Личный кинотеатр
Когда появилось кино, люди всерьез спорили, как скоро оно заменит театр. Когда появилось видео, начали спорить, сколько еще продержится кино. И спорили до тех пор, пока не стало ясно: чтобы получить дома удовольствие, сравнимое с походом в кинотеатр, недостаточно приобрести сухую смесь из проводов и ящиков, называемую в рекламе «домашний кинотеатр».
Но что же такого хорошего в «настоящем» кино? Киноманы любят поговорить про звучность профессионального долби, про четкость изображения на широком перламутровом экране, забыв, наверное, как чудесны были «Дети капитана Гранта» или «Фантомас разбушевался» в дачном кинотеатре с исцарапанным кошками полотном и проглоченным звуком. Просто в кино, как в сексе, важна не столько техника, сколько эмоция.
В книге воспоминаний «Мой последний вздох» испанский режиссер Луис Бюнюэль рассказывает о публике, выходящей из театра. Она совсем не та, что валит на улицу из боковой двери кинозала. На театральном разъезде люди оживлены, они обмениваются репликами, им весело, они готовы тотчас же поскакать куда-нибудь ужинать. Из кино идут молча, с трудом приходя в себя. Кино — это наркотик, а наркотику нельзя отдаться наполовину, как нельзя избежать похмелья. Кино любят не за качество звука, а за нас возвышающий дурман.
Многие любят смотреть фильм из первого ряда, когда никакая волосатая голова не отделяет их от экрана, но и им важно чувствовать толпу, тревожно дышащую в спину. Перед телевизионной панелью в одиночестве можно расслабиться, включить паузу, принести что-нибудь пожевать, открыть бутылку, выйти в туалет, наконец. Фильму, где за каждый план и за каждые пять минут идет страшная борьба продюсера и режиссера, такое поведение противопоказано — в кино лучше обмочиться, но досмотреть.
Пойти в кино — это поступок, акт мужества; поставить диск — признание капитуляции. Но есть возможность примирить страсть и лень. Этим уже много лет занимаются архитекторы, проектирующие домашние кинотеатры.
В золотой век американского кино и в каменный век американского телевидения частные залы строились повсюду. Иногда в виде отдельных зданий (как у нас банька на участке), иногда в цокольных этажах, флигелях или крыльях больших домов. Голливудские знаменитости — владельцы студий, продюсеры, звезды экрана — заводили в своих поместьях собственные маленькие кинотеатры. Это был не только знак роскоши, не только предмет профессиональной гордости, но нечто вроде домашнего алтаря, места для принесения жертв богу кинематографа, дающему своим чадам кров и пищу, любовниц и кокаин.
Легендарный киномагнат 1970-х Роберт Эванс, продюсировавший «Крестного отца», «Ребенка Розмари» и «Китайский квартал», переживший шесть несерьезных браков (самый короткий продолжался 10 дней) и три серьезных инсульта, гордился залом в своем знаменитом поместье Woodland, принадлежавшем некогда Грете Гарбо. Это был настоящий маленький кинодворец, на стенах которого висели работы Пикассо и Тулуз-Лотрека, — увы, он сгорел в 2003 году из-за короткого замыкания. Как сгорели, были снесены или разорились в эпоху Великой депрессии великие кинотеатры Америки.
Просмотровые залы есть и сейчас в домах главных голливудских режиссеров, это так же естественно, как мастерская в доме автомеханика, но существует и другая категория любителей «настоящего кино». Американский архитектор Тео Каломиракис, поработав графическим дизайнером (в частности, в компании Forbes Inc. — издателе журнала Forbes), начал строить для своих заказчиков миниатюрные реплики знаменитых залов. Шесть тысяч мест какого-нибудь величественного Paramount Movie Palace превращались у него в 15 кресел домашнего кино, при этом декоратор виртуозно воспроизводил сам образ, призрак кинотеатра. Не только зал с плюшевой обивкой, бронзовыми светильниками и деревянными панелями по стенам, но и мраморное фойе, бар с шоколадками из автомата, кофеваркой и машиной для попкорна и даже будку кассирши с восковым манекеном типичной pin-up girl в окошке.
Он придумал эту игру для себя. В 1986 году в подвале собственного дома в Бруклине он построил свой первый кинотеатр по образцу знаменитого «Рокси» с Таймс-сквер. Спустя много лет Каломиракис уверял, что каждый раз спускался туда с тем же чувством, «с каким в детстве входил в двери кинотеатра со своими приятелями», с той, правда, разницей, что теперь весь кинотеатр принадлежит ему — полная реализация самой сумасшедшей детской мечты.
Другие мальчики начали ему завидовать. Ставка на ностальгию себя оправдала. Каломиракис очень востребован. Его клиенты рассеяны по всему свету, от восточного до западного американского побережья, от Канады до Украины. Его интерьеры нравятся людям, нуждающимся в легком вечернем кайфе, полном отключении от времени и мира. «Кино переносит нас в места, где мы никогда не были, я делаю то же самое», — говорит Каломиракис.
Что остается нам? У каждого города есть кинотеатры-легенды, сами здания или хотя бы память о них. В Москве не было ничего сравнимого не только с гигантским американским «Фоксом» с его куполом-планетарием, но даже со знаменитым парижским «Рексом», куда до сих пор водят экскурсии. Единственный зал тех времен — американизированный «Ударник» с раздвигавшейся крышей — растерял после реконструкции свой конструктивистский декор. Сохранился, вероятно, единственный частный кинотеатр СССР — знаменитая просмотровая в Кремле, где товарищ Сталин руководил социалистическим кино и наслаждался кино капиталистическим.
Интересно, помнит ли кто-нибудь, как выглядели старые московские кинотеатры: «Уран» на Сретенке, превратившийся в театр Анатолия Васильева, или построенный Романом Клейном «Колизей» на Чистых прудах, превратившийся в театр «Современник», или его же «Форум» на Сухаревской, превращенный в пепелище? Может, ответить на это варварство массовым строительством частных кинозалов? Хочется верить, что появится где-нибудь в Горках частный миниатюрный «Форум» с духовым тиром и мороженым в железных вазочках. Я не смеюсь. Я с радостью сходил бы туда и посмотрел бы киножурнал «Новости дня» перед румынской кинокомедией.
Автор — руководитель блока культуры газеты «Коммерсантъ»