установили стеллажи, полностью поменяли расстановку людей, логистику: тяжелые части, оперение капота например, теперь возят на специальных тележках, а не таскают вручную. «Три года назад тут все угрюмые ходили, — продолжает гендиректор, — а теперь улыбаются». В общем-то есть отчего: зарплата рабочих за последний год выросла на 31%, до 15 000–17 000 рублей при средней по городу 8700 рублей.
Помогли «бесконечные улучшения» или просто на рынке сложилась благоприятная ситуация, но производство на «Урале» растет. В апреле за смену делали по 58 автомобилей, впервые превысив советские показатели. Грузоподъемность базовых моделей за 10 лет увеличилась в полтора раза при тех же габаритах. В прошлом году, кроме традиционных для завода внедорожных грузовиков, начали выпускать городские самосвалы — оценили строительный бум.
А город оценил изменения на заводе. «Мы его подтягиваем, он тоже меняется», — говорит Корман. И дело не только в том, что «Урал» дает городской казне 60% налоговых отчислений. Просто вокруг производства машин выросло множество компаний-смежников и дилеров, на которых и появился первый в Миассе крупный частный капитал, постепенно перехвативший власть у традиционной заводской элиты.
«Малый бизнес эффективен рядом с крупным предприятием», — объясняет Валерий Панов, депутат Госдумы, хорошо изучивший местную бизнес-среду еще в бытность конкурсным управляющим УралАЗа.
Быстрее других за последний год росли в Миассе производители медицинской техники — на 60%. Благодарить стоит, к примеру, фирму «Асептические медицинские системы», созданную бывшим оборонщиком Владимиром Супруном. Он занимается производством «чистых помещений», то есть таких, где контролируется концентрация аэрозольных частиц, поддерживается заданная температура, влажность и давление, — реанимационных комнат, стерильных шкафов для бактериологических лабораторий и т. д.
На 23,7% выросло за год производство мебели — местная фабрика «Миассмебель», принадлежащая предпринимателю Александру Попову, входит в десятку крупнейших российских производителей. А начавший в 1989 году со сбора кухонных уголков Юрий Выховский продает миасские кухни в 40 собственных салонах под маркой Lorena и в 30 чужих магазинах. Еще один пример местной компании, работающей на рынок всей страны, — «Системы Папилон». Разработанная ею автоматизированная дактилоскопическая информационно-поисковая система используется подразделениями МВД с 1992 года.
Но все-таки больше других развернулись владельцы компаний, производящих автокомпоненты. Выпускник Московского автодорожного института Виктор Ардабьевский когда-то работал в Миассе на автомобильном заводе. В 1988 году по заданию руководства он организовал в одном из цехов производство товаров народного потребления — мебельный кооператив «Кедр». Потом, уйдя в свободное плавание, производил рулевые наконечники, пыльники и прочие компоненты для легковых автомобилей. Как и многие другие местные предприниматели, в начале 2005 года Ардабьевский подался в политику.
Миасс к этому времени уже год жил без мэра — предыдущего градоначальника Владимира Григориади арестовали в момент получения взятки в 155 000 рублей от одного из бизнесменов. Временно исполняющая обязанности мэра заместительница успела ради сохранения преемственности власти изменить муниципальный устав — выборы мэра отменялись, его должны были выдвигать из своей среды депутаты городского собрания. Но расчет на подконтрольное собрание не оправдался — местный бизнес впервые принял активное участие в выборах, потратившись на заезжих политтехнологов. Даже градообразующему заводу «Урал» удалось провести лишь четверых своих кандидатов (всего в городском собрании 25 мест). «Пришли моего склада бизнесмены, далекие от политики, которые хотят что-то урвать», — комментирует один из местных воротил.
Новый состав городского собрания пытался выбрать мэра семь раз — никто из претендентов, включая профсоюзного лидера ГРЦ Ивана Бирюкова, не мог набрать нужного количества голосов. В итоге вмешался губернатор области Петр Сумин и после консультации с миасскими «тяжеловесами» Корманом и Дегтярем предложил депутатам по сути разделить властные полномочия: выбрать председателем городского собрания Бирюкова, а Ардабьевского назначить главой администрации. С тех пор Бирюков выполняет представительские функции, а бизнесмены предпочитают строить отношения с Ардабьевским.
В небольшом городе администрация у всех на виду. Исполнять обязанности мэра и одновременно вести бизнес не так-то просто. Недавно Ардабьевского заподозрили в рейдерской атаке на фирму-конкурента, и ему пришлось официально объясняться с депутатами (свою причастность к рейдерству он отрицал).
Коллег-бизнесменов новый мэр вполне устраивает. «Адекватный, сам создавал эффективное производство, у нас не возникает конфликтов», — говорит один из них. Но бизнесменам, как правило, от власти ничего не нужно — лишь бы не мешала работать. А вот простых горожан фигура Ардабьевского не впечатляет. На фоне Григориади, профессионального общественного деятеля, который впервые стал мэром Миасса еще в 1991 году и дважды избирался в Госдуму, мэр-бизнесмен выглядит блекло.
«У Виктора Георгиевича [Ардабьевского] было явное желание заниматься управлением города, — комментирует депутат Госдумы Панов. — Но, к сожалению, мои ожидания по развитию и благоустройству пока не оправдываются. С тех пор как Григориади посадили, улицы грязные».
У того действительно был пунктик насчет чистоты. В бытность его градоначальником из школьников были сформированы «отряды мэра», которые расчищали дворы и берега озер, подрезали кусты, получая зарплату из городского бюджета. Уже на суде Григориади заявил, что часть денег, полученных в форме взяток от предпринимателей, он тратил на благоустройство города.
Свои организаторские способности бывший мэр реализовал даже за решеткой. В Кыштымской колонии, куда его отправили, Григориади стал помощником начальника по производству и поставил на поток изготовление зеками ширпотреба. Под присмотром Григориади исправительное учреждение даже приняли в состав городского Союза промышленников и предпринимателей. На церемонии вступления в союз Григориади держался так, будто он по-прежнему мэр. Фрагмент его речи: «Сегодня у колоний такой же производственный потенциал, как и у других предприятий».
Если человек обладает организаторским талантом и авторитетом, он проявит их в любой ситуации. В Миассе, как и во многих других городах, есть люди, способные «решать вопросы» и без хождения во власть. Один из них — бывший начальник местного уголовного розыска, 52-летний Маменджан Имеров. В политику он не лезет и никаких общественных постов не занимает, но при этом присутствует в большинстве городских социальных проектов, стараясь извлечь из них прибыль.
На руке у Имерова массивный перстень, под правым глазом — след от пули, рабочий стол его девственно пуст: ни телефона, ни компьютера, никаких бумаг. Бывший сыщик поясняет: для принятия стратегического решения по бизнесу ему нужен листочек с тремя цифрами — приход, расход и остаток.
Выйдя на пенсию в 1996 году, Имеров начал бизнес с одного продуктового магазина. Сейчас число фирм, где за ним закреплено право решающего голоса, приблизилось к двадцати — от точки по продаже одноразовой упаковки до специализированной компании «Мемориал», обслуживающей все городские кладбища.
Постепенно этот влиятельный предприниматель взял на себя многие функции, которые обычно исполняет муниципальная власть. Например, в 2004-м его фирма «Миассэлектротранс» (МЭТ) арендовала 56 троллейбусов и депо. Взять убыточный транспорт в управление Имерову предложил тогдашний мэр Григориади незадолго до ареста.
Городские кладбища тоже обслуживает Имеров. «Когда грязь вывозить надо было, не было других претендентов. А как дело пошло, объявились», — возмущается он. За первую неделю его люди вынесли с кладбищ 200 т мусора. Потом произвели инвентаризацию захоронений, наладили производство ритуальной продукции. Необходимые материалы Имеров закупает в обход посредников из Челябинска и Екатеринбурга, напрямую в Китае: съездил туда и нашел производителей, заодно посетил и родину предков — уйгурскую автономию.
В долгосрочную аренду брал он и семь убыточных банно-прачечных комплексов. «Три года работали себе в убыток», — вспоминает Имеров. Дела пошли в гору после смены гендиректора. Сейчас бани полностью отказались от городской дотации, Имеров купил новые котлы. А вот его свежий проект — строительство рынка «Народный». Прежний рынок в самом центре города закрыли, чтобы возвести многофункциональный комплекс. Оставшиеся без места торговцы начали устраивать пикеты — Имеров построил им за месяц рынок на том месте, где раньше планировал делать автостоянку.
Наконец, последний штрих: каждый будний день с десяти утра до полудня Имеров ведет прием населения в офисе своего юридического агентства «Гарант-Сервис». Зачем? «Если я здесь принимать не буду, то перед домом толпа выстроится. Это мы уже проходили», — рассказывает он. За день на прием приходят пять-семь человек. Идут бизнесмены — недавно двое пригласили выступить третейским судьей в споре о границах участков, он выехал на место сам и пригласил председателя соответствующего территориального округа с землемерами. Идут пенсионеры — если обокрали или жить стало не на что. Один раз пришли учителя, возмущались, что директор школы злоупотребляет служебным положением и распределяет премии в соответствии с личными пристрастиями. Имеров и этим занимался лично — позвонил, представился, пробасил в трубку: почему коллектив не доволен? Конфликт рассосался.
А если у Имерова возникают проблемы с официальной властью? «Однажды, когда коммунист Жмаев стал мэром, я разозлился на всю администрацию, арендовал метр земли и повесил щит со своим портретом с подписью «Я знаю выход», — посмеивается Имеров, подчеркивая свою силу.
Вообще-то он хотел написать на щите «Это мой город». Передумал в последний момент.
Пока конструктор чудо-яхты Яковлев дожидается счастливого момента отправки в кругосветку, жители Миасса ждут счастья от чудо-товаров, которые торговые представители расхваливают на многочисленных презентациях.
На третьем этаже миасского торгового центра в демонстрационном зале компании «Нуга Бест», продающей южнокорейские кровати-массажеры по 81 000 рублей, аншлаг. Все семь выставочных образцов заняты пенсионерами, пришедшими на бесплатный сеанс оздоровления (реклама развешена в городских маршрутках). Очередь благосклонно слушает презентацию. «Вот вы с какими проблемами пришли?» — спрашивает старушку девушка в белом халате. «Запор», — откровенно признается та. «Тогда попробуйте наш специальный пояс!» — советует сотрудница.
Продукцию «Нуга Бест» демонстрируют в десятках городов по всей России. И повсюду народ набирается и на платные, и на бесплатные показы. Покупка матрасов мало кому по карману, но есть надежда, что после нескольких сеансов жить станет легче.
У городской элиты — свое представление об улучшении жизни. В небольшом Миассе никогда не было места компактного проживания начальства — райкомовских домов или загородных резиденций: бывший мэр Григориади, например, поначалу жил в обычной девятиэтажке. Ардабьевский для уединения построил в лесном массиве небольшой поселок на несколько домов, но без дополнительной инфраструктуры. Кому не досталось мест там, ждут теперь, когда местная компания «ИБК» (раньше ее владельцы торговали грузовиками «Урал») достроит закрытый поселок таун-хаусов на территории 28 га. В Америке такие места называют gated community. В миасском варианте предполагается наличие на территории магазинов и ресторана, школы и детского сада, а также теннисных кортов. Первые два дома должны быть достроены к осени, цена — 24 000 рублей за квадратный метр. «Мы рассчитываем не только на местных покупателей, — поясняет гендиректор «ИБК» Юрий Иванов. — Миасс — курортная зона для Челябинской и Свердловской областей».
О курортных местах вам лучше всего расскажет еще один местный предприниматель — Олег Сиротин. Он тоже заработал деньги на торговле «Уралами», а потом открыл производство пластиковых окон. В 1999-м Сиротин выкупил у автомобильного завода базу отдыха «Золотой пляж». А в 2001 году открыл вблизи города горнолыжную базу «Солнечная долина». Ее посещаемость растет на 50% в год, несмотря на высокую по местным меркам цену — 600–900 рублей за день катания. В 2003-м Сиротин пересек Атлантику в команде путешественника Федора Конюхова, после чего решил заняться индустрией отдыха еще серьезнее: у него родился проект Национального парка туризма, спорта и активного отдыха «Тургояк», куда должны войти объекты не только его собственные, но и других владельцев.
В преобразование турбазы в клубный отель уже вложено более $5 млн. В июле открылся Центр традиционной китайской медицины. В ближайших планах — строительство гостиничного поселка возле горнолыжной трассы (город уже выделил под него 200 га). «Миассу нужны новые проекты, вокруг которых закрутится жизнь», — уверен бизнесмен.
И в этом он прав — не может же вся жизнь крутиться только вокруг автомобильного завода.