Речной волк

Катера, парусники и морские яхты, похожие на небольшие круизные лайнеры, лениво колышутся напротив заполненного веселящейся публикой Нескучного сада. На набережной под музыку специально привезенных из Германии Scorpions официанты разносят шампанское. Выступив с приветственной речью, незаметно уехал мэр Москвы Юрий Лужков. Веселые компании, отделившись от толпы, в которой смешались политики, бизнесмены и телезвезды, перебираются на суда, чтобы прокатиться по Москве-реке. Второй московский фестиваль яхт в разгаре.

На палубе 35-метровой красавицы «Новая звезда» Владимир Жириновский и Никас Сафронов беседуют с энергичным молодым человеком. В отличие от главы ЛДПР и художника-портретиста он не привлекает внимания праздной публики, а между тем на этом празднике он — одна из ключевых фигур. Знакомьтесь: Роман Троценко — организатор фестиваля, хозяин «Новой звезды» и верфи, на которой она построена. Ему заказывают яхты управление делами президента, глава группы «СОК» Юрий Качмазов и другие участники «Золотой сотни» Forbes. Ему принадлежат десятки зданий в Москве. Его лайнеры возят тысячи туристов по рекам от Петербурга до Астрахани, а баржи доставляют миллионы тонн песка и щебня для московских строек. Двадцать пять лет назад родители отвели Рому Троценко в детский яхт-клуб Московского речного пароходства. Теперь пароходство принадлежит ему, а сам он строит яхты ценой в миллионы долларов.

Роман Троценко родился в 1970 году в семье врачей. Изобретенные его отцом «фиксаторы Троценко-Нуждина» для бедренной кости упоминаются во всех хирургических справочниках. Сейчас Троценко-старший — заместитель директора Центрального научно-исследовательского института травматологии и ортопедии (ЦИТО). «Папа хотел, чтобы я стал врачом, но переусердствовал, — вспоминает Троценко в интервью Forbes. — Когда в восемь лет он вытащил меня на операцию, я хлопнулся в обморок». Бойкому ребенку больше нравились приключения. Страсть к приключениям он сохранил и, став бизнесменом, объездил едва ли не все места на планете, пригодные для занятий яхтенным спортом. Этим летом в экипаже российской яхты «Синергия» Троценко вместе с сенатором Валентином Завадниковым выиграли средиземноморскую регату Giraldia Cup.

В коммерсанты Троценко подался еще будучи студентом Института стран Азии и Африки (ИСАА) при МГУ в 1988 году. ИСАА был одной из кузниц кадров советских спецслужб, прежде всего Первого главного управления КГБ (сейчас Служба внешней разведки). «Готовился помогать Родине, но времена изменились, ушел в бизнес», — признается Троценко, категорически отказываясь комментировать слухи о своих связях в силовых структурах. Он упомянул о них только раз, рассказав в газетном интервью: «Моя команда — это группа менеджеров, в основном, как и я, выпускников ИСАА. Многие из них имели опыт военных действий, работы в спецорганах...» В 1990 году его, вчерашнего студента, занесло в Алма-Ату в телекомпанию «Азия-ТВ», причем сразу на пост коммерческого директора. «Через знакомых», — скупо объясняет Троценко.

Дальнейшая его карьера была стремительной. В 1991-м Троценко становится финансовым директором Международной медицинской биржи, одной из многочисленных тогда торговых площадок, где можно было обменять один товар на другой или на мешок стремительно обесценивающихся рублей. В 1994-м он занимает кресло председателя правления только что основанного Платинум-банка. Через два года во время кризиса межбанковских платежей банк прекращает существование, а Троценко впервые привлекает внимание прессы. «26-летний банкир подозревается в организации крупномасштабной аферы: весной этого года Платинум-банк, предоставив в московские банки фиктивные балансовые отчеты с завышенными активами, получил в них кредиты, которые не вернул», — писал в ноябре 1996 года «Коммерсантъ». Сейчас Троценко уверяет, что его подвели наемные менеджеры, а СМИ все переврали.

Троценко перестал быть банкиром, зато нашел себе занятие, которое, похоже, стало делом всей его жизни. К 1996 году Платинум-банк владел крупным пакетом акций ОАО «Пассажирский порт» (причалы на юге и севере Москвы, флот речных трамвайчиков). Троценко стал председателем совета директоров этого предприятия, сейчас работающего под маркой «Столичная судоходная компания». Через год он получил контроль над Южным речным портом. Порт, через который в Москву завозились уголь, песок, щебень и гравий, находился в этот момент в полном хаосе: причалы, краны и портовые сооружения были сданы арендаторам, охрана не интересовалась въезжавшими и выезжавшими грузовиками, рабочие сидели без зарплаты. Не будет преувеличением сказать, что порт потерял даже имя: название «Южный порт» с той поры стало прочно ассоциироваться с расположенным неподалеку рынком автомобилей и запчастей — базой чеченских преступных группировок и ареной громких криминальных войн 1990-х.

Рынок Троценко не интересовал, а порт, доставшийся ему за копейки (на скупку первых 30% акций было потрачено всего $300 000), очень даже. Сменив охрану и выгнав арендаторов, предприниматель с небольшой командой менеджеров, которой хватило двух комнат в портоуправлении, занялся организацией коммерческой службы и привлечением дорогостоящих грузов. Реорганизация заняла три года, Южный порт снова стал крупнейшим по грузообороту речным портом в стране, а Троценко тем временем приобрел еще одно полумертвое предприятие — Московский судостроительный и судоремонтный завод.

Южный порт в российской транспортной отрасли считается весьма серьезным предприятием, купив его, Троценко получил «в нагрузку» обязанность регулярно являться на совещания в Минтранс. Реформы в порту заинтересовали тогдашнего министра транспорта Сергея Франка, и Троценко предложили стать заместителем гендиректора, а затем и гендиректором Московского речного пароходства (МРП). И «Столичная судоходная», и Южный порт когда-то были частью МРП, но в начале 1990-х пароходство акционировали по частям. Минтранс дал Троценко зеленый свет на скупку акций пароходства. Он собрал крупный пакет на рынке, а в 2001 году, купив еще 21% акций на приватизационном конкурсе, стал полновластным хозяином МРП. «Уже позднее Роман мне говорил в беседах, что изначально у него была цель именно стать владельцем, хозяином, акционером, как хотите называйте, всего хозяйства пароходства», — рассказывает Forbes прежний директор МРП Вадим Березин. Обошлось без обычных для подобных ситуаций скандалов: Березин получил крупный пост в департаменте транспорта Москвы, но и из МРП не ушел, оставшись в совете директоров. «Сохранили все руководящие технические кадры — людей, которые знают, что такое пароход, и добавили современные методы управления: четкая финансовая дисциплина, внутреннее бюджетирование», — объясняет он причину своей симпатии к «пришельцам».

Новая команда Троценко, состоявшая теперь уже не только из коллег по Платинум-банку, но и из речников, первым делом разделила бизнес пароходства по видам деятельности. Самыми прибыльными оказались перевозка туристов, прежде всего иностранных, и завоз в столицу стройматериалов — песка и щебня. Чтобы отучить капитанов торговать судовым топливом, Троценко по совету Березина заставил их зарегистрироваться в качестве предпринимателей без образования юрлица и сдал им буксиры и самоходные баржи в аренду. А чтобы возить больше туристов, МРП занялось скупкой круизных теплоходов, а затем и целых пароходств. Крупнейшей стала покупка Волго-Днепровской судоходной компании с семью комфортабельными круизными лайнерами.

По данным Троценко, выручка компаний, входящих в состав пароходства, в прошлом году составила около $150 млн притом, что пароходство обошлось ему дешевле $10 млн. Проверить эти цифры затруднительно: выручка распылена среди десятков дочерних компаний, многочисленных ЗАО и ООО. Троценко не идет на поводу у моды на консолидацию активов. Впрочем, пароходство — лишь часть его нынешнего бизнеса. МРП теперь расшифровывается как «Модернизация российской промышленности». В круг интересов Троценко входят стройматериалы, недвижимость, аэропортовый бизнес, телекоммуникационные услуги. «Итого пять направлений, — загибает пальцы Троценко. — Ну и в качестве «проекта-хобби» яхтостроение — это шесть. По-моему, более чем достаточно».

Торговля стройматериалами выросла из перевозок: если уж баржи возят песок, то почему бы не торговать им? Троценко обзавелся земснарядами (судами, добывающими песок со дна реки), а затем стал скупать акции бетонных комбинатов. «Посмотрите на любую бетонную стену в Москве. В ней 60% — это песок, привезенный нами, — объясняет бизнесмен, — поэтому мы купили «Комбинат ЖБИ №6», более 30% акций «Мосинжбетона» и еще ряд предприятий». Сейчас МРП ведет переговоры о создании альянса по продаже стройматериалов с Андреем Молчановым, главой петербургской группы ЛСР («Ленстройматериалы») с выручкой $642 млн, которая контролирует 65% рынка песка и 26% рынка бетона в Северо-Западном регионе России, а кроме того, строит дома в обеих столицах.

Бизнес Троценко в области недвижимости — тоже продолжение транспортного. На балансе речных предприятий было много зданий и участков земли, которые можно было сдать в аренду. Большую часть информации о своих владениях Троценко предпочитает не раскрывать. «Группа МРП управляет более 1 млн кв. м офисной недвижимости в Москве, — нехотя признается он. — Конкретные объекты называть не хотелось бы, это вредит бизнесу». Осторожность вполне объяснима. «Два-три года назад группа МРП агрессивно скупала в Москве институты и производственные объединения, чтобы завладеть их недвижимостью, — утверждает эксперт сайта zahvat.ru. — Но в середине 2005 года Троценко уволил весь свой штат рейдеров, чтобы избежать проблем с правоохранительными органами». Структуры Троценко управляют несколькими бизнес-центрами, которые совсем недавно были научно-исследовательскими и проектными институтами. Приобретение (или захват, как говорят недоброжелатели) большинства из них обошлось без громких скандалов, но месяц назад бывший гендиректор одного из НИИ заявил газете «Тверская, 13», что контрольный пакет его института в 2004 году был похищен путем фальсификации документов и заведения уголовных дел на менеджмент, после чего его приобрели структуры МРП. Троценко считает себя добросовестным приобретателем и комментировать эту историю отказывается.

Зато с удовольствием рассказывает о том, как два года назад купил комплекс зданий бывшего винного завода в районе Курского вокзала. Хотел и его переделать под бизнес-центр, но оказалось, что перестраивать здания запрещено. Это памятники архитектуры, до революции здесь размещался пивоваренный завод «Московская Бавария». Что делать? Жена Троценко Софья предложила превратить «Винзавод» в культурно-выставочный центр. Теперь она исполнительный директор проекта «Винзавод», площади в котором успешно сданы в аренду. Но не фирмам, а галеристам — Марату Гельману, Айдан Салаховой, галерее XL, «Риджине» и др.

Интересы Троценко давно не ограничиваются столицей. В 2002–2003 годах близкие к МРП компании купили крупные пакеты акций Обь-Иртышского речного пароходства, Западного пароходства (Калининград) и новосибирского аэропорта «Толмачево». От региональных пароходств Троценко вскоре избавился: речной бизнес невозможно объединить, везде разные типы кораблей, грузы и клиенты. А вот акции аэропортов намерен скупать и дальше. «Их клиенты — одни и те же авиакомпании. Плюс есть единые технологии управления, которые могут быть перенесены из одного аэропорта в другой».

На второе место после транспортного бизнеса Троценко ставит связь. В прошлом году он купил компанию «Межгорсвязьстрой», прокладывающую волоконно-оптические каналы в России и странах СНГ. В числе клиентов не только предприятия связи. Именно «Межгорсвязьстрой» строил ведомственные сети связи для РЖД и «Транснефти». «Чем дальше — тем больше децентрализован будет заказчик, — предсказывает Троценко. — При нынешних технологиях проложить оптико-волоконную линию многим по карману». Суммарная выручка компаний группы МРП превышает $780 млн, утверждает Троценко.

А вот яхтостроение пока не окупило первоначальных инвестиций. Троценко вложил около $20 млн в развитие проекта Timmerman Yachts, запущенного на мощностях Московского судостроительного завода. А если вложения не окупятся? «Зато красиво», — шутит гендиректор Timmerman Yachts Дмитрий Мироненков.

На Московском судостроительном заводе в советское время делали речные трамвайчики. Размер стапеля жестко определяет размер судна, так что яхты Timmerman имеют длину как раз с речной трамвайчик — от 25 до 50 метров. Увлекающийся яхтами с детства предприниматель подошел к хобби не менее серьезно, чем к бизнесу: к проектированию лодок были привлечены дизайнеры из Голландии. Кажущееся иностранным название на самом деле — фамилия голландца Франца Тиммермана, обучавшего Петра I морскому делу. Идею названия предложил Глеб Франк — сын экс-министра транспорта.

Пять судов Timmerman Yachts уже построила, в портфеле заказов до 2008 года — еще пять, на сумму около $40 млн. Немного в масштабах группы МРП. Но Троценко собирается превратить хобби в еще один серьезный бизнес: «По концепции Timmerman Yachts равняется на бразильскую авиационную фирму Embraer. Вот кто 30 лет назад мог подумать, что Бразилия будет строить самолеты? Никто. А они пригласили зарубежных инженеров, построили завод и заняли свою нишу: делают качественные ближнемагистральные самолеты на 30% дешевле, чем американцы». Пока мощностей Timmerman Yachts хватает на производство четырех яхт в год. Работа кипит: рабочие приваривают стальные листы к шпангоутам лодки, шпаклюют их. В углу ангара строят еще одну, маленькую девятиметровую яхточку. Сыну Троценко Никите в этом году исполнится семь лет. Пора учиться ходить под парусом.